Оправдание Шекспира - Марина Дмитриевна Литвинова

Впервые – в рамках исследования – мы встречаем Афину Палладу как воительницу с невежеством в художественной галерее императора в Праге, ставшей его стольным градом.

В то время, когда Европа билась в припадках религиозного фанатизма, Прага была одним из немногих интеллектуальных центров, отличавшихся веротерпимостью и свободомыслием.

Членом императорского Тайного совета и самым большим другом Рудольфа был протестант герцог Юлиус Брауншвейгский-Люнебургский, один из самых образованных людей своего времени. При дворе были приняты и католики, и протестанты, процветала еврейская община. Занимались алхимией, астрологией, кабалистикой, стремясь познать тайны природы и универсальные истины. Здесь работали Тихо Браге и Кеплер, полгода жил Джордано Бруно. Творили замечательные художники. Посещали Прагу сэр Филипп Сидни и д-р Ди – последний, правда, без особого успеха. Прозвищами императора были «Новый Трисмегист» за его познания и «Сатурнический король». Ученый теолог и врач, посланник римской курии Писториус считал, что император подвержен приступам меланхолии. Одной из причин депрессии были тягостные отношения с братом Матиасом, грозившим отнять корону.

Биограф Рудольфа II Р. Эванс связывает его личность с героями шекспировских пьес – герцогом из «Меры за меру» и Просперо из «Бури». О том, что в Англии Рудольф II был известен, свидетельствует письмо графу Ратленду, посланное в январе 1612 года его секретарем Томасом Скривеном. Скривен пишет: «Забыл сообщить в предыдущем письме, что умер Рудольф II. Императором стал его брат король Богемии Матиас», – из чего явствует, что Ратленд следил за судьбой пражского «мага и чудака». Связи между тогдашними учеными разных стран требуют сегодня самого пристального изучения, они помогут раскрыть многие загадки той эпохи.

Б. СПРАНГЕР. «ТРИУМФ МИНЕРВЫ»

Полотно Б. Спрангера «Триумф Минервы» (ок. 1595, сейчас оно в венском Художественно-историческом музее) изображает ее не грозной воительницей «Илиады», хотя на ней все доспехи Афины Паллады. У ног богини распростерто Невежество, в руке – копье, изящно отставленное после грозного замаха, а сама она вознесена на темном фоне и являет собой аллегорический образ победителя. Этот ее образ скорее соответствует максиме Достоевского – «красота спасет мир». Так или иначе, мы воочию видим Минерву (Афину) Энхеспалос, потрясающую копьем. И картина эта появилась в Богемии, в пражском дворце Рудольфа II. Она могла бы служить иллюстрацией к строкам из знаменитой оды Бена Джонсона, приложенной к Первому Фолио Шекспира: Любая строчка, словно взмах копья,

Грозящего невежеству…

In each of which (lines) he seems to shake a lance

As brandished at the eyes of ignorance.

Пьер Ронсар, величайший французский поэт XVI века и участник блестящей Плеяды, неоднократно сравнивал Маргариту Валуа (возможно, прототип французской принцессы из «Тщетных усилий любви») с Минервой, убивающей копьем Дракона невежества. А секретарь герцога Анжуйского в сонете, посвященном Фрэнсису Бэкону, называет Афину Палладу его Музой.

АФИНА В АНГЛИИ, ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА ГРЕЙЗИИНН

Англии образ Афины Паллады встречается и в культурном обиходе, и в литературе.

Она была покровительницей Грейз-инн, одного из четырех юридических университетов (иннов), образующих корпорацию служителей закона Иннз-ов-кортс. Бэкон и Ратленд, в разные годы, учились в Грейз-инн. Бэкон долгое время там жил и изредка, в минуты отдохновения от научных трудов, писал для Грейз-инн маски. В иннах устраивались рождественские празднества, включавшие различные увеселения, «золотая молодежь» того времени оттачивала умение держать себя в обществе, танцевать, обращаться с дамами. Сочинялось шутейное королевство со всеми государственными атрибутами, избирался принц и разыгрывалось настоящее театральное представление, которое заканчивалось маской, прославлявшей царствующую королеву Елизавету. Сохранилось описание двух таких представлений. Одно из них, «Геста Грейорум» («Празднество в Грейе»), что-то вроде подробного репортажа рождественских каникул 1594/95 года.

ГРЕЙЗ-ИНН – КОРОЛЕВСТВО ГРЕЙЯ

Грейз-инн на Рождество был превращен в королевство Грейя, из студентов избран принц Генри Пэрпул (по старинному названию места, где находится этот юридический университет). Все происходит согласно придворному протоколу и обычаям английского королевства – с дипломатическими приемами, процессиями, казной, войнами и пр. Принц учреждает орден Шлема – the Order of the Helmet. Кэмден в «Remains» дает этимологию имени Уильям («Вильгельм»), оно состоит из двух частей «Will» и «helm», то есть «шлем». Исследователи полагают, что орден так назван по имени Генри Хелмса, первокурсника, избранного на роль принца благодаря актерским способностям и доброму нраву. Празднество было грандиозно по размаху, количеству эпизодов и затратам.

ШЕКСПИР И БЭКОН В «ГЕСТЕ». ДЖЕЙМС СПЕДДИНГ

Для исследователей «Геста Грейорум» интересна и важна тем, что в ней соприкоснулись впервые два имени – Шекспира и Бэкона. Во второй день празднества труппа профессиональных актеров сыграла по ходу действия пьесу «Комедия ошибок», которая, как сказано в «Гесте», не имела успеха. То была «Комедия ошибок» Шекспира, ее еще раз сыграли перед королем Иаковом ровно через десять лет, 28 декабря 1604 года. А впервые она вышла в свет только в 1623 году в Первом Фолио. Один из последующих эпизодов празднества состоял из шести речей советников принца, дающих своему сюзерену наказ, как успешнее вести «государственный корабль». Предельно осторожный историк Джеймс Спеддинг категорически утверждает, что эти шесть речей написаны Бэконом. «То, что Бэкон участвовал в создании общего сценария, – пишет Спеддинг, – всего только предположение; мы знаем, что он был охотник до таких затей и иной раз принимал участие в создании масок… Но в том, что речи шести советников написаны им, и только им, ни на секунду не усомнится ни один человек, знакомый с его литературным стилем и способом мыслить» [365].

Это соседство очень важно, мы еще к нему вернемся, пока же заметим: бесспорно, что зимой 1594/95 года Бэкон и Шекспир вместе по единому плану трудились над рождественскими увеселениями, что бы ни писал Спеддинг о полной самостоятельности «юридической» части празднества, содержащей «Комедию ошибок» Шекспира. Ему тогда было очень важно развести эти два имени: в то время в Англии находилась американка Делия Бэкон, которая первая объявила во всеуслышание, что Бэкон причастен к авторству Шекспира. Она отстаивала свое предположение с такой страстной убежденностью, что сумела поколебать, казалось бы, незыблемого Великого Идола. Спеддинг был уверен, что она не права, и боялся сказать хоть что-нибудь, что