Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - Сергей Мохов

Другой группой акторов в процессе организации похорон являются представители органов местного самоуправления, а также работники бюджетной сферы: сотрудники моргов, кладбищ, местных бюрократических аппаратов.

Из цитировавшихся выше этнографических заметок видно, что в современном российском похоронном деле можно выделить несколько элементов, принципиальных для понимания работы инфраструктуры. Можно говорить об амбивалентной роли государства и прежде всего представителей местной власти и сотрудников бюджетной сферы. С одной стороны, они стремятся максимально отстраниться от манипуляций, осуществляемых игроками похоронного рынка и эксплуатантами похоронной инфраструктуры: представители полиции не останавливают и не проверяют катафалки, чиновники не оформляют должным образом кладбища и закрывают глаза на стихийные захоронения, а медики предпочитают не перевозить трупы в автомобилях скорой помощи. С другой стороны, их вовлеченность в организацию похоронного дела весьма существенна, поскольку чиновники хотят нажиться на трупах, а каждое мертвое тело для представителей власти становится потенциальным источником дохода. Поэтому государство как совокупность институционализированных акторов как бы устраняется из похоронного дела, сохраняя при этом почти тотальный контроль над ключевыми объектами его инфраструктуры и позволяя своим представителям уже в качестве отдельных акторов получать ренту за право пользования этими объектами.

По сути, речь идет о все той же масштабной симбиотической практике. Бюджетные ограничения и сложности лицензирования препятствуют местной администрации легально и полноценно регулировать похоронный рынок, а все этапы квеста по захоронению тела, в которых не хотят участвовать представители власти, переданы на откуп частному сектору, который исправно делится доходами с чиновниками. Рассмотрим чуть подробнее механику этого симбиоза и сценарии, которые используют игроки рынка и представители власти, чтобы организовать относительно складное функционирование похоронной инфраструктуры.

Перевозка тела от места смерти до морга становится проблемой в тот момент, когда бригада скорой помощи отказывается ее осуществлять, однако вместе с полицейскими настаивает на проведении вскрытия. Создавшуюся проблему решает та же бригада медиков и те же полицейские: слив информации о покойнике гарантирует его родным как минимум одного перевозчика под окнами, а как максимум — несколько конкурирующих бригад. Государственный морг — следующая проблемная точка, в которой сотрудники, работающие на бюджетных ставках, обязаны предоставлять некоторые услуги, суть и способ оказания которых не конкретизированы в законах и нормативных актах. Строго говоря, аргументированный запрос на оказание бесплатных услуг в государственном морге невозможен: тело может быть «не готово», не выдано в срок, не приведено в пристойный вид. Но для облегчения коммуникации с сотрудниками морга и для получения качественных услуг нельзя устраивать скандал. Достаточно переговорить с агентом в зале прощаний, с медицинской сестрой или любым другим посредником, который обязательно присутствует в любом российском морге — и за определенную плату вы получите тело к сроку.

Степень участия посредников в жизнедеятельности морга и статус этого участия могут варьироваться: от физического присутствия до собственности на зал прощаний или фактического управления всем моргом. Одна из похоронных фирм в изучаемом мной регионе оформила сотрудников морга к себе в штат по договору, взяла помещение морга в аренду (иногда это делается и без аренды), а теперь почти легально за деньги принимает тела на сохранение, подготавливает их к выдаче, сдает в аренду зал прощаний.

Государственный морг сдается в коммерческую аренду, причем снимать его могут сами врачи и санитары морга, которые оформили ИП. Вопросы о ценах на предлагаемые в морге услуги и об их количестве часто решаются с ними почти без пояснений, поэтому стоимость услуг по подготовке к похоронам может варьироваться, скажем, от 5 до 30 тысяч рублей.

Симбиотические практики, в рамках которых государство позволяет частному сектору восполнять пробелы в собственной работе, на кладбище — ключевом элементе похоронной инфраструктуры — также вполне эффективны. Речь может идти о сети посредников, сложившейся вокруг муниципального кладбища, о «смотрителе», который аффилирован с главой поселения, или о ритуальной фирме, которая взяла на себя хлопоты по содержанию кладбища в обмен на покровительство и невмешательство со стороны местных властей. Все указанные посредники, «смотрители», агенты готовы предоставить не только место для захоронения, но и все необходимые услуги: выкапывание могилы, установку ограды и креста, могильной плиты или памятника.

Новой России в наследство достались тысячи неучтенных кладбищ, меньшая их часть была переведена в кадастр и официально оформлена, большая — нет. Что значит «оформить официально»? Это значит, что земля, в соответствии со своим статусом, предоставляется только под захоронения. У кладбища должна быть карта, план развития, участки должны соответствовать ГОСТу — для дорожек между могилами и для самих могил устанавливается определенный размер. На содержание кладбища выделяются деньги из бюджета, создается специализированная служба, места на кладбище распределяются только согласно плану.

На практике соблюдение такого порядка повлечет за собой ряд серьезных проблем для местных администраций. Во-первых, это необходимость создания специализированных служб, а также поиск и выделение средств на содержание кладбища. Во-вторых, это потеря или существенное сокращение дополнительных доходов за счет нелегальной продажи мест под захоронения.

Отсутствие кладбища в кадастре, то есть по факту отсутствие у него официального статуса, тоже становится причиной инфраструктурных и бюрократических осложнений. Так, к кладбищу нельзя даже построить дорогу и организовать подъезд. Из-за отсутствия плана кладбища и хаотичных захоронений гроб не всегда можно пронести до могилы. В большинстве случаев это увеличивает цену похорон — похоронные агенты берут деньги за осложненный проезд и за пронос тела до могилы.

Нелегальное кладбище является источником самых разнообразных неформальных практик. По сути, сам его нелегальный статус превращает любые манипуляции с ним в неформальные/ теневые практики. Прежде всего речь идет о выделении мест для захоронений. Подобные практики не раз описывались исследователями, поэтому я не буду останавливаться на их описании[48].

Контроль за кладбищем как инфраструктурным объектом осуществляется по схожему с моргом сценарию. Как правило, «владельцы» кладбища — это местные органы исполнительной власти. В зависимости от заинтересованности администрации в управлении этим процессом, «смотрителями кладбища» могут быть разные люди — например, представитель муниципальной службы. Как инфраструктурная точка кладбище тоже странно работающий объект. С одной стороны, большинство кладбищ просто находятся на нелегальном положении и по факту никому не принадлежат. Это стихийные, бесхозные объекты, которые местные власти используют для выполнения одной из своих функций — выдачи мест под захоронения, что также является способом получения теневого дохода.

Подобные инфраструктурные объекты никто не развивает — для официального бюрократического аппарата