Эхо прошлого - Диана Гэблдон

class="p1">Происшествие вызвало большой общественный резонанс, и капитана Стеббингса даже попытались привлечь к ответственности за его преступления. Однако капитан заявил, что ни один из местных судов не имеет права судить его за что бы то ни было. А если кто-нибудь хочет подать против него иск, то пусть обращается в английский суд. И местные судьи согласились с этим.

— Это было до войны, объявленной в прошлом году? — с любопытством спросила я. — Ведь если после…

— Задолго до нее, — подтвердил юный Зенн. — И все же, — добавил он с праведным негодованием, — они трусливые псы, которых следует облить смолой и извалять в перьях. Большинство из них, и Стеббингс тоже!

— Не сомневаюсь, — сказала я. — Думаешь…

Но возможности узнать его мнение больше не было, потому что в этот момент корабль резко накренился, швырнув нас обоих на мокрые доски, и звук сильного и протяжного взрыва сотряс все вокруг.

Я сразу не поняла, какой корабль стрелял, но мгновение спустя над головой прогрохотали пушки «Аспида», и стало ясно, что первый залп дали с «Чирка».

Ответ «Аспида» был довольно нестройным, наверху пушки по правому борту палили с произвольными интервалами, перемежаясь слабыми хлопками ружейных выстрелов.

Воспротивившись галантным попыткам Эйбрама, который бросился прикрывать меня сверху своим тощим тельцем, я перевернулась и встала на четвереньки, внимательно прислушиваясь. Раздавались многочисленные крики, но слов было не разобрать, хотя пальба прекратилась. Насколько я могла судить, вода у нас нигде не просачивалась, так что, похоже, повреждений ниже ватерлинии не было.

— Они же не сдались, верно? — поднимаясь на ноги, разочаровано проговорил Эйбрам.

— Сомневаюсь.

Опершись рукой на большую бочку, я встала. Главный трюм был забит так же плотно, как и дальний, но только крупногабаритными грузами: мы с Эйбрамом едва могли протиснуться между накрытыми сетью большими ящиками и рядами бочек — от некоторых сильно пахло пивом. Сейчас корабль кренился на одну сторону. Мы, должно быть, возвращались, вероятно, чтобы совершить еще одну попытку. Колеса пушечных лафетов скребли по палубе. Да, похоже, орудия перезаряжали. Интересно, кого-нибудь уже ранили? И что, черт побери, я буду делать, если это так?

Сверху донесся звук единственного пушечного выстрела.

— Этот пес, должно быть, удирает, — прошептал Эйбрам. — А мы гонимся за ним.

Надолго наступила относительная тишина, и мне показалось, что корабль лавирует, но я не могла сказать наверняка. Возможно, Хикмен действительно преследовал «Чирок».

Внезапно сверху донесся удивленный и тревожный вопль; корабль резко вздыбился, в очередной раз опрокинув нас на пол. Теперь я приземлилась сверху. Деликатно убрав колено с живота Эйбрама, я помогла ему сесть, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба.

— Что… — прохрипел было он, но продолжить не удалось. Чудовищный удар в борт корабля снова сбил нас обоих с ног. За ним последовал душераздирающий скрежет трескающейся древесины. Казалось, корабль разваливается на части, и я не сомневалась, что так оно и есть.

Послышался пронзительный, словно крик банши, визг, и по палубе загрохотали ноги.

— Нас берут на абордаж! — Я расслышала, как Эйбрам сглотнул, и моя рука потянулась к прорези в юбке, для храбрости касаясь ножа. Если…

— Нет, — прошептала я, напряженно вглядываясь в темноту, как будто это могло помочь лучше слышать. — Нет. Это мы берем их на абордаж.

Топот ног стих.

* * *

А вот вопли не стихли. Даже издалека в них слышался отголосок безумия, абсолютная радость свирепого берсерка. Мне казалось, что я распознаю горский клич Джейми. Но это разыгралось воображение: они все орали одинаково дико.

— Отче наш, сущий на небесах… Отче наш, сущий на небесах… — в темноте шептал себе под нос Эйбрам: похоже, его заклинило на первой строчке молитвы.

Невольно сжав кулаки и закрыв глаза, я сморщилась, будто могла помочь одним усилием воли.

Но этого не мог никто.

Казалось, целое столетие раздавался приглушенный шум, слышались случайные выстрелы, удары и грохот, стоны и крики. А затем наступила тишина.

Увидев, что Эйбрам с вопросительным выражением на лице повернулся ко мне, я сжала руку мальчика.

Затем корабельная пушка выстрелила с жутким грохотом, который эхом прокатился по палубе, а ударная волна так сильно сотрясла воздух в трюме, что заложило уши. Последовал другой залп, и я скорее ощутила, чем услышала страшный треск, после чего пол вздыбился и опрокинулся, и корабельные балки вздрогнули со странным низким гулом. Я сильно затрясла головой, сглатывая, пытаясь продуть воздух через евстахиевы трубы. Наконец мне это удалось, и я услышала топот ног на борту корабля. Это точно был не один человек. Передвигались медленно. Я вскочила на ноги и, подняв Эйбрама, стала толкать его к лестнице. Я слышала воду. Не плеск ее вдоль бортов судна, а то, как она хлестала сквозь пробоину в трюме.

Люк наверху был закрыт, но не задраен, и я обеими руками выбила его отчаянным толчком, едва не потеряв равновесие и чуть не свалившись во тьму, но, к счастью, меня подхватил Зенн, который в качестве поддержки подставил маленькое, но твердое плечо под мою задницу.

— Благодарю, мистер Зенн, — сказала я и, потянувшись назад, вытащила его на лестницу к свету.

Первое, что бросилось мне в глаза на палубе, — это кровь. И еще раненые, но среди них не было Джейми. Он был вторым, что я увидела: Джейми вместе с несколькими моряками стоял, перевесившись через остатки разрушенных поручней. Я поспешила посмотреть, что же они там разглядывают, и в нескольких сотнях ярдов увидела «Чирок».

Его паруса неистово трепыхались, а мачты выглядели странно покосившимися. Потом я поняла, что это сам корабль накренился и его нос наполовину поднялся из воды.

— Чтоб меня! — изумленно проговорил Эйбрам. — Он наскочил на скалы.

— Мы тоже, сынок, но не так сильно, — сказал Хикмен, обернувшись на голос юнги. — Есть ли в трюме вода, Эйбрам?

— Есть, — я ответила раньше Эйбрама, который загляделся на поврежденный «Чирок» и не мог собраться с мыслями, чтобы ответить. — У вас на борту есть какие-либо медицинские инструменты, капитан Хикмен?

— Что у меня есть? — Он растерянно заморгал. — Сейчас не время… Зачем?

— Я врач, сэр, и нужна вам, — ответила я.

* * *

Примерно через пятнадцать минут я вновь очутилась в небольшом закутке грузового отсека, где несколькими часами ранее приходила в себя после обморока. Сейчас здесь решили устроить лазарет.

На «Аспиде» не было корабельного врача, но имелся небольшой запас лекарств и инструментов: полбутылки настойки опия, ланцет и чаша для кровопусканий, большой пинцет, сосуд с дохлыми и высохшими пиявками, две ржавые ампутационные пилы, сломанный хирургический держатель, мешочек корпии для обработки ран и огромная банка камфарной мази.

У меня возникло искушение самой напиться опийной настойки, но