Берег мечты - Гиррейру Виктория

Адма вызвала сестру в Бразилию после того, как Феликс стал претендовать на наследство. Она пыталась обеспечить себе хоть какие-то тылы, не сомневаясь в преданности сестры. Чуть позже она сделала всё, чтобы адвокат Феликса сеньор Отасилиу познакомился с Амаполой и женился на ней. Амаполу вполне устраивал брак по расчёту, на большее она не претендовала. Но брак получился по любви, причём любви взаимной и страстной. Благодарная Амапола ещё больше привязалась к сестре, повиновалась ей беспрекословно и готова была ради неё на всё. Свою ревность и борьбу с Розой Палмейрау она скрывала от Адмы, боясь, что старшая сестра над ней только посмеётся. Сейчас Адма взяла её с собой, и они обе нежданно-негаданно нагрянули в церковь, где царила счастливая Августа Эвжения. Получив от Феликса крупную сумму денег, Августа почувствовала себя настоящей королевой. Деньги она немедленно положила на свой счёт и теперь вдохновляла своих помощниц на трудовые подвиги.

— Нам придётся работать не покладая рук, — вещала она.

В эту минуту на пороге появились Адма и Амапола. Августа сразу почувствовала недоброе. Адма не могла забыть ей служанки, которую чванливая сеньора де Проэнса когда-то прислала к ней на приём вместо себя. Теперь наступил час её торжества.

— Я не думаю, что такое важное дело, как приведение в порядок нашей церкви, может обойтись без авторитетной комиссии, которая решала бы все насущные вопросы, — заявила она.

— Конечно, не может обойтись, — подтвердила Августа. Она уже существует, эта комиссия.

— Я надеюсь, что никто не будет возражать, если её председателем буду я, — заявила Адма.

Попробовал бы кто-нибудь возразить! С инстинктом самосохранения у сеньоры Проэнса было всё в порядке.

— Также нам непременно понадобится казначей, — продолжала Адма.

— И этим казначеем буду я, — тут же подхватила Августа.

— Нет, — отрезала Адма, — казначеем будет дона Амапола. Мы будем считать каждое сентаво, чтобы не пустить на ветер общественные деньги. И отчитаемся потом в них перед префектом. Извольте передать всё до последнего сентаво нашему казначею, дона Августа!

Августа окончательно скисла. Дело, которое было таким привлекательным, пока она чувствовала себя главной, потеряло для неё всякий интерес.

— Конечно, — промямлила она, — я непременно передам деньги. Я положила их на счёт. Дона Амапола может получить их сегодня же.

Адма наслаждалась, глядя на недовольное лицо Августы. Она торжествовала победу. Глаза её ехидно поблёскивали. Если бы она только знала, какую ненависть пробудила к себе в сеньоре Проэнса!

Но эта сеньора мало интересовала первую леди Порту-дус-Милагрес. Задуманная операция прошла как нельзя лучше, бразды правления были в её руках, и Адма Геррейру покинула церковь, как победитель покидает поле боя.

Она собиралась вечером повеселить мужа рассказом, как менялась в лице спесивая гордячка Августа. Стоило ей представить эту дамочку, как невольная улыбка появлялась на её обычно строгом и холодном лице. Адма была в прекрасном настроении. Она даже напевала про себя, когда служанкам Франсинете заглянула в дверь и сообщила, что внизу её дожидается какая-то дама. Адма недоумённо пожала плечами и спустилась. Внизу её ждала немолодая женщина в тюрбане, когда-то она была, очевидно, красавицей. Брови Адмы взлетели вверх. Кто это? Откуда?

— Кого вам? — спросила она.

— Меня зовут Клотильда Маримбас, для знакомых и друзей — дона Коло, — представилась женщина. — Я хотела бы повидать Арлете и её сына.

Женщина обвела взглядом холл, словно ждала, что из какой-нибудь двери сейчас выскочит мальчуган с мячиком.

Перед глазами Адмы тут же возникла молодая женщина с ребёнком на руках. Но было это двадцать лет назад. Младенец уже был бы молодым человеком чуть старше Алешандре…

— Ваше имя ничего мне не говорит, — холодно заявила Адма, — точно так же, как имя Арлете. Полагаю, вы ошиблись адресом.

Она должна была спровадить этот призрак прошлого, как можно быстрее. Никакие призраки не должны были портить их с Феликсом праздник. Как всегда в решительные минуты, Адма стала необыкновенно внимательной и сосредоточенной. Ледяной взгляд и любезная улыбка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не могла ошибиться, сеньора Геррейру, — возразила Коло. — Я пришла к родственникам сеньора Бартоломеу, которые унаследовали всё его имущество. Именно к вам двадцать лет назад я проводила милую Арлете вместе с сыном. Я была Арлете вместо матери и знала историю её любви с сеньором Бартоломеу. Я и посоветовала ей отправиться к вам. Странно, что она ни разу не дала о себе знать. Уверяю вас, она будет очень рада повидаться со мной, тем более, что у меня есть для неё сюрприз.

Голова Адмы заработала с чёткостью машины. Эту гостью нельзя было отпускать. Она улыбнулась и пригласила дону Коло подняться в гостиную, усадила её и приказала подать кофе.

— Может быть, я встретила вас излишне резко, но поймите и меня. Совершенно незнакомый человек вторгается в наши самые интимные семейные проблемы, — начала Адма, сверля глазами гостью и напряжённо размышляя, какой ещё сюрприз приготовила ей эта дама.

— Простите, если я поступила необдуманно, — извинилась дона Коло, — но мне почему-то казалось, что меня встретит милая Арлете со своим мальчиком, что мы обнимемся, вспомним прошлое. Расскажите мне, как она? Где? Разве она не живёт с вами вместе?

Адма лихорадочно искала ответ и, наконец, нашла его.

— У каждой семьи есть свои несчастья, — начала она, значительно помолчав, делая вид, что ей очень трудно говорить. — Никто не рассказывает о них чужим людям. Но раз вы такой близкий Арлете человек, мне придётся посвятить вас в нашу общую беду. Думаю, что Арлете простит меня. Ребёнок родился неполноценным. Когда это выяснилось, Арлете повела себя необыкновенно мужественно. Она приняла решение посвятить свою жизнь сыну.

— Какое несчастье! И как это на неё похоже! Она всегда была и мужественной, и самоотверженной, — подхватила дона Коло. — Хорошо, что вы меня предупредили. Мне будет легче с ней разговаривать.

— Не думаю, что разговор состоится, — продолжала Адма, — она живёт очень уединённо, монашеской жизнью, и живёт не здесь. Она подписала бумагу, передала все права Феликсу и находится постоянно около сына, который не выдерживает ни малейших потрясений.

— Но мне она обрадуется, поверьте. Во всяком случае, дайте ей возможность решить самой. Скажите, что я привезу ей те самые письма, которые она писала сеньору Бартоломеу и при его жизни, и после его смерти. Письма наподобие дневника, свидетельство их любви. Она живёт воспоминаниями, ей будет отрадно перечитывать их.

— Письма меняют дело, вы меня убедили, — проговорила Адма. — Только я должна испросить у Арлете разрешения. Ответ я получу не раньше завтрашнего дня. У вас есть возможность задержаться?

— Конечно, — ответила дона Коло, — раз уж я тут, я не уеду, не повидавшись с Арлете.

Адма удовлетворённо кивнула.

— Мы встретимся завтра, — сказала она, — и я отвезу вас к Арлете. Письма у вас с собой?

— Да, я непременно возьму их.

Когда Адма проводила дону Коло, план действий в её голове уже созрел. Эту женщину никто не знал в городе, появилась, исчезла, кому какое дело?…

Остаток дня она потратила на подготовку того, что задумала. Правда, хорошее настроение развеялось как дым. Призраки прошлого догоняли Адму, в голове её пульсировало: «Письма! Письма!»

Она отправилась к себе в спальню, открыла шкатулку и достала из неё массивный перстень.

— Из всех моих драгоценностей ты — самое любимое, — сказала Адма, поглаживая кольцо. — Завтра мы поедем на встречу вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За вторую половину дня она продумала все детали своих завтрашних действий. Присутствие духа и ледяное спокойствие отличали Адму в трудных ситуациях.

На следующий день они встретились с доной Коло, и Адма отвезла её в заброшенную гостиницу «Казино». Она специально долго кружила по улицам, чтобы сбить с толку и утомить свою спутницу. От этой поездки у доны Коло даже слегка закружилась голова, и, войдя в комнату, она с удовольствием опустилась на предложенный ей стул. Адма извинилась и покинула её.