Бездомные девяностые. Разговор с великим бомжом. Подлинная история ЦБФ «Ночлежка», рассказанная ее основателем - Валерий Анатольевич Соколов

года она, как и все структуры КПСС, под эгидой профессора Эдуарда Теплова была реформирована в самое демократическое учебное заведение, как нам казалось.

Однажды Виталий Мутко, который был тогда председателем Комитета по социальным вопросам, предложил – почему бы нескольким сотрудникам «Ночлежки» не пойти учиться в специально созданное место. Они были готовы за нас заплатить. Таким образом мы с женой Ксюшей, работавшей у нас регистратором, попали на обучение по специальности «социальная работа».

Обучение было очно-заочное и включало помимо полезных дисциплин довольно смешные: введение в эзотереологию и невропатологию, семьеведение… Правда, преподаватели не особо могли помочь ответами на вопросы о профильном предмете – об устройстве социальной работы. Все то, что мы делали на тот момент с бездомными, было чистым листом. Мы шли своим путем, пробуя разные варианты… Моя курсовая называлась «Экономика общественных организаций», но как преподаватели могли знать устройство того, что только появилось? Например, привычный нам сбор пожертвований во всем мире носил модное название «фандрайзинг».

Студенты, которые должны были стать новыми чиновниками, относились к нам достаточно осторожно, потому что не понимали, чем мы занимаемся. Интересовались, но слегка – вдруг мы вшивые и прокаженные. Зато среди преподавателей мне было комфортно, так как часть из них были авторами нашего готовящегося социологического проекта, который вышел только в 1994 году. А моя статья для этого проекта «Бездомность в Петербурге» стала основой моего диплома.

5. Что делали бомжи с ваучерами: Большая раздача слонов в собственность

Наполеон с лотка продает ордена,

Медали и выцветший стяг.

Майк Науменко. Уездный город N

В 1991 году демократические силы Петербурга обосновались на Измайловском проспекте, 8, а «Ночлежка» тогда начала получать первую гуманитарную помощь. Шла она в основном из Германии. Мы обращались в Комитет по распределению гуманитарной помощи, но нам обычно отказывали, а тут вдруг позвонили и сказали забрать 20‑футовый контейнер с посылками. В них оказался простейший набор: консервированный хлеб, печенье, чай с сахаром, ветчина и что-то еще… Мы их сгрузили в наш подвал на Пушкинской, а потом раздавали всем бездомным: каждому по коробке в руки, а фиксировали выдачу в наших регистрационных картах.

Поскольку мы отдавали коробку под роспись, то дальше ее движение не контролировали. Но к нам неожиданно пришли менты с вопросом, действительно ли мы это бесплатно раздаем бездомным? Многие из них пошли торговать наборами у Кузнечного рынка. С одной стороны, было очень обидно, с другой – понятно: зачем бездомному эти баварские сосиски, если он может их продать и купить себе что-то? Даже если фуфырь – выпьет и согреется, а сосисками в петербургском климате особенно не разомлеешь.

В следующий раз гуманитарная помощь удивила нас всех. Позвонили и сказали, что есть контейнер с одеждой. Суперская вещь, кто же откажется от одежды? У нас люди полураздеты. Действительно, пришел целый контейнер, а внутри плотно упакованные кубы одежды метр на метр, перетянутые металлическими стяжками, – очень хорошо все это закатывалось в наш подвал… Разгружали полдня, а пока отдыхали, по городу моментально разнеслась весть, что в «Ночлежку» привезли одежду. Народ мигом набился – человек сорок, больше не вместилось, а остальные стояли и ждали на улице. Мы выкатили первый кубик и под восторженные взгляды, будто Бендер с Воробьяниновым стул вскрывали, открыли его. Он мгновенно расправился, став в объеме раза в четыре больше себя, и оказался горой пиджаков. Просто горой пиджаков!.. Мы стоим, смотрим, лежит эта гора пиджаков, бездомные молчат… Вдруг кто-то из сотрудников предложил, а давайте посмотрим, что во втором. Также торжественно выкатили второй куб – барабанная дробь, а там опять пиджаки.

И вот у нас лежит большущая гора пиджаков в приемном зале – и стоит толпа бездомных, которые тоже с ужасом на это смотрят. Штаны хотя бы – еще понятно, но пиджаки-то куда? Посчитать их невозможно – нужно проводить целую инвентаризацию, да и подробно их описывать бы пришлось. Они все были абсолютно разных типов, фасонов и размеров, даже национальные баварские костюмы были с декоративными пуговицами-листочками. Сказали, что гуманитарная помощь, люди собрались, откуда мы могли знать, что там пиджаки эти?.. Да и сказали же – одежда. Не возразишь. В общем, раздавали мы эти пиджаки год, некоторые приходили по второму разу – весь город завалили немецким секонд-хендом.

Когда я эту историю с пиджаками рассказал в Комитете гуманитарной помощи, все очень удивились. Одна барышня даже не поверила, приехала специально проверить, действительно ли пиджаки? Ну, конечно, нет! А то, что скоро все петербургские бездомные будут ходить в пиджаках и по ним можно будет их узнавать, так это ничего.

Потом нам все-таки пришел контейнер с низом. Но штаны были, мягко говоря, не для бездомных. Бездомные ведь не отличаются особой комплекцией, а там были штаны от 50‑го размера – для беременных мужиков. Я даже не возмущался особо, тем более что бездомные брали, чтобы это менять у бабушек на еду или продавать. Не проблема – это вопрос выживания, который человек решает самостоятельно. А то, что ему втюхивают то, что ему не нужно, – опять же не наша проблема, не мы же эту гуманитарную помощь собирали.

Вообще с гуманитарной помощью были сплошные казусы. В какой-то момент у нас появилась смешная барышня из Дании, которая спросила, чем она может нам помочь, что надо? Мы ответили, что, конечно, одежда. Также она увидела, что у нас только одна старенькая пишущая машинка. И в 1992 году она договорилась с каким-то капитаном, который из Дании шел в Петербург на барже, чтобы он взял гумпомощь для нас. Мы-то поговорили и забыли, а тут мне раздается звонок из порта, и говорят, приезжайте забирать вашу гуманитарную помощь. «Я, – говорит капитан, – стою на рейде. Завтра с утра уже планирую стоять у причальной стенки в грузовом порту».

Приезжаю – действительно есть баржа с капитаном, в трюме – мешки и коробки: «Забирай! Только сначала надо таможенную очистку пройти». Прихожу в таможню, а барышня меня спрашивает, что там. Объясняю, что знакомая из Дании отправила гуманитарную помощь.

– А что в коносаменте?

Я говорю:

– А что такое коносамент?

– Это таможенная декларация.

– А как она выглядит?

– У капитана возьмите.

– Так он к вам послал, чтобы вы таможенный досмотр сделали.

Инспектор пошел смотреть со мной, что в коробках, а я знать не знаю. Решили смотреть: развязали два мешка, действительно одежда. А вот в коробке оказалась печатная машинка с тамошней