Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина - Владимир Набоков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17–18 Такого рода риторические ходы стали излюбленными у поэтов пушкинского времени. Ср.: Баратынский, «Бал», строки 223–224:
И, прижимая к сердцу Нину,От Нины сердце он таил.
20–21 Я думал вольность и покой / Замена счастью. Ср. у Пушкина последнюю строку оды «Вольность» (1817) и небольшое стихотворение, которое начинается «Пора, мой друг, пора…» (восемь строк шестистопным ямбом, написано ок. 1835 г.) строка 5:
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
«Покой» сочетает значения «мир», «отдохновенье», «умиротворение», «умственное спокойствие» (см. также «Путешествие Онегина»: [XVIII], 13.) В других случаях (глава Вторая, XXXI, 14) «замена счастию» — «привычка».
29 Пред вами в муках замирать; 38–40 чтоб продлилась жизнь моя, / Я… должен быть уверен… / увижусь я; 48 обнять у вас колени...; 52 А между тем… Как указано русскими комментаторами[79], письмо Онегина полно отголосков «Адольфа» Констана (см. коммент. к главе Седьмой, XXII, 6–7). Тут одни и тот же настойчивый и дерзкий тон: «Мне необходимо видеть вас, если я должен жить» (гл. 3) и парафразы таких пассажей, как: «И тут, когда я всем существом рвусь к вам, когда я так жажду найти отдохновение от стольких терзаний, склонить голову вам на колени, дать волю слезам, — и тут я должен ценою крайнего напряжения смирять себя…» (там же <пер. А. Кулишер>).
30 Бледнеть и гаснуть. Почти буквальный повтор главы Четвертой, XXIV, 2: «[Татьяна] Бледнеет, гаснет».
48 обнять у вас колени. Закругленное выражение, передающее мольбу и преданность; постоянно встречается в тогдашних европейских романах. См., например, «Валерию» мадам де Крюднер, письмо XLII: «Я [Динар] бросился к ее [Валерии] коленям, сжимая их со страстью».
В эпистолярном романе Ричардсона «История сэра Чарлза Грандисона», т. 1, письмо XXIX к мисс Селби от понедельника 20 февраля, мисс Байрон в портшезе доставлена коварным носильщиком в дом, где сэр Харгрейв Поллексфен «бросился к моим ногам»; «[она] пала на [свои] колени, простирая [свои] руки [к одной из покидавших комнату женщин]». Затем она падает на колени перед подлецом. Затем бросается на оттоманку. Затем он бросается к ее ногам. Затем он обнимает ее колени своими мерзкими руками (о похожей сцене у мадам де Сталь см. мой коммент., к главе Третьей, X, 3).
49–51 Жанти <«Славный»> Бернар рекомендует будущим влюбленным в своем «Искусстве любить» (1761), песнь II, строки 218–19:
Meurs à ses pieds, embrasse ses genoux,Baigne de pleurs cette main qu'elle oublie…
<Замри у ног ее и обними колени,И ручку, что на них — слезою окропи>
— и Онегин точно следует этим наставлениям в главе Восьмой, XLI–XLII.
53–54 Ср.: Руссо, «Юлия» (Сен-Пре, жалующийся лорду Бомстону), ч. IV, письмо VI: «Какая пытка обращаться с женщиной словно с посторонней, меж тем как образ ее всегда у тебя в сердце!» <пер. Н. Немчиновой>. Отзвуки писем Сен-Пре в онегинском письме отмечены уже в 1832 г. (21 февраля) Кюхельбекером в его тюремном дневнике.
XXXIII
Отвѣта нѣтъ. Онъ вновь посланье: Второму, третьему письму Отвѣта нѣтъ. Въ одно собранье 4 Онъ ѣдетъ; лишь вошелъ... ему Она на встрѣчу. Какъ сурова! Его не видятъ, съ нимъ ни слова; У! какъ теперь окружена 8 Крещенскимъ холодомъ она! Какъ удержать негодованье Уста упрямыя хотятъ! Вперилъ Онѣгинъ зоркій взглядъ:12 Гдѣ, гдѣ смятенье, состраданье? Гдѣ пятна слезъ?... Ихъ нѣтъ, ихъ нѣтъ! На семъ лицѣ лишь гнѣва слѣдъ...
6 Его не видят, с ним ни слова. Нескрываемое равнодушие Татьяны подчеркнуто тем, что подлежащее в этой фразе отсутствует, а глагол дается во множественном числе, с опущенным «они». В действительности, перед нами галлицизм: «On ne le voit pas, on ne lui parle pas».
XXXIV
Да, можетъ быть, боязни тайной, Чтобъ мужъ иль свѣтъ не угадалъ Проказы, слабости случайной.... 4 Всего, что́ мой Онѣгинъ зналъ.... Надежды нѣтъ! Онъ уѣзжаетъ, Свое безумство проклинаетъ — И, въ немъ глубоко погруженъ, 8 Отъ свѣта вновь отрекся онъ. И въ молчаливомъ кабинетѣ Ему припомнилась пора, Когда жестокая хандра12 За нимъ гналася въ шумномъ свѣтѣ, Поймала, за́ воротъ взяла И въ темный уголъ заперла.
XXXV
Сталъ вновь читать онъ безъ разбора. Прочелъ онъ Гиббона, Руссо, Манзони, Гердера, Шамфора, 4 Madame de Stael, Биша, Тиссо, Прочелъ скептическаго Беля, Прочелъ творенья Фонтенеля, Прочелъ изъ нашихъ кой-кого, 8 Не отвергая ничего: И альманахи, и журналы, Гдѣ поученья намъ твердятъ, Гдѣ нынче такъ меня бранятъ,12 А гдѣ такіе мадригалы Себѣ встрѣчалъ я иногда, E sempre bene, господа.
2–6 Прием перечисления авторов, хотя и типичный для Пушкина (которому вообще доставляет наслаждение называть друг за другом предметы, места, чувства, поступки и т. д.), не им придуман. В самом деле, список, даваемый в этих строках, ничто перед невероятным каталогом книг, прочитанных Фобласом (у Луве де Кувре, «Год из жизни кавалера де Фобласа»; см. коммент. к главе Первой, XII, 9–10), пока он вынужденно томился в одиночестве. Там не десять авторов, как у Онегина, а сорок, и читатель встречает среди них старых знакомых — Колардо, Дора, Бомарше, Мармонтеля, де Бьевра, Грессе, Мабли, Жана Батиста Руссо, Жана Жака Руссо, Делиля, Вольтера и пр.
Отметим также, что Пушкин не позволил своему герою прочитать зимой 1824–25 г. две иностранные книги, которые в тот сезон пользовались особой популярностью: «Мемуары Жозефа Фуше, герцога Отрантского» — Фуше возглавлял полицию при Наполеоне (2 тома, Париж, сентябрь и ноябрь 1824 г.) и «Разговоры лорда Байрона» (французское переложение книги Медвина, сделанное Пишо; см. коммент. к главе Третьей, XII, 10).
*Перечисления — прием, который очень любил и дядя Пушкина — Василий Пушкин, вызвавший пародию Дмитриева, который напечатал (в Москве в 1808 г., пятьдесят экземпляров для частного распространения) прелестную поэму четырехстопным ямбом, где описывается заграничное путешествие Василия Пушкина (в 1803 г.; он рассказал о своей поездке в июньской и октябрьской книжке «Вестника Европы» за тот же год). Поэма озаглавлена «Путешествие N.N. в Париж и Лондон». В ч. III читаем (строки 21–27):
Какие фраки! панталоны!Всему новейшие фасоны!Какой прекрасный выбор книг!Считайте — я скажу вам вмиг:Бюффон, Руссо, Мабли, Корнилий,Гомер, Плутарх, Тацит, Виргилий,Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм…
«Корнилий» — шутливая форма фамилия «Корнель»; три слога в фамилии Шекспира — указание на ее французский выговор; «Поп» — французский вариант имени «Поуп»; «Гюм» — французская транскрипция имени «Юм» в русском произношении; все остальное — русские формы и транскрипции.
В своей неоконченной повести, которая теперь известна под названием «Арап Петра Великого», начата 31 июля 1827 г, Пушкин, судя по разным наметкам эпиграфа, думал предпослать первой главе цитату из «Журнала путешественника»:
Я в Париже;Я начал жить, а не дышать!
2 Гиббона, Эдвард Гиббон (1737–94) — английский историк. Возможно, Онегин прочел французский перевод (Париж, 1793) мемуаров Гиббона; это издание имелось и в библиотеке Пушкина. Восемнадцать томов «Истории упадка и гибели Римской империи» (Париж, 1788–95), перевод Леклерка де Сет-Шена с английского оригинала, потребовали бы от Онегина не менее месяца.