Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

Май посмотрел на меня круглыми глазами:

— Нор, ты что, действительно не в курсе?

— О чем?

— К чему какие-то слежения, когда в нашем распоряжении есть необходимое оборудование для генетического анализа? Это, поверь мне, гораздо надежнее записей каких-то там людей. Человек может и не знать об измене одного из партнеров. А анализ покажет все как есть.

— Но у нас же не делают анализы! Равноправие для всех, и…

— Иногда мне кажется, что тебе лет двенадцать, не больше, Нор. Правда, в этом есть свое очарование, но… То, что факт родства не афишируется — не значит, что генетический учет не ведется. Кому надо — все знают. Ну ты только представь, что вышло бы, если бы отцы начали посещать своих дочерей, а те — от них беременеть. Ведь ты же знаешь, что для каждого офицера существуют свои «недоступные» женщины. Система блокирует доступ в их флаты не только тем, кому не положено по статусу, но и кому опасно с точки зрения генетики… Так что, дорогой, можешь не волноваться, ты — единственный сын Адмирала. Причем родился, когда он уже не верил, что у него когда-либо будут дети. Недаром же Блейда рядышком пригрел. А тут ты… Думаешь, Паскаль просто так тебе одновременно и покровительствовал, и на тебя же косился?

Наверное, я выглядел довольно жалко, совершенно пришибленный свалившимися на голову новостями.

— Так, Нор, ты прости, но я тоже пойду, — внезапно сказал Май, — Скоро комендантский час, а я не хочу лишний раз козырять полномочиями, если можно обойтись без того. В госпитале-то я сегодня не дежурю.

— А куда ты тогда? — без интереса спросил я. Потом спохватился. — Прости, я занял твою кровать…

— Я на ней почти и не сплю, — осклабился Май. — Благодаря твоим стараниям.

— Моим? — я удивленно воззрился на него. — Ты это о чем?

— Ну да, — уверенно кивнул Май. — Кто мне практически поручил девочку Бэсси Брад?

— Ты и Бэсси? — вытаращился я на него. Я уже и забыл о своей глупой просьбе, сделанной под влиянием момента. — Ну и… как она?

— Дефлорация прошла успешно, — доложил Май, — девушка не жаловалась. И до сих пор не жалуется. Я тоже.

Я покраснел.

— Я не про то. Она просто… ну, очень нервничала, что ей придется… придется обслуживать много мужчин. Она… справилась?

— Скажу тебе по секрету: ей не пришлось, — Май хулигански улыбнулся. — И, я надеюсь, уже и не придется.

— В смысле?

— В том смысле, что я оставил ее себе. Она действительно оказалась чудной девочкой.

— Тебе… тебе что, позволено даже такое? Иметь личных женщин? — я опять сел на постели. — Даже Адмирал…

— Я сам себе позволяю. Вот так вот, — Май вытащил из кармана полупрозрачный зеленый кубик и показал мне. — Электронный дактилат.

Я обомлел. Черт возьми, как же это просто-то, правда, особенно для врача — добыть отпечатки пальцев нескольких младших офицеров, и следящая за состоянием счетчика в комнате девушки система будет исправно отмечать посещающих ее клиентов…

— Это на первое время, — пояснил Май, — а потом, я надеюсь, она забеременеет — в конце концов, пора мне обзавестись наследниками, — и я как лечащий врач введу в систему блок на сексуальное обслуживание клиентов под предлогом угрозы выкидыша. Ну а там, глядишь, или высадимся уже, или еще как-то выкрутимся. Снова на дактилат перейдем, в конце концов. У меня база большая…

— Май! — восхитился я. — Это… это… Я думаю, ты молодец. И Бэсси, наверное, счастлива.

— Знаешь… она чем-то похожа на тебя, Нор. Такая же наивная, — Май щелкнул меня по носу и снова улыбнулся. — Таких жалко уничтожать. Хочется беречь как музейный экспонат.

— Да не ври уж, — ухмыльнулся я. — Если бы она тебе не нравилась, стал бы ты ее беречь. Как экспонат. Да еще и детей от нее заводить.

Май предпочел не ответить, просто пожал плечами и поднялся.

— В общем, я пойду.

— А ночью же нельзя навещать женщин, — лукаво напомнил я.

— У меня днем времени почти нет, — пояснил Май. — Твой отец совсем поручениями завалил. А Бэсси ждет. И полный дактилат, опять же, на завтра передать надо… И вообще, — вдруг спохватился он, — кто бы, понимаешь, заботился о соблюдении правил Скайпола!

Я рассмеялся, а он картинно нахмурился, потом махнул мне рукой и пошел к двери.

Когда я остался один, смеяться расхотелось.

Я улегся, подоткнул одеяло со всех сторон — почему-то показалось, что в каюте прохладно, — свернулся в комочек и стал пытаться уложить в голове все, что услышал за сегодняшний длинный-длинный день. Который начался с потрясающего секса с Веном и завтрака скайпольскими пирожками, а закончился полным кавардаком в голове.

Я ворочался с боку на бок на мягких перинах Мая и готов был выть от душевного дискомфорта. Вот был бы здесь Вен — я бы прижался к нему, и все стало бы проще. Он бы обнял меня в ответ и поцеловал. И заботы сами собой рассосались бы. А мы непременно занялись любовью, и все остальное показалось бы таким неважным…

Тут в паху чувствительно потяжелело, я запустил руку в трусы и, поглаживая себя и постепенно расслабляясь, печально думал о том, как мне не хватает Вена. А ведь здесь мне даже подушки с его запахом взять неоткуда, хотя случай очень даже экстренный…

На мыслях о Вене я и уснул.

79

Я видел, что Нор никак не ожидал моего появления здесь. Он моргал, и на его лице расплывалась какая-то совершенно невозможная улыбка, словно он старался и не мог от нее удержаться. А потом Нор вдруг тихо взвизгнул и повис у меня на шее, так что я чуть было не задохнулся — настолько крепко он меня обхватил.

На мгновение у меня мелькнула мысль, что я неправ, и все совсем не так, как мне представляется. Но я поборол в себе сомнения, оторвал Нора от себя и поставил на пол. А затем пошел по каюте, распахивая все двери подряд.

Жилье Свенсона отличалась от моей конуры внизу, как наша безвкусная каша — от сахарного печенья, которым меня угостили. Я тщательно осмотрел комнату, не менее тщательно — небольшой кабинет, открыл дверь в спальню и обшарил все там. Нор ходил за мной, негромко хихикал время от времени, а когда я залез в шкаф, ехидно посоветовал:

— Еще под койку загляни. Фонарик принести?

Его веселое ехидство окончательно меня добило. Тем более, что я и правда не чувствовал присутствия другого человека. Во время приступов злости эмпатия у меня обычно отказывала, но в таком относительно небольшом помещении я уловил бы хоть какие-то эмоции. Однако кроме привычного лимонно-мятного вкуса я ничего не ощущал.

Я сел на кровать, мрачно взглянул на улыбающегося во весь рот Нора.

— Смешно тебе? Я чуть не свихнулся, когда узнал, что ты остался здесь. Что, получил амнистию от любимого папочки? Вернулся к привычной кормушке? Форму снова надел, да? Мог бы хоть записку передать, я бы не стал сюда лезть, на потеху твоим… приятелям.

Нор перестал улыбаться, присел передо мной на корточки, заглянул в лицо.

— Какой ты… одно слово — балбес. По шахте поднялся, да?

Я кивнул, чувствуя, что совсем не могу на него злиться. На себя могу, а на него нет. Действительно, какое я имел право что-то от Нора требовать? Его мир тут, а не внизу.

— Ромео, — Нор хихикнул. — Только вот балкон оказался высоковато. Нет тут никого. И Мая нет, он до утра ушел. И я тут оставаться не собираюсь — всего лишь немного задержался. Я же не знал, что ты такой… ревнивый.

— Ничего я не ревнивый, — буркнул я. Ледяной комок в груди оттаивал, уступая место привычному острому желанию. — Мне же никто не сказал, что ты просто задержался. Я спасать тебя полез.

— Спасать? — Нор прищурился. — Или проверять, с кем я тут время провожу?

Он поднялся, сделал шаг вперед и уселся мне на колени. Наклонился к моему лицу — глаза в глаза — протянул, насмешливо растягивая слова:

— Ды-ы-ылда. Ну скажи, что от ревности полез. Скажи!

— От ревности, — подтвердил я, обхватывая его за пояс и утыкаясь лицом в голое теплое плечо. — Этот Свенсон… я ни о чем другом думать не мог. А когда увидел, что меня Паскаль к его каюте привел — думал, прямо тут сдохну. Ну чего ты смеешься опять? Зачем ты тут ночевать остался? Знал же, что я там с ума буду сходить.