Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

Итак, доктор Мэри Ритгерсдорф собралась нанести ему визит.

Чаку стало не по себе. Комплекс неполноценности, который так долго культивировала в нем жена, проснулся и разбередил душу. Надо же, не смог найти укромное местечко, чтобы Мэри оставила его в покое! Через несколько дней Нейт Уилдер организует ему легальную защиту, но сейчас, в данную минуту, он просто бессилен. Придется ее принять.

Догадаться, как Мэри выследила его, не составляло особого труда: недорогие приборы-обнаружители имелись в продаже. Мэри, скорее всего, обратилась в сыскное агентство и взяла напрокат детектор-шцейку, в которую ввели энцефалограмму мозга Чака. Ищейка отслеживала его в каждом месте, где он побывал с той самой минуты, когда ушел из дому. В наши дни разыскать кого-либо не являлось непосильной задачей.

«Итак, если женщина вознамерилась найти тебя, она это сделает. Надо, наверное, придумать какой-нибудь закон, препятствующий такому положению вещей; возможно, этот закон назовут когда-нибудь законом Ритгерсдорфа. Необходимо сделать так, чтобы пропорционально чьему-либо желанию убежать, скрыться приборы-обнаружители...»

Легкий стук гулко прозвучал по полой внутри двери комнаты.

Обреченно двигаясь к двери, Чакдумал: «Она, конечно, произнесет убедительную речь со множеством веских аргументов. У меня, естественно, аргументов нет, кроме уверенности, что мы больше не сможем жить вместе. Ее презрение ко мне однозначно отвергает все дальнейшие разговоры о совместном существовании».

Он открыл дверь. Мэри была в дорогом, самом лучшем своем шерстяном пальто; темные волосы собраны в аккуратный пучок, лицо без признаков косметики. Спокойная, уверенная в себе, образованная женщина-лидер.

— Послушай, Ритгерсдорф,—сказала Мэри.—Я так больше не могу. Я распорядилась, чтобы твои вещи перевезли в камеру хранения. А сейчас мне нужен чек — все деньги, какие есть у тебя в банке. Они необходимы мне для оплаты счетов.

Итак, он ошибся: ни о каком примирении речь не шла. Напротив, жена окончательно довершала разрыв. Чак не двигался, будто громом пораженный. Он тупо, не отрываясь, смотрел в лицо Мэри.

— Я говорила с Бобом Альфсоном, моим адвокатом,— продолжала Мэри,— Подала ему документы на раздел нашего дома.

— Что? — пробормотал Чак.— На раздел дома?

— Тебе останется только записать свою часть дома на меня.

— Но почему?

— Чтобы я могла выставить комнаты на продажу. Мне не нужен такой большой дом, а деньги пригодятся. Отправлю Дебби в школу-интернат на Восточном побережье, про который мы говорили.

Дебора была их старшей дочерью.

«Но ведь ей всего шесть,— машинально подумал Чак.— Рановато жить вдалеке от дома. Жаль».

— Позволь мне сначала поговорить с Нейтом Уиддером,— тихо попросил он.

— Чек мне нужен сейчас.

Мэри даже не попыталась войти, она просто стояла на пороге. Чак понял, что окончательно и бесповоротно проиграл. Он потерял все. Теперь она может вить из него веревки.

Он стал искать чековую книжку, Мэри наконец сделала несколько шагов внутрь комнаты. Отвращение к новому жилищу мужа оказалось выше всяких слов: она молчала. Чак не смог спокойно наблюдать за ее реакцией — сделал вид, что занят, выписывая чек.

— Между прочим,— заметила Мэри своим обычным тоном,— теперь, когда ты ушел, я смогу принять то предложение. Об участии в экспедиции.

— Какой экспедиции?

— Я как-то говорила тебе, что для межпланетной правительственной программы требуются психологи. Я прошла по конкурсу.— Она не стала обременять себя дальнейшими объяснениями.

— Да-да.— Чак смутно припоминал.— Это какая-то благотворительная программа.

Отголосок отгремевшей восемь лет назад земно-альфанской войны. Маленькая луна в звездной системе Альфа, заселенная землянами и забытая на два с лишним десятилетия по причине войны; гроздь таких малочисленных поселений была разбросана по Альфанской системе, состоящей из двадцати двух планет и дюжины лун.

Мэри взяла чек, сложила его пополам и положила в карман пальто.

— Тебе будут платить за эту работу? — спросил Чак.

— Нет,— отрешенно ответила Мэри.

Значит, она будет жить — а также содержать детей — на одно его скудное жалованье. Внезапно он понял: Мэри ждет приговора суда, который заставил бы его сделать то, из-за чего распалась их совместная шестилетняя жизнь. Благодаря своему огромному влиянию в городском суде Марин-Каунти она добьется такого решения, которое обяжет его оставить работу в ЦРУ и искать более высокооплачиваемую...

— Как... долго тебя не будет? — запинаясь, спросил он.

Чак понял, что Мэри Ритгерсдорф, видимо, постарается взять от жизни все, чего не могла взять — по крайней мере на словах — в его присутствии. Он слишком хорошо знал эту женщину.

— Около шести месяцев. Все зависит от обстоятельств. Не жди, что я и дальше буду общаться с тобой. На суде мои интересы будет представлять Альфсон, я там не появлюсь. Еще я начала дело об алиментах, так что от хлопот ты практически избавлен,— добавила она.

Инициатива — даже в этом! — ускользала у него из рук. Как всегда, он оказался слишком медлителен.

— Можешь забирать все,— резко проговорил он.

Ее взгляд говорил: «Но этого все равно мало. “Все” означает “ничего” — судя по твоим доходам».

— Я не могу дать больше того, что имею.

— Можешь,— сказала Мэри без улыбки.— Суд обязательно узнает то, что знаю о тебе я. Если связать тебя обязательствами, ты найдешь в себе силы нести нормальную ответственность за жену и детей.

— Но должен же я на что-то жить...— пробормотал он.

— Запомни: твоя первая забота — это мы.

Чак не смог ничего возразить, а просто машинально кивнул.

Когда Мэри ушла, унося с собой все его деньги, Ритгерсдорф заглянул в кладовку и обнаружил стопку старых газет. Усевшись на старинный диван — Дания, прошлый век,— он стал просматривать заголовки в поисках сообщений о проекте, в котором Мэри с таким энтузиазмом намеревалась участвовать.

«Решила посвятить себя благородной цели,— подумал он,— вместо того чтобы просто быть мужней женой...»

В газете недельной давности он наткнулся на более или менее исчерпывающую статью; прикурив сигарету, он начал внимательно читать.

Экспедиции потребуются психологи, сообщалось американской Службой здоровья и социального обеспечения, так как луна Альфа III М2 первоначально служила больничной зоной — психиатрическим лечебным центром д ля иммигрантов с Земли, чей разум не вынес нагрузки межзвездной колонизации. Последний земной корабль посетил луну четверть века назад. Альфанцы, за исключением торговцев, также не навещали Альфу III М2.

Известия с луны поступали только от этих альфанских дельцов. Судя по их сообщениям, за двадцать с лишним лет на луне сложилась своего рода цивилизация. Однако торговцы не могли объективно оценить ее, поскольку их знания об умственных болезнях людей недостаточны. Во всяком случае, на Альфе III М2 производились и продавались товары, существовала промышленность.

«Почему после стольких лет забвения земное правительство решило вмешаться?» — удивился Чак.

Он живо представил себе Мэри на этой далекой луне. Да, Мэри относилась именно к тому типу личностей, которые подбирались международным агентством «ТЕРПЛАН». Люди ее склада всегда добиваются успеха.

Снова подойдя к старинному двустворчатому окну, Чак Риттерсдорф посмотрел вниз. Постепенно, украдкой, в нем проснулось одно уже осознанное желание. Он чувствовал, что дальнейшая борьба бессмысленна и, что бы там ни говорили церковь и закон, самоубийство оставалось для него единственным выходом. Ответом на все вопросы.

Одна створка окна открывалась; отворив ее, он прислушался к жужжанию реактивного прыгуна, садившегося на крышу соседнего здания. Жужжание затихло. Подождав немного, он перекинул ногу через подоконник и завис над уличным потоком...

Внезапно в голове возник голос, но не его собственный, а чей-то чужой. Голос повторил: «Пожалуйста, скажите мне, как вас зовут. Независимо от того, намереваетесь вы прыгнуть или нет».

Обернувшись, Ритгерсдорф увидел ганимедянина — желтую липкую плесень, которая, очевидно, бесшумно просочилась под дверь комнаты и теперь медленно собирала себя в кучу небольших шаров, представлявших физическую форму ее существования.

— Я снимаю комнату напротив вашей,— объявила плесень.

— Среди землян обычно принято стучаться,— недовольно проворчал Чак.

— У меня нет конечностей, следовательно, мне нечем было постучаться. Во всяком случае, я хотел войти до того, как вы... удалитесь.

— Это мое личное дело, и оно вас не касается.

— «Никакой землянин не есть остров»[4],— худо-бедно процитировала липкая плесень.— Добро пожаловать в дом, которому мы, постояльцы, присвоили почетный титул Замок бездельников. Здесь есть кое-кто, с кем вам стоит познакомиться. На нашем этаже, например, живут несколько землян вроде вас, а также неземные существа различного облика, отдельные из которых, вероятно, могут вам не понравиться, но остальные, несомненно, заинтересуют. Я намеревался одолжить у вас чашку йогурта, но ввиду того, чем вы заняты, это желание теперь кажется мне бестактным.