Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Диаша на юг Африки. В начале февраля 1488 года он достиг крайней точки материка. Взбунтовавшиеся матросы потребовали возвращения в Португалию. Бартоломео уговорил моряков продолжить плавание три дня, после чего обещал исполнить волю экипажа. Диашу хватило оговоренного срока, чтобы удостовериться в сделанном открытии.

8 октября 1492 года в Атлантике на борту «Санта-Марии» вспыхнул мятеж, грозивший жизни Колумба. Команда требовала возврата в Испанию. Христофор попросил три дня на поиски земли и нашел ее. А ведь мог составить документ, в котором нотариус Эсковеда перечислил бы признаки приближающейся земли, встреченные на десятый день плавания, объявил об открытии материка и припугнул возражающих крупным денежным штрафом, лишением языков, плетью-семихвосткой.

Почему через два года Колумб поступил иначе? Неужели он верил в победу?

Посмотрим, что предшествовало мемории. Возвратившись в Испанию, Микеле Кунео написал о том, как корабли прошли вдоль кубинского берега на юг и юго-запад около шестидесяти миль, что позволило кормчим утверждать, будто перед ними лежит материковая земля. Итальянец не упомянул о сохранившихся сомнениях, вызвавших появление документа. Осмотр шестидесяти миль не дал ответа на вопрос: остров это или материк? Почему Колумб не попросил еще три дня для плавания? Потому, что никто не требовал поворачивать корабли на восток и, смею предположить, он сам не хотел идти дальше.

Разговоры о плохом состоянии кораблей, усталости команды, заканчивающемся продовольствии верны наполовину. Посудите сами: эскадра плыла по хорошей погоде полтора месяца, ни разу не попала в шторм, закупала свежие продукты. Приходилось проводить корабли через отмели, но это – обычная работа хорошо отдохнувших на Эспаньоле моряков. Если бы каравеллы действительно пришли в негодность и закончились продукты, адмирал повел бы эскадру прямым путем в Изабеллу, но он отправился исследовать кубинские острова, приплыл на Эспаньолу через три с половиной месяца. Тут есть о чем подумать!

Колумб был отличным моряком. Это бесспорно. Если аббат Лусена заметил несоответствие оконечности Кубы азиатскому материку, то неужели капитаны и кормчие не видели ошибок? Видели и молчали. Офицеров устраивало существование временного заблуждения.

Я не случайно написал о «временном» заблуждении. Колумб собирался в будущем развеять его, сделать великие открытия. Вероятно, пройдя на юг шестьдесят миль, Христофор понял ошибку, остановился в раздумье: что делать дальше? Легкой победы не получилось. «Азия» лежала значительно дальше на западе за изгибами островов. Найти ее силами трех кораблей с двухмесячным запасом продовольствия было нельзя. Следовало вернуться на Эспаньолу, заново подготовиться к длительному плаванию не на четыре месяца, а на год. Если Колумб вернется несолоно хлебавши, то грандиозные планы рухнут. Колония не в силах обеспечить себя самым необходимым, обращается за помощью в метрополию. На Эспаньоле не подготовить поход, нужно просить средства у короны, а Фонсека бережет каждый мораведи, обязательно начнет чинить препятствия. Имелся один способ уговорить финансистов и королевскую чету дать деньги для завершения поисков прохода в Индию, – посулить в скором будущем крупные барыши. Вот и приходится Колумбу выдавать мечты за действительность. Офицеры тоже были заинтересованы в поддержании авторитета командующего. Отблески славы Колумба падали на них. Пералонсо Ниньо станет главным пилотом Кастилии, Хуан де ла Коса и Педро Ледесма возглавят экспедиции к берегам Америки.

От побережья Кубы Христофор поплывет открывать средние и малые острова. На что уйдет в два раза больше времени, чем на дорогу от Эспаньолы до «Золотого Херсонеса». Это имеет простое объяснение: чем больше количество обнаруженных островов, тем солиднее доходы вице-короля. Вдруг ему удастся найти золотые россыпи или алмазные жилы? Тогда появится возможность самостоятельно снаряжать экспедиции, не клянчить помощи у скупых властителей.

Косвенным подтверждением моего предположения служит судьба аббата Лусены. Когда Христофор получит средства для третьего похода, он забудет о священнике.

Глава VIII

Война на Эспаньоле

13 июня эскадра вышла из бухты, поплыла на восток. Сильные пассаты преградили путь. Колумб пришел на окраину Кубы с ветрами в корму, теперь они дули в лоб, мешали движению. Каждую милю преодолевали с трудом, прижимались к берегу, где вода скрывала опасные мели. Испанцы чаще останавливались в поисках индейцев, старались завязать меновую торговлю, переждать противные ветры. Из-за восточных пассатов дорога домой казалась в два раза длиннее. Море преподносило сюрпризы.

«Однажды увидели огромные стаи бакланов, летевших со стороны суши. На следующий день показалось столько бабочек, что затмилось небо. Так продолжалось до ночи, когда сильный ливень, сопровождавшийся громом, рассеял их.

Когда покинули землю, где жил святой король (носивший белое одеяние), встретили на пути множество черепах, да притом очень больших. Их было много везде, но особенно часто они встречались на протяжении этих 20 лиг. Порой чудилось, будто море кишит ими. Иногда попадались такие крупные черепахи, что, казалось, кораблям угрожает опасность столкнуться с ними. Так они шли, окруженные черепахами со всех сторон», – замечает лекарь Чанки.

На обратном пути у берегов Кубы чуть не погибло флагманское судно Колумба. Лас Касас со слов младшего сына Христофора описал это драматическое событие:

«Ветры и волны сговорились между собой, желали извести адмирала, нагромоздить беды на беды и несчастья на несчастья, ибо не оставалось ни единого часа для отдыха. В довершение всего ужасный ливень внезапно застиг адмирала. Он был вынужден так поставить корабль, что тот бортом стал погружаться в воду. Лишь с огромным трудом адмирал смог убавить паруса, закинуть наиболее тяжелые якоря. Большое количество воды проникло в трюм, усугубило опасность. Моряки едва справились с водой с помощью насосов, потому что все они были истомлены непрерывными трудами и недоеданием. Они получали по фунту прелых сухарей да глоток вина, лишь иногда им попадалась при удачной ловле рыба».

Говоря о «фунте сухарей и глотке вина», знаменитый историк сгустил краски, но был недалек от истины. До Садов Королевы ползли двадцать пять дней, две недели плелись через лабиринт, неделя потребовалась для перехода на Ямайку. Вот где на самом деле прохудились днища каравелл, разошлись доски у киля. Вода хлынула в трюмы. Днем и ночью моряки качали коромысла помп, затыкали паклей дыры. Люди устали, а командир хотел осмотреть южный берег острова. Ему не перечили. Немного передохнув, отправились в обход Ямайки. Если бы не последний маневр, можно было бы поверить словам Лас Касаса о вынужденном посещении острова из-за встречных ветров, преградивших путь к Эспаньоле. Однако далее испанец сам говорит о том, как адмирал «желал еще многое открыть и узреть, ибо прекрасным казалось все на этом острове». Открывшаяся в кораблях течь вынудила Колумба прервать исследование Ямайки.

Андрес Бернальдес оставил нам интересные этнографические заметки о встреченных на острове