Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

а что подчинились. Мы спрашивали бабушку: – Выходит, что парить веником грех? – Глупенькие вы, – отвечала Мироновна, – париться своим веником нет никакого греха, а из рук нечистого веник – это соблазн. Я же вам сказала, что веник был у отцов искушением: они пошли на него и обрели слабость.

Теща и Катерина Николаевна – это совершенно как две куклы, одна (теща) кукла – царица без подданных, другая – просто курочка.

30 Июня. Роскошно знойный весь июнь кончается, на небе беспокойно, ветерок, к вечеру похолоднело.

Ходил пешком на лесопилку и думал о своей работе «Царь».

Ясно складывается, что будут три части: 1) От начала начал до ухода старухи. 2) От приезда рабочих до прихода воды последней весны. Посвящено раскрытию сущности

578

власти как необходимости (Надо) и образованию личности, преодолевающей необходимость (свободы). 3) Царь природы: показать это самое в приключениях Зуйка. Запевка.

Какое наследство получает, рождаясь на свет, каждый из нас? Люди это знают, люди этим жили и нажили, а ты, мой мальчик, уходишь от наследства тысячелетий миллионов людей и хочешь весь труд их в борьбе за свободу взять на себя. Ничего тебе не сделать, ты пропадешь, если только особенное счастье не пригонит и не поставит твою лодочку на волну великого движения и твое личное «Хочется» не определится в океане «Надо» всего человека.

Так ли я думаю?

Вокруг меня лес и могучие стволы столетних деревьев, и цветы внизу, и папоротник, и мох, и ручей, и птицы сверху глядят на меня, и белка играет еловыми шишками. Все там правильно, все понятно, все подтверждает и выговаривает: ты правильно мыслишь.

Прихожу и становлюсь на работу среди людей и смотрю на их дело и на свое: все правильно!

Нам остается только положиться на случай или на счастье в судьбе нашего маленького, обреченного на гибель героя.

NB. Топи, топи, Михаил, все эти мысли в действии, держись простоты «Кладовой солнца», всем понятной, пусть у тебя будет разговор со всем народом, с людьми образованными и необразованными, старыми и малыми, русскими и нерусскими.

Июль 

1 Июля. У Норы течка.

Прохладно. Еще изредка слышишь кукушку. Рожь налила до половины. И вот как бывает в Январе, вскоре после солнцеворота выпадет такой денек, с такой зорькой, что напомнит о том, что впереди весна. Так и теперь перед самым жарким временем вспоминается осень.

579

Мы с Лялей ходили на базар (за 5 километров) в Звенигород, купили 1/2 кило мяса, Утку чая и 5 стаканов земляники по 5 р. за стакан.

Ляля быстро начинает врастать в нашу дачу и почти каждый день говорит, что это лучше Кавказа, Крыма и всего на свете. – Ляля, – спросил я, – а не тревожит тебя мысль о нашем благополучии? – Вот еще! мало ли мы мучились: мы заслужили.

Правда, ее жизнь как музыка с бегущими звуками без пауз: в нее надо внедрить паузы. И мне кажется, я мог бы это сделать для нее, если бы мы жили вдвоем.

2 Июля. То ясно, то пасмурно. Холодно.

Собираю усердно своего «Царя», свинчиваю совершенно как машину. Топить Марию Уланову раздумал, а то непременно наши хитрецы поймут ее как искусство, которое при нашем добродетельном правительстве теперь погибает. Ударение будет сделано на том, что она бросается в воду и увлекает за собою Рудольфа с урками.

Общественный деятель, перед которым непрерывно проходит человек массовый, в конце концов должен обрести полное презрение к человеческой особи и становиться к ней в деловое отношение ведущего, ведомого или промежуточного вала.

Приехал Мартынов из Москвы, и мы узнали, что он ждал прихода Марьи Васильевны с продовольствием 5 часов и не дождался. Мы остались без продовольствия. Ляля уехала с Мартыновской машиной и за продовольствием, и на завод за коробкой скоростей.

3 Июля. Вчера к вечеру стал ветер (северный) стихать и потеплело. Утро безоблачно-тихое. Нужен дождь.

Нас, стариков, разделяет от молодых коммунистов завеса прошлого, которая так висит, как, бывает, кисейная

580

занавеска в комнате: от нас изнутри к ним наружу видно, а от них к нам в комнату ничего видеть нельзя. Так они начинают мысль свою пока с Ленина и все реже и реже с Маркса. Необразованные даже думают, что и радио, и кино, и самолет, и даже самое электричество выдумал Ленин. У образованных же сохраняется в голове особая притупинка, через которую они не позволяют себе свободно переходить мыслью в прошлое. Черчилль думает, что занавесь эта железная, но мы нет: это кисейная занавеска, для разделения мысли совершенно достаточная.

Начал вырабатывать вторую часть «Царя».

Коробка скоростей вскрыта: вся не годится, Ванька подлец.

4 Июля. Вчера после обеда потрусил слегка дождь, и нынче ясное теплое утро насыщено влагой. И весь день был очень жаркий и тихий, сено отлично сохло, и половину его убрали в подполье.

К вечеру приехала из Москвы Ляля, привезла шестерни.

Читал доклад Фадеева, и по обыкновению ущемило меня, когда я не нашел свое имя в числе писателей, представляющих советскую литературу. По всему вижу, что Фадеев не принимает меня, как и многие, конечно. Эта ущемленность с одной стороны, с другой стороны имеет какую-то лысинку свободы от стыда. Фадеев в конце доклада процитировал из иностранной прессы оценку Пастернака как героя – борца за индивидуальность.

В сущности, я тоже борец за индивидуальность, сохраняемую в личности, и за личность, включающуюся в общество. «Кладовая солнца» была таким моим достижением, доказательством того, что и в наших трудных условиях художник может сохранить свою независимость, и, значит, моя борьба больше Пастернаковской и означает борьбу не за индивидуальность, а за первенство.

581

В «Царе» предстоит мне сделать следующий шаг, т. е. как делали такие шаги борцы в церковной истории: при отстаивании единства церковного (у нас государственного) отстоять себя как личность, имея перед собой в виду не кардинальскую шапку, а крест. Вот теперь только начинаю понимать, как могли совмещать в себе, в своем текущем дне церковные борцы одновременно и сохранить в себе чувство всеобщего стремления к «быть» и необходимость креста: в синтезе этих двух тезисов «быть» и «не быть» и получается христианская радость жизни и мудрость.