Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош

Госпожу Эльвингильд она, к примеру, приветствовала очень почтительно, становясь по стойке «смирно» и щёлкая каблуками.

Иноэльд, однако, зачем-то следовала примеру мужчин. Они сидели за столиком и пили отвар тэи, Трирунд была погружена в чтение газеты. Иноэльд вскочила, а Трирунд даже не удосужилась поднять глаза, не прерывая чтения статьи об успехах сельского хозяйства Силлегских островов. Ну, подошёл к ним кто-то и подошёл, не обязана она вскакивать перед всяким... Иноэльд легонько кашлянула, но и на этот знак Трирунд не обратила внимания. И вдруг раздался очень приятный, нежный и воркующий, мягкий голос, который сказал:

«Я прошу прощения, госпожа корком... Ты не могла бы уделить мне буквально минуточку?»

Из-под нижнего края газеты Трирунд сперва увидела маленькие и изящные ножки в коротких светло-серых сапожках и белых чулках. Эти ножки могли принадлежать очень милому созданию, и Трирунд решила поинтересоваться, что там выше. Она подняла взгляд и посмотрела уже поверх газеты. Перед ней стояла... как бы поточнее выразиться и вместе с тем избежать банальностей? Молодая особа с огромными глазами, похожими на тёплое и ласковое море. Когда она моргала своими чудесными ресницами, сердце Трирунд будто пенной волной прибоя обдавало. В это море хотелось немедленно броситься, утонуть в нём, стать планктоном... Или, быть может, огромным и неуклюжим хевальроссом, который лежит на берегу и переваривает съеденную рыбу, изредка вступая в бой за самку? Впрочем, лучше всё-таки планктоном, хевальросс — не слишком поэтичный образ, а Трирунд впала в поэтический восторг, хотя стихов никогда не писала. Волосы у прекрасной незнакомки были цвета золота, озарённого лучами утренней зари — то есть, светлыми с лёгкой и тёплой янтарной рыжинкой. Носик... Чуть вздёрнутый и аккуратный, на который было весьма удобно приземляться поцелуями. Он был создан для них. Этому носику можно было простить даже самое бестактное любопытство, он мог соваться куда угодно. Ротик... Самое совершенное и прекрасное устройство для произнесения ласковых и воркующих, согревающих сердце и чарующих душу слов, а также для сладких и нежных поцелуев. Фигурка? Лёгкая и гибкая, как весенняя веточка, одетая цветами и первыми клейкими листиками.

«Проглоти меня беззубый жаброхвост!» — вырвалось у ошеломлённой Трирунд.

«Прошу прощения?» — непонимающе вскинула аккуратные брови эта изумительная молодая особа.

А Трирунд впервые в жизни почувствовала, как её тело охватывает властное, ни с чем не сравнимое и невероятно сладостное желание встать по стойке «смирно». Оно пружинисто подбросило её со стула, неумолимо выпрямляя её ноги, а руки вытягивая по швам. От щелчка, который издали её каблуки, вздрогнул пол и звякнула посуда на столике, и все посмотрели в её сторону. Газета упала на пол, а Трирунд, вскинув подбородок, отчеканила:

«Внимательно тебя слушаю, госпожа!»

Молодая незнакомка сперва смущённо подобрала упавшую газету, не зная, что с ней делать дальше. Вручить Трирунд или положить на столик? На выручку пришла Иноэльд, которая и забрала у неё шуршащие листки.

«Я... Собственно, я лишь хотела спросить, когда здесь можно найти господина Имарунга? По каким дням он здесь бывает? В прошлый четверг мы условились о встрече, но он не пришёл ни вчера, ни сегодня...»

«Что?! — Трирунд даже поперхнулась от негодования и разочарования. Её голос сорвался в хрип, и она, прочистив горло, воскликнула: — Сударыня, я не знаю никакого господина Имарунга и знать этого негодяя не желаю!»

«Но почему же негодяя? — пробормотала прекрасная незнакомка. — Может быть, с ним что-нибудь случилось, и оттого он не пришёл?»

«Единственной уважительной причиной для отказа от встречи с тобой может быть только смерть! — прорычала Трирунд. — И этому господину лучше действительно быть мёртвым, в противном случае его можно считать самым последним и недостойным засранцем из всех существующих негодяев и засранцев! Тратить твоё время попусту и разочаровывать своей неявкой на встречу — самое настоящее преступление!»

«Ну что ты, госпожа корком... Может быть, у него действительно серьёзная причина», — всё ещё надеялась на лучшее прелестная госпожа.

«Какова бы ни была причина, по которой этот болван и неудачник прошляпил встречу с тобой, ты можешь больше не тратить на него своё драгоценное время, — с уверенностью заявила Трирунд. — Он не явился дважды. Всё, конец. Его больше не существует. Пусть пеняет на себя, что упустил тебя! Позволь представиться: Трирунд, корком флота Её Величества. Могу я узнать, с кем я имею честь и счастье беседовать?»

Прекрасную госпожу звали А́леинд, она приехала на Силлегские острова отдыхать, а на большой земле служила в налоговом ведомстве. Трирунд незаметно сделала Иноэльд знак: «Иди, погуляй», — та тоже жестом ответила: «Поняла», — и с непринуждённо-скучающим видом отправилась к барной стойке чего-нибудь выпить. Там она, усевшись на табурет, принялась цедить коктейль из «крови победы» с фруктовым соком, и ей уже не было никакого дела до двух собеседниц за столиком, ну вот вообще никакого! Её сейчас более всего интересовала картина на стене, изображавшая морскую баталию трёхвековой давности. Что за краски, что за композиция! Безусловно, шедевр, достойный находиться в государственной художественной галерее, а не в провинциальном офицерском клубе.

В то время как Иноэльд с бокалом в руке и с видом великой ценительницы искусства глубокомысленно созерцала картину, Трирунд заказала для прекрасной гостьи чашку отвара и пирожное, а пока заказ готовился, предложила той поведать её печальную историю. Госпожа Алеинд с грустью рассказала, что увлекается рыбалкой, и на одном из пустынных диких пляжей, где она предпочитала удить рыбу, ей и повстречался весьма привлекательный морской офицер. Они весьма мило провели время, он рассказал ей уйму интересных историй, а потом сказал, что по долгу службы вынужден покинуть её, но она может найти его здесь.

«У него такие ясные голубые глаза, чувственный рот и прекрасный нос с небольшой горбинкой, а над губой небольшая родинка, — описала его внешность госпожа Алеинд. — Ты точно его не знаешь, госпожа корком?»

«Не знаю и не желаю знать! — отрезала Трирунд с рычащими грозными нотками в голосе. — Мне достаточно того, что он дважды не явился на встречу, чтобы считать его недостойным твоего внимания болтуном. Забудь о нём! Поверь, я могу рассказать тебе не меньше увлекательных историй, а может, и больше. И уж точно ни за что не пропущу встречу с тобой. Да я из мёртвых воскресну и со дна морского восстану, если ты меня позовёшь!»

Госпожа Алеинд была весьма смущена такими речами. Принесли заказ, и она принялась очаровательно есть пирожное, беззвучно и аккуратно прихлёбывая глоточки отвара. Каждый кусочек лакомства Трирунд