Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

относится удовлетворительно. В 1923 г. он написал какую-то книгу, которую свез в Москву, где ему отпустили вагон ржи, каковую он раздавал в долг и за работу, беря за это большие проценты, а часть продавал за старые золотые и серебряные деньги. В открытой агитации против соввласти, дискредитировании ее и подрыве авторитета не замечался, но где только угодно старается подорвать авторитет, называя распоряжения власти глупыми и необдуманными, человек весьма тонкий. В Германии проживают близкие родственники, которые уехали туда во время революции, но поддерживает ли с ними связь, не выяснено. Живет на средства, получаемые от сельского хозяйства, от продажи вещей прежней роскоши, а также и на средства, отпускаемые за сочинение каких-то книг, каковые он посылает в Москву. Его основная специальность – военная служба. Группировки попов, бывш. монархистов и др. лиц около него не замечается, с местными помещиками в дружбе не состоит, занимается ведением показательного хозяйства. Проживает в своем бывш. имении Шешурино Натовского сельсовета Октябрьской волости. Земля разверстана среди бывших его рабочих и крестьян.

Постановили: Оставить».

Младшему брату Куропаткина повезло гораздо меньше.

«Из протокола заседания Комиссии при ГубКК по рассмотрению вопроса о выселении помещиков от 22, 26, 27 мая 1924 г.

Слушали:

Холмский уезд

__________________

Любино Натовской вол. б. влад. Куропаткин Павел Николаевич, брат генерала Куропаткина Алексея, с семьей живет в имении и наделен землей, причем аренды не платит, в царской армии служил в должности полковника, во время революции скрылся на время. Куропаткин настроен враждебно против соввласти, издевается над крестьянами, уговаривает их не платить налог, землю обрабатывает наемным трудом.

Постановили: Куропаткина Павла выселить как антисов. элемент».

После выселения из имения брата Алексея Николаевича НЕ ТРОГАЛИ еще семь лет.

Из архивных материалов КГБ СССР: Куропаткин Павел Николаевич, родился 15 января 1861 года в Петергофе. Жена – Жебровская Любовь Юлиановна. Беспартийный, инвалид, проживал: г. Торопец, ул. Ленинградская, д. 34. Арестован 11 ноября 1930 года. Приговорен 16 марта 1931 года тройкой полномочного представительства ОГПУ по Западной области по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде к высшей мере наказания. Расстрелян 24 апреля 1931 года. Реабилитирован Тверской областной прокуратурой 31 июля 1989 года.

Таинственный визит

Ближе к концу 1924 года в Шешурино нежданно-негаданно прибывает бывший генерал от инфантерии, при большевиках ставший профессором кафедры истории мировой войны Военной академии Рабоче-Крестьянской Красной армии Андрей Медардович Зайончковский. По официальной версии, якобы для помощи Куропаткину в работе над мемуарами, содействию в подготовке к изданию в журнале «Красный архив» отрывков из воспоминаний и урегулировании скандальной ситуации в связи с опубликованием части дневников Куропаткина без ведома автора и выплаты причитающегося гонорара.

Зайончковский – потомственный дворянин, окончил Орловский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище, Академию генерального штаба. Во время Русско-японской войны находился в подчинении у Куропаткина, командуя пехотным полком и бригадой, за боевые отличия награжден двумя орденами и золотым оружием «За храбрость». В Первую мировую войну командовал корпусом на Юго-Западном фронте, был близок к Брусилову.

Гость Куропаткина давно известен как военный историк, опубликовавший ряд научных трудов: в 1893 году – «Наступательный бой по опыту действий генерала Скобелева в сражениях под Ловчей, Плевной (27 и 30 августа) и Шейново», в 1895 году-«Сражение под Ловчей 22 августа 1877 г.», в 1908–1913 годах – «Восточная война 1853–1856 гг. в связи с современной политической обстановкой», в 1923 году – «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Часть VI. Период от прорыва юго-западного фронта до конца войны», «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Часть VII. Кампания 1917 г.», «Мировая война 1914–1918 гг.».

В историю отечественных спецслужб генерал Зайончковский вошел как одна из ключевых фигур контрразведывательной операции ОГПУ «Трест», и в этой связи его визит к Куропаткину выглядит несколько иначе, чем только общение коллег на военно-историческую тематику и наполняется совершенно другим, – тайным смысловым, конспирологическим содержанием.

В самом деле, как можно увязать вояж преподавателя расположенной в Москве Военной академии с проблемой нарушения авторских прав нижегородским издательством при публикации дневников бывшего военного министра?

Что касается другой версии поездки Зайончковского из Москвы в Шешурино, то если Куропаткину и нужна была помощь в подготовке мемуаров, то, вероятно, только техническая. Представляется, что на роль редактора, корректора, тем более машинистки для перепечатывания рукописного куропаткинского текста генерал от инфантерии Зайончковский годился не очень.

Таким образом, у Куропаткина продолжительное время гостил не просто военный историк и педагог, а важнейший на тот момент НЕГЛАСНЫЙ СОТРУДНИК ОГПУ в военной среде.

Вошедшую в анналы контрразведывательного искусства операцию «Трест» ведомство Дзержинского начало в 1921 году.

Используя проверенные временем зубатовские методы борьбы с антигосударственной оппозицией, советская контрразведка искусственно катализировала процесс активного противостояния коммунистическому режиму, поставив задачи привлечь в специально созданную легендированную «монархическую организацию» как можно больше ушедших в тень противников большевиков, установить контакты от имени опекаемой «подпольной» структуры с зарубежными эмигрантскими центрами и иностранными разведками в интересах контроля каналов разведывательно-подрывной деятельности против РСФСР.

К середине 1924 года оперативники с Лубянки столкнулись с определенными трудностями.

В целом паутинный замысел «Треста» осуществлялся хоть и туговато, но планомерно, с достижением как промежуточных, так и конечных результатов: агентуре контрразведывательного отдела Объединенного государственного политического управления удалось войти в плотное соприкосновение с противником, на монархическую организацию КЛЮНУЛИ разведки Франции, Польши и Эстонии, Русский Обще-Воинский союз под руководством генерала Врангеля и Союз защиты Родины и Свободы Бориса Савинкова, налажены каналы продвижения военной и политической дезинформации, полным ходом реализовывалась идея советских оперативников по отвлечению сил и средств разведывательно-подрывной деятельности противника на негодный объект.

Однако проблемы имелись и главная из них состояла в отсутствии мощных, знаковых для иностранных разведок и зарубежных антисоветских центров ФИГУР в составе «Треста». Организация именовалась монархической, в том же духе составлена представленная на Западе политическая программа, а на деле из относительно известных монархистов в руководящих органах обозначились только бывший камергер Ртищев и тайный советник Путилов – персоны уровня не выше четвертого эшелона некогда существовавшей в России иерархической пирамиды самодержавной власти.

Еще более хромал о легенд и рование так называемой «военной оппозиции» большевикам: помимо Зайончковского, как председателя подпольной антисоветской структуры, во главе военного блока «Монархического объединения Центральной России» зарубежным партнерам был представлен преподаватель иностранного языка Военной академии РККА и Академии Воздушного флота имени Н.Е. Жуковского Николай Михайлович Потапов. Ввод опытного военного разведчика, бывшего военного агента России в Черногории и генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Потапова в оперативную ИГРУ на позиции руководителя подпольной военной ячейки