Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

Она слегка улыбнулась. Чак обратил внимание на ее красивые, очень ровные белые зубы. Почти идеальная голливудская улыбка.

— Да,— сказал он.— Он просочился ко мне под дверь около часа назад.— Помолчав, добавил: — Сказал, что пришлет кого-нибудь. Ему показалось...

— Вы действительно собирались убить себя?

Риттерсдорф пожал плечами:

— Ганимедянин так подумал.

— Да, я вижу... Это чувствуется даже сейчас.— Девушка прошла мимо него в комнату.— Я... вы, наверное, знаете. Пси.

— Какого рода пси? — Чак оставил дверь открытой и подошел к столу, на котором лежала пачка «Пэл-Мэла», взял сигарету и закурил.— Существует много разных пси: одни могут двигать горы, другие...

— Мои возможности невелики,— перебила Джоанна.— Но посмотрите сюда.— Она повернулась к нему и подняла отворот рубашки.— Видите значок? Я являюсь членом Американского пси-объединения. Понимаете, я могу заставить время течь в обратном направлении. В ограниченной области пространства, скажем, три на четыре метра — чуть поменьше вашей комнаты. И только на пять минут назад.

Улыбка опять озарила ее лицо, и Чак снова залюбовался. Ему трудно было оторвать взгляд от девушки, пока она улыбалась. Казалось, эта прекрасная улыбка может рассказать о ней много больше слов.

«Со временем та незаметная, скорее внутренняя, красота изменит ее внешность. К тридцати годам Джоанна станет ослепительной женщиной. Пока же это просто ребенок».

— Насколько полезна ваша способность? — спросил он.

— У нее ограниченное применение.— Джоанна уселась на круглый подлокотник старинного дивана, засунула руки в карманы своих облегающих джинсов и пояснила: — Я работаю в местном отделении полиции. Меня перебрасывают в места тяжелых транспортных аварий, и я — вы не поверите, но это так и есть — возвращаю время к моменту перед началом аварии. А если опаздываю, то есть проходит больше пяти минут, то так или иначе могу вернуть к жизни человека, который только что умер. Понимаете?

— Понимаю,— сказал Чак.

— Но я мало зарабатываю. И что хуже всего, приходится быть наготове целые сутки. Мне сообщают о месте происшествия, и я мчусь туда на сверхскоростном прыгуне. Видите?

Повернув голову, девушка указала пальцем на свое правое ухо. Риттерсдорф заметил в нем маленький цилиндр и догадался, что это мини-приемник.

— Он постоянно настроен на прием. Это значит, что я не могу отходить дальше нескольких секунд бега от своего прыгуна. Конечно, можно ходить в рестораны, театры и в гости, однако...

— Здорово,— сказал Чак.— Может быть, вы когда-нибудь спасете мне жизнь.

А про себя подумал: «Итак, если бы я выпрыгнул из окна, она смогла бы заставить меня жить. Прекрасная способность...»

— Я спасла уже очень многих.— Девушка протянула руку,— Можно мне тоже сигарету?

Чак подал ей пачку и щелкнул зажигалкой, ругая себя — как всегда — за нерасторопность.

— А чем вы занимаетесь? — спросила девушка.

С неохотой — не потому, что не любил рассказывать о себе, а из-за своего столь низкого положения в глазах общественного мнения — Чак обрисовал свою работу в ЦРУ. Джоанна внимательно слушала.

— Так вы помогаете нашему правительству удержаться у власти! — воскликнула она, восхищенно улыбаясь,— Это же замечательно!

Очарованный, он сказал:

— Спасибо.

— Но это так и есть! Подумать только — в этот самый момент тысячи роботов бродят по всему большевистскому миру, останавливают людей на улицах городов и в дремучих джунг-лях и произносят ваши слова...— Ее глаза сияли. — А я всего лишь помогаю местному отделению полиции...

— Есть такой закон,— сказал Чак,— который я называю третьим законом Риттерсдорфа о неадекватной отдаче. Он гласит: работа кажется тебе все менее и менее значимой пропорционально времени, в течение которого ты ею занимаешься.— Чак уже начал забывать ужасающе отчаянное состояние, в котором пребывал совсем недавно.

Джоанна прошлась по комнате.

— У вас еще много вещей? Или вы уже все перевезли? Я помогу вам украсить комнату. Боже Бегущая Улитка тоже поможет — насколько в его силах, конечно. Дальше по коридору живет расплавленное металлическое существо с Юпитера по имени Эдгар; сейчас оно в спячке, но как только проснется, то обязательно зайдет. А комнату налево от вас снимает мыслящая птица с Марса — вы знаете, такая, с разноцветным оперением... У нее нет рук, но она может двигать предметы с помощью телекинеза. Она тоже обязательно поможет, только сегодня она занята — высиживает потомство.

— Подумать только! — воскликнул Чак.— Какая интересная компания!

— Кроме того,— продолжала Джоанна,— этажом ниже живет ленивец с Каллисто. Он висит на трехногой лампе и спит. Такие лампы появились здесь... в шестидесятых годах прошлого века. С заходом солнца ленивец просыпается и идет за пищей. А ганимедянина вы уже видели.

Она энергично, хотя и несколько неумело затянулась сигаретой.

— Да, мне здесь нравится: можно встретить самые необычные формы жизни. До вас в этой комнате жил венерианский лишайник. Однажды я спасла ему жизнь, когда он высох... Вы ведь знаете, лишайникам постоянно нужна влага. Здешний климат слишком сухой для них. В конце концов лишайник подался на север, в Орегон, где постоянно идут дожди.

Обернувшись, девушка внезапно замолчала и внимательно посмотрела ему в лицо.

— Да, вы выглядите так, словно у вас большие неприятности.

— Да нет, ничего особенного. Все эти неприятности больше воображаемые. На них вполне можно наплевать.

«Неприятности...— подумал он.— Если быя думал головой, то никогда бы не втянулся в них. Мне просто не стоило жениться на Мэри».

— Как зовут вашу жену?

Вздрогнув, Чак ответил:

— Мэри.

— Пожалуйста, не убивайте себя из-за того, что расстались сней,— проговорила Джоанна.— За пару недель вы обязательно придете в норму. Сейчас вы чувствуете себя как половинка разделенного надвое живого существа. Биологическое разделение всегда ранит, я знаю... Протоплазма, которая иногда снимала здесь комнату, страдала всякий раз, когда разделялась, однако ей приходилось идти на это, чтобы расти.

— Да, рост, наверное, ранит...— Подойдя к старинному двустворчатому окну, Риттерсдорф еще раз взглянул вниз на летающие колеса, экранопланы, пешеходов. Он действительно был очень близок к смерти...

— Это не такая уж плохая комната, честное слово,— сказала девушка.— Мне приходилось жить в разных местах. Конечно, любой полицейский из нашего отделения знает Замок бездельников,— призналась она,— Здесь всегда много шума: воровство, драки; было даже одно убийство. Это не совсем спокойное место... Как вы, наверное, уже догадались.

— И однако...

— И однако мне кажется, вам лучше остаться здесь. По крайней мере, вы будете не один. Особенно по ночам, когда неземные существа оживляются,— вы скоро узнаете об этом сами. А Боже Бегущая Улитка очень хороший. С ним стоит подружиться. Он многим помогает. Ганимедяне обладают одной чертой характера, которую святой Павел называл «каритас»... Святой Павел учил, что каритас — величайшая из добродетелей. По-современному это значит сопереживание, сочувствие,— добавила она.

Внезапно дверь открылась. Чак обернулся и увидел двух своих старых знакомых, коллег из ЦРУ, — шефа Джека Элвуда и напарника по составлению речевых текстов Пита Петри. При виде Чака оба облегченно вздохнули.

— Черт побери! — воскликнул Элвуд,— мы уж думали, что опоздали. Мы разыскивали тебя, Чак.

Джоанна Триест обратилась к Элвуду:

— Я из местного отделения полиции. Пожалуйста, предъявите ваши удостоверения личности.— Ее голос был холоден как лед.

Элвуд и Петри небрежно махнули черными корочками ЦРУ и подошли к Чаку.

— Что, интересно, здесь делает полиция? — поинтересовался Элвуд.

— Это друг,— ответил Риттерсдорф.

Джек Элвуд пожал плечами. Очевидно, он не собирался вдаваться в подробности.

— Ты не мог найти себе жилище поприличней? — Элвуд оглядел комнату.— Здесь как-то странно пахнет.

— Это только на время.— Чаку стало неловко.

— Ты совсем испортился,— проговорил Петри.— На работе не появляешься... Нам кажется, тебе сейчас лучше поехать в управление и заняться делом. Для твоей же пользы. Нечего торчать здесь одному и думать черт знает о чем.

Он пристально посмотрел на Джоанну Триест, очевидно стараясь определить, не предотвратила ли та попытку самоубийства. Никто, однако, не стал просвещать его на сей счет.

— Так ты поедешь с нами? В управлении накопилась уйма дел, наверное, тебе придется просидеть там всю ночь.

— Спасибо вам,— поблагодарил Чак.— Но мне нужно перевезти вещи. И хотя бы немного прибраться.

Ему опять неимоверно захотелось остаться одному. Спрятаться, забиться в угол и ни о чем не думать.