Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

Селихов: «В Дании и Болгарии и журналисты, и тренеры соперников спрашивали меня: ”Как нам теперь называть вашу команду, раз СССР больше нет?“» [281].

Хотя официально это еще не было объявлено, было ясно, что конец близок. 13 ноября в Москве СССР обыграл Англию с минимальным счетом 77:74, а 16 ноября проиграл в Болгарии – 69:75. А 20 ноября в Копенгагене была проведена последняя игра – убедительная победа над слабой Данией со счетом 103:48. Удручающий закат для команды, которая на протяжении десятилетий уверенно и непоколебимо доминировала в европейском баскетболе.

8 декабря 1991 года Б. Н. Ельцин встретился с президентами Украины Леонидом Кравчуком и Белоруссии Станисласом Шушкевичем и объявил о подписании Беловежских соглашений, которые официально распустили Союз Советских Социалистических Республик и создали на его месте СНГ (Содружество Независимых Государств).

Это новое объединение должно было сохранить то же экономическое пространство, что и СССР, и подтвердить некоторое сотрудничество между новыми государствами, но, очевидно, в гораздо более отдаленном виде. Чуть более двух недель спустя, 25 декабря, Горбачев, все еще оставаясь президентом, но уже не имея власти, в прямом телеэфире подал заявление об отставке.

Спустя почти семь десятилетий красный флаг с серпом и молотом, олицетворявший советскую власть, был спущен в Кремле, и вернулся дореволюционный триколор. СССР прекратил свое существование.

Эпилог

По мнению испанского историка Франсиско Вейга, распад СССР стал отправной точкой входа в XXI век [282]. Исходя из этого и принимая во внимание основные геополитические изменения, можно сказать, что Игры 1992 года в Барселоне стали первым крупным спортивным событием новой эпохи.

На арену вышли новые или возрожденные страны, такие как Эстония, Словения, Хорватия, Литва и Латвия, а другие, наоборот, исчезли, как, например, Германская Демократическая Республика, или не участвовали, как, например, Югославия, которой было запрещено участвовать в Играх из-за конфликта в Боснии.

И конечно, сборной СССР уже не было, хотя команда, представляющая его по духу, осталась. Эти изменения практически сразу же сказались на уровне баскетбола. 6 января 1992 года на совещании, где присутствовали только российские тренеры и специалисты, было поддержано предложение о выходе Российской федерации баскетбола из состава Федерации СССР и подаче заявки на вступление в FIBA [281]. Однако олимпийские комитеты бывших советских республик, за исключением Прибалтики, приняли решение ехать на Олимпийские игры единой сборной, получившей название Объединенной команды. Латвийцы Миглиниекс и Ветра вошли в состав ОК, несмотря на то, что Латвия как независимое государство участвовала в предолимпийском турнире. Это решение вызвало резкую критику на родине спортсменов.

Ветра: «На деле же ситуация была простой, хотя в то же время и непростой: Советского Союза уже не было, республики обрели независимость, но тогдашний президент МОК Самаранч дал возможность спортсменам из советских республик в последний раз выступить под одним флагом. Я понимал, что это мой, наверное, последний шанс сыграть на Олимпиаде, потому что попасть на игры в составе сборной Латвии, видимо, никак не получилось бы. Тем более что меня в последний момент ”отцепили“ от сборной СССР перед сеульской Олимпиадой в 1988 году, и я понимал, что уж на следующие Игры я попаду точно. И все к этому шло, в 1989 году я со сборной СССР поехал на чемпионат Европы, на следующий год на чемпионат мира. Вдруг эта ситуация с развалом страны… Так что мое решение было чисто профессиональным, и никаких политических мотивов искать в нем не надо, хотя до сих пор многие люди в Латвии по-разному смотрят на это. И я всегда говорю, что если бы меня еще много раз поставили в такую ситуацию, то поступил бы точно так же и ни о чем не жалею <…>. Литовцы уже поехали в Барселону со своей сборной, но они понимали, что у них сильная команда и есть реальные шансы там сыграть и претендовать на медали» [283].

Миглиниекс: «Мы были в той команде вместе с Гундарсом Ветрой на протяжении нескольких лет. Прошли сборы, отдали много сил для того, чтобы поехать на Игры. В Олимпийском комитете Латвии нам сказали, что палки в колеса вставлять не будут. Мы ведь и представляли Латвию, только в баскетбольной сборной СНГ. Все-таки у нас командный вид спорта. Да и у Латвии тогда не было конкурентоспособной сборной, а Олимпиада – это шанс, который выпадает очень редко <…>. По возвращении некоторые политики пытались очернить наши имена, называя нас с Ветрой предателями. Пытались за наш счет построить свои карьеры. Вот это было очень неприятно <…>. Те, кто несколько лет назад говорили мне, что я предал социалистическую Латвию, теперь твердили, что я предал идеалы свободной Латвии. В тот момент им был нужен козел отпущения, и моя персона подходила для этого лучше всего» [284]; [219].

Тренер Юрий Селихов создал команду на основе той, которая заняла второе место на чемпионате мира в Аргентине: в ней сохранилось семь игроков, а самым значительным изменением – возвращение Миглиниекса вместо Сокка. Из остальных новичков заметную роль играл только разыгрывающий Владимир Горин. Вокруг Волкова и Тихоненко составили игру на периметре Миглиниекс, Горин, Базаревич и Ветра, а игроками внутри трехочковой линии были Бережной, Сухарев и Белостенный. Виталий Носов, Сергей Панов и Гадашев практически не играли. С учетом сложившихся обстоятельств это был приемлемый уровень, хотя и требовалось большее присутствие под кольцом, так как ветеран Белостенный начал сдавать позиции по сравнению с центровыми Старого континента.

Селихов: «У нас за спиной не было стабильного государства, поэтому мы поехали на Олимпиаду с двенадцатью игроками и тренером… и все. Я нашел какие-то деньги на подготовку, потому что не было ничего, даже места для тренировок… У меня не было ни помощников, ни-че-го. У американцев был Чак Дэйли и шесть помощников, у Гарастаса – семь, даже Донни Нельсон! Я же был один! На том чемпионате у меня был доктор в качестве помощника!» [91].

Виталий Носов (игрок сборной СНГ): «Нас тренировал Юрий Селихов, у него даже помощников не было. Помимо него в штаб входили массажист и врач, <…> я, Бабков и Панов были взяты на перспективу. Приехали в Испанию, и тренер решил, что за нас должен играть еще и завершивший к тому моменту карьеру Белостенный. Он с нами не готовился, не тренировался. И Селихов говорит: ”Белостенный готов нам помочь“. А мы в хорошем настроении работаем в Барселоне» [284].

Тихоненко: «Мне было тяжело, когда СССР уже распался, а мы поехали на Олимпиаду 1992 года под