Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она пошла к углу скамейки, уже кем-то занятому, подгоняя перед собой механизированные сумки. Тэс с пакетом в руках уже ждала её, недовольно сдвинув брови и выпятив губы. Гедимин отступил к ограде. Самка давно убрала руку с его живота, но он ещё чувствовал прохладу её пальцев. Он проверил застёжку — кожа была прикрыта, дело было не в сквозняке.
«Спариваться с „макаками“…» — сармат досадливо сощурился. «Хорошо, что Линкен не дожил. Хорошо, что других сарматов тут нет.»
19 мая 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Опять пиво, — пробормотал Винсент, недовольно глядя на маленький контейнер. — Мэллоу! Это несправедливо, ты не думаешь?
Джон Мэллоу покосился на диван, где только что лежал весь запас спиртного, убедился, что всё, кроме пива, разобрано, и ухмыльнулся — без злорадства, скорее сочувственно.
— Ты знаешь, почему так, — сказал он. — Не знаю, что ты будешь делать на свободе, но вот мы бойцов терять не можем. Сядь и не порти мне праздник.
Винки понуро кивнул и отошёл за диван — там уже собрались командиры отрядов. Гедимин огляделся — вся банда Мэллоу стянулась к середине ангара, оставив обычные занятия, и даже Краус спустился из-под потолка, а новобранцы перестали лупить боксёрские груши.
— Вот и всё, Джед, — Мэллоу со вздохом откинулся на спинку дивана. Его взгляд слегка помутнел — рядом с ним лежали два пустых контейнера из-под джина, в руке был третий, почти допитый.
— Эти два года… — он сделал ещё глоток и задумчиво усмехнулся. — Это были весёлые годы. Не думал, что буду хорошо вспоминать тюрьму, но… пожалуй, так и будет.
— Ты займёшься чем-нибудь полезным, — пробормотал Гедимин — сейчас у него было особенно плохо с подбором слов. Мэллоу ухмыльнулся.
— У вас, тесков, всё проще. Лоренц, теперь ты главный. Прямо с утра тебя переведут в мою камеру. Не знаю, как ты уживёшься с Дальбергом и Джедом…
Дальберг сердито фыркнул.
— Ривз пока притих, — продолжал Мэллоу, покосившись на северный конец ангара. Там в самом деле стояла мёртвая тишина — Ривз и шестеро его бойцов заняли крайний диван и следили за толпой, расползающейся по ангару, не отвлекаясь более ни на что.
— Всегда охраняй периметры, слышишь? — Мэллоу развернулся к Лоренцу. — И не упускай новичков из виду. Они ещё не знают, что мы заступимся, их легко запугать. Не давай Ривзу и прочим вернуть старые порядки! Только дай слабину — и всё вернётся, ты глазом моргнуть не успеешь.
Дальберг угрюмо кивнул.
— С утра дам тебе списки, — буркнул он, с сомнением глядя на Лоренца. — У тебя там были какие-то соображения…
Гедимин молча разглядывал свои руки. Ему было не по себе, и он не мог понять, что именно его так тревожит. «Два года прожить с „макаками“,» — он тяжело вздохнул. «Заниматься делами „макак“. Вникать в их обычаи. Не видеть ни одного сармата. Ещё два года — и начнёт расти шерсть…»
20 мая 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Подъём! — донёсся из коридора хриплый крик охранника, подгоняющего перед собой гусеничную тележку с водой. Следом послышался лязг и грохот — экзоскелетчик то ли пнул тележку, то ли сам запнулся и налетел на стену.
«Вода,» — Гедимин покосился на пустые контейнеры в нише напротив койки и нехотя зашевелился. Подъём в тюрьме всегда объявляли по какому-то сарматскому времени — насколько Гедимин знал, люди в такой ранний час поднимались очень неохотно. Из соседней камеры донеслось сердитое бормотание — Лоренц, наклонившись над Дальбергом, тряс его за плечо, пытаясь разбудить.
— Не лезь к нему, — буркнул Гедимин, опуская босые ступни на подогретый пол. — Это без толку.
В его камеру влетели два контейнера, проехали по полу и врезались в глухую стену.
— Доброе утро, Джед, — Лоренц, выглянув наружу, широко улыбнулся. — Ты, похоже, прав. Мэллоу должен был оставить какие-то указания! Как он поднимал это сонное бревно?
Дальберг сердито фыркнул и натянул одеяло на голову.
— Списки под койкой, в зелёном контейнере, — сказал сармат, с сожалением возвращая ёмкость с водой в нишу. Он уже извёл треть на умывание, а кожа так и осталась неприятно-липкой, — выделительная система работала на износ, выводя «мартышечью» пищу из сарматского организма, и одним стаканом воды тут было не обойтись.
— Ты всегда столько моешься? — озадаченно спросил Лоренц, вытирая лицо мокрым полотенцем. — Значит, зелёный контейнер…
Он опустился на корточки и всунулся под койку Дальберга. Тот, моментально вынырнув из-под одеяла, вполголоса выругался и спрыгнул на пол.
— Джед не сказал «залезь в чужие вещи»! — он дёрнул Лоренца за майку, вытаскивая из-под койки. — Ничего там не трогай!
«Чай кончился,» — думал Гедимин, глядя на пустую чёрно-белую коробку. Он пока не решил, что с ней делать, — выкинуть, или так и оставить хранилищем для открыток, или выкинуть вместе с открытками. «На День доблести ничего не прислали. Может, на День регаты?»
— Вот тут проставлены статусы, — Дальберг, разложив на кровати списки, вполголоса давал пояснения. — Это Джед…
— Статус Джеда не обсуждается, — поспешно проговорил Лоренц, покосившись на соседнюю камеру. — Твой тоже, Дальберг. Я вообще не собираюсь их трогать. По крайней мере, в мае, до вашей плановой пересменки. Механик Джед! Ты выйдешь сегодня во двор?
— Да, выходи, — неожиданно поддержал его Дальберг. — Сегодня тебе лучше там быть.
…Во дворе было пусто, из ангара доносился тихий гул. Гедимин, досадливо сощурившись, ускорил шаг, — его конвоир опять опоздал, и Лоренц с Дальбергом уже пятнадцать минут как-то контролировали банду. «Без меня прекрасно обойдутся,» — успокоил себя сармат,
