Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Ищейка попал одному в грудь, видел, как тот упал на спину. Попал другому в ногу, но остальные не замедлялись.

— Готовьсь! — услышал он рёв Тридубы, почувствовал, как люди вокруг него встают, поднимают клинки, копья и щиты, чтобы встретить атаку. Ищейка подумал, как хоть люди могут к такому приготовиться…

Плоскоголовый перепрыгнул ствол дерева, широко разинув пасть и рыча. Ищейка увидел его чёрный силуэт в воздухе, услышал громкий рык, а потом меч Тула рубанул по твари и отбросил назад — кровь брызнула, как из разбитой бутылки.

Ещё один взобрался, Тридуба отхватил ему руку мечом и сбил тварь обратно на склон своим щитом. Плоскоголовых теперь нападало всё больше и больше, они уже толпой лезли через поваленный ствол дерева. Ищейка примерно с шага выстрелил одному в лицо, вытащил нож и ударил его в живот, крича изо всех сил; тёплая кровь текла по его руке. Он вырвал дубинку из рук шанка, когда тот упал, махнул ей в другого, не попал и отшатнулся. Люди повсюду кричали, резали и рубили.

Он увидел, как Трясучка прижал сапогом голову шанка к стволу дерева, поднял высоко над головой свой щит и вколотил металлический обод тому глубоко в морду. Другого сбил своим топором, забрызгав Ищейке глаза кровью, а потом третьего подхватил под руки, когда тот спрыгнул с бревна — и они вместе покатились по влажной грязи. Шанка оказался сверху, и Ищейка врезал ему по спине дубинкой — раз, другой, третий. Трясучка столкнул тварь с себя, поднялся и растоптал ей затылок. Потом промчался мимо, рубанув очередного плоскоголового, который колол копьём в бок визжащего карла.

Ищейка заморгал, пытаясь стереть рукавом кровь с глаз. Увидел, как Молчун поднял нож и пробил им череп плоскоголового — клинок прошел тому через рот и крепко пригвоздил к стволу дерева. Увидел, как Тул впечатывает огромный кулак в морду шанка, снова и снова, пока от черепа не осталось лишь красное месиво. На ствол дерева вскочил плоскоголовый с копьём в руке, но прежде чем смог ударить, подскочил Доу и подрубил тому ноги. Шанка, вопя во всю глотку, закрутился в воздухе.

Ищейка увидел, как шанка верхом на карле вырвал зубами огромный кусок из его шеи. Ищейка схватил с земли копьё и бросил его точно в спину плоскоголовому. Тот свалился, что-то бормоча и пытаясь дотянуться себе за плечи, силясь достать до копья, но оно пробило тварь насквозь.

Ещё один карл с рёвом метался из стороны в сторону, лупася плоскоголового, который вцепился ему зубами в другую руку. Ищейка сделал шаг, чтобы помочь карлу, но тут перед ним выскочил шанка с копьём. Ищейка вовремя его заметил, увернулся и хлестнул ему промеж глаз ножом, пока тот мчался мимо, а потом треснул дубинкой по затылку и почувствовал, как хрустнул череп, словно разбитое яйцо. Он повернулся к следующему. Чертовски здоровенный. Тварь раскрыла рот и зарычала, с зубов текла слюна, в руках был огромный топор.

— Давай! — закричал Ищейка, поднимая дубинку и нож. Ещё до того, как шанка смог что-то дать, из-за спины у него показался Тридуба и разрубил тварь от плеча до груди. Брызнула кровь, и плоскоголовый упал в грязь. Ему как-то удалось немного приподняться, но так он лишь подставил морду, чтобы Ищейке было удобнее вонзить в неё нож.

Шанка уже отступали, а карлы кричали и рубили их, как только те поворачивались. Последний взвизгнул и побежал к стволу дерева, пытаясь через него перебраться. Что-то буркнул, и меч Доу прорубил на его спине кровавую рану, в которой показалось красное мясо и белые обломки кости. Шанка упал, зацепившись за ветку, задёргался и замер, свесив ноги.

— Им конец! — взревел Трясучка, его лицо под длинными волосами было заляпано кровью. — Мы победили!

Карлы радостно закричали, потрясая оружием. По крайней мере, большинство из них. Пара лежала спокойно, и ещё несколько лежали раненые, стонали и булькали сквозь стиснутые зубы. Ищейка не думал, что пора праздновать. Как и Тридуба.

— Заткнитесь, тупицы! Они отошли, но их будет больше. В этом вся беда с плоскоголовыми — всегда приходят новые! Уберите их тела с дороги! Вытащите все стрелы, которые сможете! Они понадобятся нам сегодня ещё до заката!

Ищейка уже ковылял к тлеющему костерку. Катиль лежала там, где он её оставил. Дышала часто и неглубоко, прижав одну руку к рёбрам у стрелы. Она смотрела круглыми влажными глазами, как он подходит, и ничего не говорила. Ищейка тоже ничего не сказал. Что тут скажешь? Он взял нож и срезал её окровавленную рубашку, от стрелы до низа, и задрал, чтобы разглядеть древко. Стрела попала между двумя ребрами справа, прямо под грудью. Неудачное место для стрелы — если вообще бывают удачные.

— Всё в порядке? — промямлила Катиль, стуча зубами. Её лицо было белее снега, а глаза лихорадочно блестели. — Всё в порядке.

— Всё в порядке, — сказал он, стирая большим пальцем грязь с её влажной щеки. — Не волнуйся, а? Мы с этим разберёмся. — И всё это время он думал: ты ёбаный лжец, Ищейка, ты ёбаный трус. У неё стрела между рёбер.

Тридуба присел рядом с ним.

— Надо, чтобы стрела вышла, — сказал он, сильно хмурясь. — Я подержу, а ты тяни.

— Чего?

— Что он говорит? — прошипела Катиль, на её зубах показалась кровь. — Что он… — Ищейка обеими руками взялся за стрелу, а Тридуба взял Катиль за запястья. — Что ты…

Ищейка потянул, но стрела не выходила. Он тянул, кровь лилась из раны вокруг древка и стекала по бледному боку двумя тёмными струйками. Он тянул, а тело Катиль металось, ноги пинались, и она кричала так, словно он её убивал. Он тянул, но стрела не выходила, даже на палец не сдвинулась.

— Тащи! — прошипел Тридуба.

— Не выходит, блядь! — прорычал Ищейка ему в лицо.

— Ладно! Ладно! — Ищейка отпустил стрелу, и Катиль закашляла, забулькала, содрогаясь и трясясь, и стала хватать воздух ртом, из которого потекла розовая слюна.

Тридуба потёр подбородок, оставив на лице кровавое пятно.

— Если не можешь вытащить, придётся протолкнуть.

— Чего?

— Что он… говорит? — пробулькала Катиль, стуча зубами.

Ищейка сглотнул.

— Нам придется протолкнуть её.

— Нет, — пробормотала она, широко раскрыв глаза. — Нет.

— Придётся. — Она фыркнула, когда он взялся за древко, переломил его пополам и сложил ладони вокруг обломанного конца.

— Нет, — всхлипнула она.

— Просто держись, девочка, — пробормотал Тридуба на общем, снова сжав её руки. — Просто держись. Давай, Ищейка.

— Нет…

Ищейка стиснул зубы и сильно надавил на сломанное древко. Катиль дёрнулась и вроде как вздохнула, а потом её глаза закатились, и она потеряла сознание. Ищейка перекатил её вялое, как тряпка, тело и увидел, что наконечник стрелы торчит из спины.