Итальянские маршруты Андрея Тарковского - Лев Александрович Наумов

миф о Сизифе. Следующие два извержения 1669-го и 1693 годов принесли не только тонны лавы и пепла, но ещё смерти и отчаяние. Лишь самые мужественные люди остались в городе и снова, вопреки тщете усилий, возвели его с нуля. Трудно обвинять выдающихся зодчих в том, что они, как один, отказывались участвовать в восстановлении. Потому здешний стиль носит отпечаток клишированной универсальности. Это не значит, что он не прекрасен, но местная архитектура не имеет своего лица, как идущий на смерть безликий герой, готовый расстаться с жизнью в любую секунду. Кроме того, в XVII столетии при строительстве было решено использовать вулканические материалы, и это будто в чём-то убедило жестокую Этну. Вот уже более трёх веков она не беспокоит Катанию, хоть и ведёт себя чрезвычайно активно, уничтожив в прошлом столетии несколько небольших посёлков. В 2011-м, 2012-м и 2013 годах вулкан извергался по три раза. Особо крупный и зрелищный выплеск лавы имел место в конце 2020-го.

Тарковский находился на Сицилии больше недели, до 27 июля. Удивительно, если за это время он так и не побывал в Сиракузах, однако подтверждающих записей нет. 22 июля он отметил, что ездил в небольшой «очаровательный» городок возле Таормины, который располагается на скале. Несмотря на мизер информации, можно с большой долей уверенности говорить, что речь идёт о Кастельмоле, находящейся буквально в одном километре от кинематографического курорта.

Один километр — это расстояние по прямой, такой путь проделывает взгляд, брошенный из Таормины в её сторону. Кастельмолу, действительно, видно издалека. Она кажется похожей на Чивиту или Калькату, которые также ограничены пустотой обрывов. Но стоит войти в город и становится ясно, что он совсем другой. Впрочем, чтобы это сделать, потребуется преодолеть четыре километра по дорогам-серпантинам, и интереснее всего отправиться туда по вырубленной в скалах тропе сарацинов.

Связь Кастельмолы и Таормины уходит в века, ведь в эллинистические времена первая служила акрополем, «верхним городом» второй. Акрополи возвышались над важными населёнными пунктами греческого мира и отличались небольшими размерами, а также военными укреплениями. Они были не для жизни, но для каждодневной вахты в ожидании нападения. Поскольку военная история Таормины была достаточно бурной, то и Кастельмола пережила то же самое. Как память о пролитой крови, над ней парит норманнский замок, возведённый после падения греческих, византийских и сарацинских укреплений. Это было место силы, здесь витал запах победы, вытеснявший смрад поражений.

Сохраняя грубоватую эстетику Средневековья, город наполнен бушующей жизнью современной Сицилии. Строения XI века соседствуют с отелями, возведёнными в XXI-м. Кастельмола приняла решение не консервироваться, не превращаться в музей под открытым небом, а продолжать свой неповторимый путь.

Церемония вручения премии Висконти состоялась в Таормине 26 июля, но до того была ретроспектива Тарковского: 20-го показывали «Иваново детство», 21-го — «Андрея Рублёва», потом — «Солярис». Режиссёр неизменно ходил на сеансы, и собственные фильмы, как обычно, огорчали его: «Единственное оправдание моё, что другие снимают даже хуже меня», — писал он в дневнике. На фоне этого ему снились тревожные сны[426]: то кто-то ухаживает за Ларисой, то какие-то «голые, перепачканные в грязи девки»… Второе видение пришло 21 июля, то есть после того, как Андрей посмотрел «Рублёва». И ведь именно кино даёт нам возможность заглянуть в сон, оживший плод воображения автора. Понял ли сам режиссёр, что, в каком-то смысле, ему снилась сцена из собственного фильма, сказать теперь невозможно, но это ещё один пример того, как его жизнь сплеталась с творчеством.

Оба тревожных видения, так или иначе, несли ревностно-ностальгический оттенок. А на фоне этого шла работа: на фестиваль приехали Терилли, Нарымов, Ронди — с последним Тарковский обедал или ужинал практически каждый день, обсуждая возможные действия для того, чтобы найти деньги на картину. Основным инструментом казались скандалы в правительстве.

В Таромине режиссёр дал порядка десятка интервью в рамках пресс-конференций и отдельных встреч с журналистами. 24 июля пришла весть о том, что в «Ностальгии» согласилась сниматься только что взошедшая звезда французского элитарного кино, актриса Брижит Фоссе. За плечами у неё был фильм «Запрещённые игры» (1952) Рене Клемана, в котором она сыграла ещё маленькой девочкой, были «Вальсирующие» (1974) Бертрана Блие, «Добрые и злые» (1976) Клода Лелуша, «Дети из шкафа» (1977) Бенуа Жако, но настоящую известность актрисе принесла роль Франсуаз в дилогии Клода Пиното «Бум», первая часть которой вышла как раз в 1980-м. Важно отметить, что Фоссе была признанным мастером работ второго плана, и роль Эуджении могла оказаться долгожданным выходом на первый.

Трудно сказать, принадлежала ли идея пригласить Бриджитт самому Тарковскому, лоббировал ли её кто-то из «RAI» (что было бы странно) или потенциальные французские партнёры. Скорее всего — последнее, но образ переводчицы в её исполнении оказался бы совершенно иным и вряд ли более выигрышным чем тот, что воплотила Джордано. А вот кто подошёл бы на эту роль блистательно, так это прима французского кино Изабель Юппер.

Юппер встретилась с Тарковским в Таормине, где получала «Давида ди Донателло» как лучшая зарубежная актриса. Награду ей принесла картина «Кружевница» (1977) Клода Горетта. А вот идея пригласить Изабель точно принадлежала Андрею, правда, высказал он её не самой Юппер, а прибывшему на церемонию с плохими вестями Фикере. Директор второго канала «RAI» сообщил, что участие Франции в производстве фильма не представляется возможным по тем причинам, которые мы предвидели ранее — проект запущен, как двусторонний. Именно усилия итальянской телекомпании вот уже много лет поддерживали картину в статусе потенциально существующей, но хоть количество средств от Госкино, занятых кинематографистов из СССР, а также съёмочных дней в Москве постепенно сокращалось и даже неумолимо сходило на нет, всё равно фильм будет наполовину советским, исходя из гражданства режиссёра. Что до других русских участников, то на тот момент уже и в мыслях не было, что к «Ностальгии» может присоединиться кто-то кроме Ларисы Тарковской и Анатолия Солоницына.

Оставался вариант, на который не всякий зарубежный партнёр пошёл бы. Можно было привлечь заграничные средства, не включая мецената в число официальных сторон. Но кто же на это согласится? Вот тогда режиссёр и предложил Тоскану дю Плантье снять его возлюбленную Изабель Юппер[427]. Иными словами, Тарковский исходил не только из её мастерства, хотя последнее тоже ценил высоко.

Отметим, что в 1980 году церемония награждения премией «Давид ди Донателло» в последний раз проходила в древнем греческом театре (@ 37.852300, 15.292120), построенном в III веке до н. э. Он был домом для всего кинофестиваля Таормины с 1957 года. Такая площадка, конечно, делала мероприятия уникальными