Флот обреченных - Аллан Коул

— У некоторых живых существ довольно вкусное мясо, — внес свое замечание Стэн.

— Причина смерти? — спросила Хейнз, у которой не было настроения пускаться в философские споры. Телефонный звонок раздался, к счастью, не в один из бурных моментов ночи, а уже под утро, когда Стэн и Лайза проснулись в достаточной степени, чтобы вновь потянуться друг к другу. Все равно досадно.

— Несчастный случай во время охоты. Суда по входному отверстию, смертельная рана нанесена из реактивного ружья. Плюс к этому — и данный факт должен порадовать вас, лейтенант, — выходное отверстие отсутствует. Предполагаю, снаряд застрял в теле. Через короткое время один из моих отпрысков извлечет снаряд для вашего исследования. Итак, вывод: смерть в результате несчастного случая во время охоты.

— Чертовски удобный вывод, — пробормотала Хейнз.

Компьютер Спилсбери затрещал, и спиндарец протянул женщине-полицейскому распечатку своего рапорта.

— Время смерти… время смерти… Ага! — Хейнз быстро прикинула в уме. — За один цикл до взрыва бомбы.

— Плюс-минус три часа, — уточнил Спилсбери. — Точное время мы установим немного позже.

Хейнз собиралась задать следующий вопрос, но Стэн кивком головы пригласил ее отойти в сторонку. Они прошли на дальний конец скалы.

— Вы попали в точку, лейтенант. Удобная смерть.

До сих пор Хейнз гадала, как следует называть в официальной обстановке коллегу, с которым ты только что была в постели. И вот обращение прозвучало впервые. Она тут же про себя одобрила решение Стэна вернуться к формальному стилю общения.

— Полицейские не принимают на веру совпадения.

— И я тоже.

Однако Стэн старался держать в узде свою недоверчивость — ведь совпадения действительно случаются в жизни. Даже самые невероятные.

Спилсбери подковылял к ним с пакетом для вещественных доказательств.

— Вот отчего он умер.

Стэн взял пакет. Пуля была из какого-то довольно мягкого металла, ее головка расплющилась так, что стала раза в два шире основания.

— Точный калибр определить не могу, — продолжал Спилсбери. — Но вне сомнения, это пуля от охотничьего карабина. Судя по входному отверстию, убитый начал разворачиваться в сторону гор как раз в тот момент, когда его сразила пуля. Можно только пожалеть, что у вас, людей, такой непрочный внешний слой кожи — в отличие от более удачных произведений природы.

— Да, обалденно жаль, — согласился Стэн. — Лейтенант, вы в курсе, на какую дичь охотятся в этом заповеднике?

— На опасных зверей.

— К примеру?

— Я позвоню в администрацию заповедника, — сказала она и вынула из кармашка на поясе трубку-телефон.

Стэн пожевывал свою нижнюю губу, а Хейнз, с трубкой возле уха, перечисляла животных, на отстрел которых давали лицензии в этом заповеднике. Два-три раза капитан уточнял детали о животных. Лайза закончила перечисление и вопросительно посмотрела на него.

— Да, тут обитают зверушки, с которыми опасно связываться, — протянул Стэн. — Природа одарила их всем, чтобы талантливо убивать.

Лайза озадаченно покосилась на него.

— Да, — продолжал он, — как только что выразился сотрудник заповедника — «эффективные орудия смерти». Мохнатые, крепкая чешуя, панцирь и все такое. Словом, звери, которых убить непросто, одной пулькой не свалишь.

Однако до Хейнз все еще не доходило, к чему он клонит.

— Когда пытаешься свалить большое и свирепое животное, — продолжал пояснять Стэн, — особенно если оно имеет панцирь, нужно прибегать к помощи по-настоящему больших пуль.

Когда он служил у богомолов, ему случалось по долгу службы сталкиваться лоб в лоб с большими и свирепыми существами — и убивать их.

— Так вот, необходима пуля из самого твердого сплава, литая. Всякая другая, что помягче, непременно расплющится, когда ударится о панцирь.

Лайза взяла пакет с пулькой из рук Стэна и задумчиво проговорила:

— Таким образом, даже начинающий охотник зарядит ружье пулей из мягкого металла только в одном случае — если идет на легкую дичь, у которой к тому же тонкая кожа.

— К примеру, хочет убить человека, — закончил за нее Стэн.

— Да, капитан, не нравится мне все это. Поганое дело.

Стэн был вынужден согласиться.

— Знаешь, — продолжала Хейнз, — что скажут мои боссы, когда я доложу им, что начальник спецназа Крегер был замешан в заговоре? Что спецназ направили в этот район, зная о предстоящем, — и затем расплатились с Крегером дыркой в грудь.

Стэну достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять: детектива по расследованию убийств волнует не это. Как узнать, один ли полицейский столь высокого ранга замешан в этом деле? А вдруг их несколько?

— Что-то мне подсказывает, что многие из твоих боссов трусливо подожмут хвост, — сказал Стэн.

— Мерзость, мерзость и еще раз мерзость. Ладно, двигаем отсюда и поглядим, какие еще гадости поджидают нас сегодня.

Глава 16

— Динсмен — вот кто наш тронутый бомбист, — мрачным тоном изрекла Лайза.

Стэн мог только теряться в догадках, почему она не рада этому открытию, но сейчас было важнее удостовериться, что полиция не ошибается в личности преступника. Он понимал: безопаснее доложить императору, что докладывать нечего, чем дать недостоверную информацию.

— Этого типа лишь подозревают по основательным причинам или же он уличен окончательно?

— Никто не уличен окончательно, пока не расколется. Но за вычетом Динсмена, никто не мог совершить такое преступление. Он единственный незарегистрированный спец по бомбам в Прайм-Уорлде.

— А каким образом вы регистрируете тронутых бомбистов? — заинтересованно осведомился Стэн.

— Мы очень пристально наблюдаем за типами, которые зарабатывают на жизнь взрывами, — сказала Хейнз. — А поскольку их вообще не много и они к тому же периодически подрываются на своих же взрывных устройствах, то следить приходится за горсткой людей.

— А мы исходим из предположения, что преступник — коренной житель Прайм-Уорлда?

— Приходится для начала ограничить круг подозреваемых. К тому же за последний год на Прайм-Уорлд не прилетал ни один из подпольных специалистов по взрывным устройствам.

— Продолжай.

— Динсмен — специалист по раскрутке страховых компаний. Использует армейскую взрывчатку.

— Кем бы ни был преступник, он действительно использовал армейскую взрывчатку.

— Второе: этот фокусник за всю жизнь ни разу не покидал нашей планеты. За несколько циклов до того, как из Алэна сделали котлету, — продолжала Хейнз, — Динсмен был в долгах как в шелках и задолжал всем акулам-ростовщикам в округе. А потом вдруг разом расплатился со всеми и стал швырять деньги направо и налево. Он околачивался по разным питейным заведениям с псаурусцами. Хочешь спросить, кто такие псаурусцы? Объясняю: существа вроде ящериц — размером крупные, но промышляют жульничеством — мелким. Словом, этот Динсмен вдруг начинает платить за всю шайку и обещает в будущем закатывать еще большие пиры. А поскольку он расплатился с соуардскими подпольными ростовщиками, которые дерут десять процентов в месяц, ему снова повсюду открыли кредит. После чего он исчез.

Стэн глубоко задумался над тем, что сообщила Лайза. Погруженный в свои размышления, он подошел к перилам ее дома-корабля и стал рассеянно смотреть на лес внизу.

В связи с перенаселенностью Прайм-Уорлда и нехваткой места для жилищной застройки, которая к тому же строго контролировалась властями, умные головы измыслили некоторые довольно изощренные формы решения проблемы жилищного кризиса. Скажем, некто владеет лесным массивом, в котором строительство жилья категорически запрещено. Но в законе ничего не сказано о пространстве над лесом. И вот оно уже сдано внаем и над лесом возносятся дома-корабли, оснащенные мощным маклиновским генератором. Форма домов самая разная, но квартплата примерно одинаковая — непомерная. Зато жильцы получают по-настоящему уединенное жилье, причем очень комфортабельное, за вычетом того, что эти дома немного треплют штормовые ветры.

Хейнзовский дом-корабль состоял из одной, но очень просторной комнаты. Кухня и туалет располагались на корме за перегородкой. Лайза разделила комнату передвижными ширмами, что давало ей возможность с необыкновенной легкостью менять конфигурацию своего жизненного пространства в любой день, когда выдавался свободный часок. Обстановка состояла из одноцветных навесных шкафов, которые смотрелись весьма необычно в эпоху повального увлечения многоцветьем, а также из нескольких низких столиков и подушек, которые служили и стульями, и кушетками, и кроватями.

Стэна, в общем-то, не тянуло что-либо изменить в этом уютном доме. Он ему нравился. Но рабочие проблемы не давали расслабиться.