Сестренки - Ольга Шумкова

будет. Исаак говорит, что летом хотел бы отправить тебя на воды – соглашайся! Поговори с врачами, лучше с разными, чтобы больше такого не повторилось.

– Мне жалко этого, – дрожащим голосом сказала Анюта.

– Понимаю. Но уже ничего не поделать. Ты ни в чем не виновата, запомни.

Удостоверившись, что Анюта взяла себя в руки, тетя Лидия уехала, несмотря на все на все уговоры Анюты и Исаака:

– Мне надо домой, мои дорогие. Кадри там одна.

Жизнь снова потекла своим чередом. Анюта иногда плакала, но скоро обрела утешение: маленький Марк, очень ждавший брата или сестру, стал называть ее мамой. Было непривычно, но приятно, да и Исаак расцвел.

– Я так благодарен тебе, – говорил он, – без тебя мы не были так счастливы.

Летом на воды Анюта не поехала – хотелось в Таллин. Марка она взяла с собой.

Тетя Лидия встречала ее на вокзале.

– Где Кадри? – удивилась Анюта. День был воскресный, – неужели работает сегодня?

– Нет, – сдержанно сказала тетя Лидия, – но придет к вечеру.

На такси они добрались до дому, Марку достали старые игрушки. Тетя Лидия стала накрывать на стол.

– У вас все в порядке? – просила Анюта.

– Да, – не сразу ответила тетя Лидия, – или… В общем, Кадри собралась замуж.

– Но это же прекрасно!

– Не сказала бы. Ты вышла замуж очень удачно и по любви; она выходит по дурости.

– Почему же? Кто он и откуда?

– Из России, бежал сюда с матерью в двадцатом, кажется, году. Совсем молодой, ваш ровесник. Красивый, утонченный юноша, совершенно потерянный и неприспособленный. Пытается где-то служить, что-то делать, но живет в крайней бедности. Его мать сдает комнаты, шьет, гадает на картах и все в этом роде. Он пишет стихи, тоскует по России, хочет бороться за ее освобождение, правда, не очень понимает от чего, да и бороться больше готов на словах. Кадри влюблена как кошка. От немедленной свадьбы их останавливает только то, что им негде и не на что жить.

Анюта улыбнулась. Кадри всегда была влюблена – то в учителя в гимназии, то в приказчика из магазина, то в соседа-студента. С каждым она планировала долгую жизнь и непременно троих детей. Через несколько дней она остывала, но с предметом оставалась в самых дружеских отношениях.

– Я тоже поначалу решила, что это как обычно, – угадала ее мысли тетя Лидия, – но все, кажется, куда серьезнее. Надеюсь, что она передумает, и этот Миша, или Мишель, как его называет мать, перейдет в разряд друзей дома…

– Бабушка! – закричал Марк, вбегая в кухню, – я нашел паровозик, чей это? Неужели в него играли мама или тетя Кадри?

– Нет, мой дорогой. Я так ждала тебя, что купила маленький подарок… Ты проголодался? Покормить тебя?

Хлопнула входная дверь, и в кухню влетела Кадри. Она бросилась обнимать Анюту:

– Но какая ты красивая! – кричала она, – нарядная! Какое платье, а какие туфли! А кто этот большой мальчик? Неужели мой маленький племянник?

Тетя Лидия кашлянула. Кадри обернулась:

– Ах, да. Мишель, проходи же!

В кухню вступил невысокий юноша. Анюта невольно залюбовалась им – красивые черты лица, мечтательные грустные глаза сразу привлекали внимание.

– Знакомьтесь, – весело сказала Кадри, – это моя сестра, Анна, и ее приемный сын – Марк. А это – мой жених, Мишель. Хотя тебе, Анюта, будет приятнее звать его Мишей. Я рассказывала тебе, Мишель – Анюта из России.

– Я знаю вашу историю, – картавя «р», сказал Миша, – она поразила меня.

Анюта улыбнулась, не зная, что сказать.

– Представляю, как вам трудно на чужбине, – продолжал он, – а теперь, как мне известно, вы живете в Венгрии… Сочувствую вам.

– Отчего же? – спросила Анюта, – чужбина давно стала мне домом – и Таллин, и мой Дебрецен. У меня семья – и здесь, и там.

– Садимся ужинать, – решительно сказала тетя Лидия, – Анна и Марк голодные, мы ждали вас.

После ужина тетя Лидия разлила чай и принесла торт.

– Купила в твоей любимой кондитерской, Анюта, – сказала она.

Анюта схватилась за вилочку. Марк, рассказывавший Кадри о путешествии, тоже подсел к столу:

– Можно мне тоже?

– Пожалуйста. Мишель, вы присоединитесь? – спросила тетя Лидия, – наша Анна обожает торты и пирожные.

– Анна, а вы помните кондитерскую на Невском? – спросил Миша, – «Норд»?

– Нет, кажется, – растерянно сказала Анюта, – или да… Папа часто покупал пирожные домой, а вот ходить по кондитерским или ресторанам у нас было как-то не принято.

– А конфеты «Жорж Борман»?

– Нет.

– Но как же? Все дети в Петербурге знали эти конфеты и печенья… Была одна неприличная шутка про Жоржа Бормана, помню, мне как-то за нее влетело…

– Жорж Борман! – воскликнула Анюта, – точно! Про карман!

– Да, да! – подхватил Миша.

– Что это за неприличная шутка? – пристала Кадри.

Пришлось просить Марка сходить за паровозиком и, пока он отсутствовал, рассказать. Кадри расхохоталась, тетя Лидия покачала головой. Вернувшийся Марк стал приставать, почему все смеются, и Кадри была готова рассказать, но Миша отвлек мальчика паровозом.

Вечером Кадри, Анюта и тетя Лидия сидели в столовой. Марк уже спал, Миша ушел.

– Как тебе Миша? – спросила Кадри.

– Славный, – ответила Анюта, – а чем он занимается? Он служит, или же учится?

– Ни то, ни другое, – сердито сказала Кадри, – тебе уже мама все рассказала? Да уж конечно!

– А ты собиралась держать это в секрете? –спокойно спросила тетя Лидия.

– Не в секрете, но я просто представляю, как ты все это преподнесла. Не всем достаются богатые, мама; Анюта вышла замуж в особняк, нам же светит только комната в каком-нибудь дрянном доме. Но я уверена, мы будем счастливы в любой лачуге!

– А я в этом совсем не уверена, – сказала тетя Лидия, – впрочем, ладно. Прости, Анюта, что ты, приехав домой, вынуждена все это слушать. Простите, девочки, я пойду спать. Завтра мы с моим внучком собираемся ехать на море; он еще не знает, что ему куплены кораблик и мячик!

– Вы балуете его, – заметила Анюта.

– На то и бабушки, – резонно заметила тетя Лидия и вышла.

Девочки остались одни.

– Маме не нравится Мишель, – горько сказала Кадри, – и она думает, я ничего не вижу и не понимаю!

– О чем ты?

– Я и сама вижу, что он совершенно неприспособлен. Мы встречаемся уже три месяца, и ни разу он не принес мне цветочка, ни разу не пригласил выпить кофе на Ратушной площади. Я вовсе не считаю, что он должен одаривать меня подарками или водить в рестораны! Но он мой жених, и уж отметить помолвку в кондитерской мы могли бы… мама растила нас одна, и то после гимназии мы нет-нет, а заскакивали в то кафе выпить горячего шоколаду с печеньем.

Кадри встала, подошла к окну.

– Он совершенно пассивен, – сказала она сердито, – мы давно могли бы пожениться, но нам негде жить.

– А здесь? Я уехала, неужели и ты хочешь оставить тетю Лидию?

– И я думала так, как ты. Я спросила маму – как она посмотрит, если мы с Мишелем поселимся в моей комнате. Видела бы ты, как она на