Философия крутых ступеней, или Детство и юность Насти Чугуновой - Альберт Карышев

– Что-то неважно выглядите. Похудели. Забот много? Мало отдыхаете? Ночные творческие бдения?

– Забот хватает, – ответил Чугунов. – Случаются и ночные бдения. А вы, судя по вашему виду, чувствуете себя прекрасно.

– Да, я в спортивной форме. На здоровье не жалуюсь. Ем с аппетитом, по утрам делаю зарядку, тридцать раз поднимаю двухпудовку. Кто из вас, писателей, хоть пять раз поднимет? Ну-ка, давайте посоревнуемся! – сразу предложил Нестеренко.

Двухпудовка давно лежала у Нестеренко в кабинете за рабочим креслом. Директор зашёл за кресло, вытащил её на красно-зелёную ковровую дорожку, расстеленную по шахматному паркету, снял пиджак и повесил на спинку стула. Схватив гирю за дужку, он несколько раз вскинул её над головой, задирая плечо и растягивая брючную подтяжку. Способностью поднимать двухпудовку он при случае любил блеснуть.

– Попробуйте, – сказал он, передавая двухпудовку писателю.

Андрей Иванович отказываться не стал, с усилием вскинул гирю два раза и, тяжело дыша, опустил на пол.

– Тридцать раз, конечно, не подниму, – сказал он. – С вами тягаться не берусь.

Нестеренко был доволен и великодушно похвалил Чугунова:

– Нет, вы ничего. За письменным столом, конечно, физических сил не наберёшься… Вам, я вижу, не терпится поговорить со мной о чём-то серьёзном, давайте сделаем это за чаепитием. Спустимся в буфет и посидим в укромном углу. День у меня сегодня, в общем, не приёмный, и после планёрки выдались свободные минуты. Я их вам посвящу.

Они с Чугуновым спустились в буфет. Директор покровительствовал людям от литературы и искусства. Он учредил для них свою заводскую премию и дважды отметил ею книги Андрея Ивановича. Тут они и познакомились, а после того, как Чугунов прочёл рукописные стихи Нестеренко и сказал, что у автора есть «искра», которую при желании можно развить, директор с писателем сошлись ближе и встречались дружески.

В закусочной буфета они сели в нише у окна с цветными стёклами. Витраж отображал жар-птицу в духе старинного лубка и в единстве с рисунками на темы русских сказок, украшавшими стены закусочной. Посетителей в эти часы не было. Буфетчица в белом фартучке с рюшками и в кружевной наколке оживилась при виде директора с гостем. Она просеменила с подносом к их столику и расставила чайные приборы, сахарницу с песком, вазочку с шоколадными конфетами, чайнички с кипятком и заваркой. Вернувшись за стойку, она нарезала и разложила на мелких тарелках белый хлеб, сыр, колбасу и лимон, и тоже принесла к столику.

– Ничего себе! – вырвалось у Андрея Ивановича, привыкшего к чаепитию скромному, с домашним вареньем, простой конфеткой. – Стол богатый, конечно, потому, что за ним сидит директор. Но всё же поразительно видеть в заводском буфете такое богатство в то время, когда до основания рушится государственная экономика!

– Безусловно, дополнительный лоск – для нас с вами, – ответил Нестеренко. – Я угощаю представительного гостя за счёт директорского фонда. Буфетчица заранее знает, что в таких случаях нужно подать. Но у нас в буфете и столовой всех обслуживают прилично и сравнительно недорого. Мы берём на базе хорошие продукты и для работников завода снижаем стоимость питания за счёт своих резервов. Высокая прибыль производства позволяет это делать. А культуры и ответственности в деле я требую от каждого подчинённого, в том числе от персонала буфета и столовой. Зайдите в столовую, поинтересуйтесь: обеды вкусные, питательные, столы чистые, повара и раздатчики вежливые. К нам стремятся попасть на работу, поэтому народ подбирается достойный. У нас, к примеру, нет пьяниц, мы их увольняем. Производство железобетонных плит рентабельно, тем более при введении новых технологий и современных видов плит: облегчённых, с разными полезными наполнителями. Зарабатываем мы, повторяю, неплохо. Люди довольны.

– Звучит как сказка, – произнёс Чугунов. – Каким же заказчикам по карману ваши изделия, если предприятия останавливаются, а народ в стране нищает?

– Не совсем так, Андрей Иванович. Верно, бедных предприятий и людей больше. Но богатых с каждым днём прибавляется, не будем сейчас выяснять, откуда у них берутся деньги. Возникают частные строительные организации. Плиты наши покупают для возведения и коттеджей, и высотных жилых домов. Я умею вести дело, поддерживаю инициативы, договариваюсь с поставщиками, смежниками, иностранными фирмами. На руководящей должности чувствую себя в своей тарелке.

– Неужели и с иностранцами сотрудничаете? Удивительно, что они кому-то из наших директоров в перестройку доверяют. Российская продукция сегодня может быть конкурентоспособной?

– Представьте себе. Я вот исхитрился продавать за рубеж свои изделия. Говорю, – я на своём месте. Недаром, народ избрал меня в Верховный Совет.

Нестеренко положил сыр на хлеб и, пока говорил, ел бутерброд, запивая сладким чаем с лимоном. Чугунов тоже угощался, но, слушая директора, думал о том, как бы ему завернуть в бумагу и унести для внучки сыра и колбасы. Жаль, ей нельзя было есть шоколадные конфеты.

– Я хотел с вами посоветоваться, – изменил Нестеренко направление разговора. – Бог мне вас послал. Если можно, сперва вы меня послушайте, я – коротко.

– Охотно слушаю, – сказал Чугунов.

– Думаю книжку моих стихов издать. Не возьмётесь ли, Андрей Иванович, отредактировать рукопись? Помнится, вы меня однажды похвалили.

– Хорошо, я посмотрю. Кое-что присоветую, но имейте в виду: я не поэт. Надо, чтобы глянул специалист и при необходимости снял с вас стружку. В писательской организации у нас есть отличные поэты. Я им покажу ваши стихи.

– В пятьдесят с лишним лет неловко слыть начинающим поэтом, – сказал Нестеренко. – Но напечатать свои опусы хочется. Не для широкой публики, а для себя, детей, внуков и друзей, тиражом экземпляров сто, не более. Значит, договорились?.. Какое у вас ко мне дело? Выкладывайте, не стесняйтесь.

– Пришёл просить денег.

– Много ли и для чего?

– Они мне понадобятся к апрелю. Нужно оплатить нашу с внучкой поездку на конкурс юных скрипачей. Это её первый конкурс. Кроме дорожных и гостиничных расходов необходимо кое-что купить для скрипки. Конкурс пройдёт в Рязани.

– Только и всего?

– Да.

– Ну, эту вашу просьбу легко исполнить, – сказал директор. – Здесь требуется небольшая сумма. Допьём чай, и я распоряжусь выдать деньги из нашего фонда поддержки культуры. Сейчас же и получите в кассе. Зачем ждать до апреля?

– Всё так просто?

– Конечно.

– Ну, спасибо.

– Это ведь не роман издать, – продолжал Нестеренко. – Печатание книг, знаю, стоит дорого. Кстати, Андрей Иванович, могу оказать вам финансовую помощь в издании новой книги. Обращайтесь, если потребуется, пока я в силах помочь. За государственный-то счёт вы, похоже, не очень много в рыночных условиях напечатаете.

– Прямо манна с неба на меня свалилась! – смеясь, произнёс Чугунов. – Хорошо. Я запомню. Ещё раз спасибо.

– А нет ли у вас на примете делового человека, способного организовать книжное издательство и руководить им? – спросил директор.

Андрей Иванович придержал чашку с чаем у рта.

– Вы шутите?

– Не шучу. Собираюсь при заводе создать книжное издательство. Нужен человек поворотливый, энергичный, разбирающийся в литературе и изучивший книжный рынок. Я бы поставил его на оклад директора издательства и в первую очередь поручил бы ему выяснить конъюнктуру книжного рынка. Некоторое время он работал бы на конъюнктуру, а накопив денег, печатал бы хороших писателей.

– Ваши слова сердце радуют. Хотел бы я, чтобы издательство при заводе заработало. Но такого человека, какой вам нужен, среди писателей найти трудно, – сказал Чугунов. – Он должен будет пренебречь творчеством, иначе с головой отдаться издательскому делу не сможет. Но я подумаю. Дело заманчивое. Я бы привлёк к нему своего сына. Он журналист, окончил Московский университет, молодой, бойкий. Работал в Москве в газете, вернулся в Григорьевск. Поговорю с ним после Нового года, но не знаю, что из этого выйдет. Он успел заняться мелким бизнесом.

– Убедите сына и приведите ко мне потолковать, – сказал Нестеренко.

– Хорошо, попробую. Я был бы рад видеть его директором книжного издательства. Это ли не удача, не перспектива для молодого журналиста и его отца-писателя?

16

Со скрипкой под мышкой и смычком в руке Настя выглянула за дверь своей комнаты и прокричала:

– Баба! Деда! Идите! Где вы там?

Вера Валерьяновна ослабила газовое пламя под кастрюлей, потёрла руки о кухонный передник и поспешила к внучке. Андрей Иванович отложил шариковую ручку и вылез из-за письменного стола.

Досадное впечатление Насти от встречи с отцом почти ею забылось, но ярко запомнилось ей обещание отца прийти на Новый год с подарками. Дожидаясь праздника, девочка улыбалась, напевала песенки и с подъёмом разучивала конкурсные пьесы. «Я подарю папе музыку», – думала она.