Хищники - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Можно,– подумав, ответил тот.
Гаю что-то хотелось спросить, может быть, узнать. Это чувствовалось по особому выражению глаз. Федор Лукич переминался с ноги на ногу. Но все же не решился.
– Жильем довольны?– только и задал он вопрос.
– Нормально,– пробасил Веселых.
– Рай! – откликнулся Кабашкин.– Недельку бы с удовольствием тут провел…
– За чем же дело стало? Берите отпуск, приезжайте. Устроим…
– Не волен,– с притворной грустью развел руками Иван Иванович.– Моя благоверная жить не может без моря… Раз в году обязательно подавай ей черноморский пляж, шторм не более чем в один балл… А так как на нашей бренной матушке-земле вновь воцарился матриархат…
– Что-то не замечал,– буркнул эксперт-криминалист. Кажется, болтовня медика его несколько раздражала.
– Точно,– засмеялся Кабашкин.– Окончательно и бесповоротно… Да это вам любой социолог подтвердит.– Иван Иванович, довольный, оглядел присутствующих, наслаждаясь произведенным эффектом, и вдруг без всякого перехода предложил: – По-моему, самое время поужинать… Федор Лукич, посидите с нами. Отдохните от трудов праведных, а?
– Спасибо,– благодарно ответил Гай.– С радостью бы…
– Вот и отлично! – загорелся Кабашкин.
– Но…– виновато произнес Гай.– Я дочь собираю. Завтра ей в Москву… С вами полетит на вертолете…
– Тогда другое дело. Неволить не имеем права…
– Да, вам молоко не приносили?– спросил Гай.
Кабашкин посмотрел на Веселых. Тот отрицательно покачал головой.
– Принесут,– пообещал директор и, пожелав приятного аппетита, вышел.
– Симпатичный мужик,– сказал Иван Иванович. И захлопотал, что-то напевая и гремя посудой.
Когда приступили к еде, раздался стук во входную дверь. Пришла уставшая Дагурова. Кабашкин тут же усадил следователя за стол.
И впервые за сутки Ольга Арчиловна почувствовала, как голодна. На этот раз она с удовольствием проглотила и рыбные консервы, и горох с кусками сала, предложенные медиком.
После ужина разговор незаметно перешел на дело.
– Кратко, но исчерпывающе,– сказала Дагурова, прочтя внимательно заключение судебно-медицинской экспертизы.
– Краткость – сестра таланта,– улыбнулся Иван Иванович.
– Значит, время смерти Авдонина вы указываете такое же, как его зафиксировала жена Резвых,– констатировала Ольга Арчиловна.
– Совершенно верно,– подтвердил Кабашкин.– В начале десятого вечера.
– Понимаете, что меня смущает…– Ольга Арчиловна обращалась одновременно к обоим собеседникам.– Почему пуля из ружья Осетрова попала Авдонину не в лоб, а чуть выше левого уха? Осетров показал при выходе на место происшествия, что они стояли друг против друга.– Она повернулась к Веселых.– Как это с точки зрения баллистики?
Артем Корнеевич со свойственной ему неторопливостью подумал, разгладил усы.
– А почему Авдонин должен был во время выстрела Осетрова смотреть прямо на него? Расстояние – тридцать метров. Сумерки. Авдонин мог в этот момент слегка повернуться, инстинктивно, в порядке самозащиты…
– Второе,– продолжала Дагурова.– Входное пулевое отверстие находится над левым ухом, а выходное – чуть ниже правого…
Ольга Арчиловна вопросительно посмотрела на Кабашкина, потом на Веселых, ожидая их пояснений.
– Рикошет,– первым ответил медик.
– Тоже вполне допустимо,– кивнул Артем Корнеевич.– Пуля двигалась под углом к кости. И, войдя в череп, изменила направление…
– Случается, значит?– спросила Дагурова.
– Ольга Арчиловна, случается такое, что вы даже представить себе не можете,– сказал Веселых.– Может произойти такой рикошет, предвидеть и рассчитать который не может даже ЭВМ… Например, круглая калиберная пуля. Охотники применяют… Бывает, ранит самого стрелявшего.
– Как это? – удивилась Ольга Арчиловна.
– О, это коварная пуля! При стрельбе она множественно отражается от окружающих предметов – камней, стволов деревьев, особенно мерзлых, зимой, и возвращается к охотнику.
– Представляю,– покачала головой Ольга Арчиловна.– Встретиться с таким случаем… Не завидую тому следователю.
– Голову сломать можно, это верно,– согласился эксперт-криминалист.
Как только речь коснулась его кровного дела, он оживился. Это заметили и Дагурова и Кабашкин.
– Артем Корнеевич, а все-таки хотелось бы найти пулю, поразившую Авдонина. И приобщить как вещественное доказательство.
– Я же вам говорил,– поморщился Веселых.
– Помню. Вам одному трудно. Вот поэтому я и попросила начальника райотдела прислать людей завтра,– сказала следователь.– Обещал прямо с утра. Дружинников, активистов из общества охотников…
– Будут люди – сделаю все возможное,– коротко сказал Веселых.
Кабашкин усмехнулся.
– Ну, Артем Корнеевич, что я вам толковал? Ольга Арчиловна всегда найдет работу.
– Я не против,– пробурчал Веселых.– Дело есть дело.
Вспомнив об особенностях экспансивных пуль, находящихся в патронах осетровского карабина, следователь решила уточнить у судебного медика: обнаружены ли на голове убитого те самые частицы оболочки, о которых ей говорил криминалист?
Кабашкин подтвердил наличие металлических частиц на голове Авдонина, показал то место в акте, где это зафиксировано, но тут же обратил внимание следователя на то, что эти частицы нуждаются в дополнительном исследовании не медиками, а специалистами иного профиля.
Перед тем как разойтись по своим комнатам, Ольга Арчиловна решила поделиться соображениями насчет эха. И вообще о том, в каком психическом состоянии находился Осетров, который перед этим не спал сутки да еще в предыдущую ночь употреблял спиртное. Могло ли это повлиять на него?
– Мне трудно что-либо сказать,– признался Иван Иванович.
– Так вы же медик,– возразила Дагурова.
– Что касается бренного тела, без души, тут я, с вашего позволения, кое-что смекаю. А область отклонений психики, всякие там навязчивые идеи… Это надо обращаться к специалисту.– Он задумался.– Чуть не забыл! В Шамаюне практикует отличный врач-психиатр. Уверен, это то, что вам нужно. Ее даже в области хорошо знают. Правда, поговаривают, она сама немножечко того…– Кабашкин покрутил пальцем возле виска.
– Как фамилия?– спросила следователь.
– Мозговая… Психоневрологическая больница…
– И фамилия соответствует специальности,– сказал Веселых.
– А если она действительно с приветом, не обращайте внимания.– Иван Иванович пожал плечами.– Может, права пословица: с кем поведешься…
– Так уж и права,– возразила Дагурова.– Выходит, следователи тоже?… Раз имеют дело с преступниками…
– А егеря-браконьеры? Что, не бывает?– в свою очередь спросил Иван Иванович. И сам ответил: – Увы, случается…
…Спать Ольга Арчиловна не легла. Надо было записать в блокнот свои кое-какие соображения. Одно из мудрых (и как она убедилась на практике, совершенно справедливых) правил, усвоенных ею от отца,– незаписанная мысль легко уходит, забывается.
Дагурова раскрыла блокнот и записала: «Версия об убийстве на почве ревности остается пока главной.
Версия вторая – убийство при самообороне».
И хотя эту вторую версию пока не подтверждали факты и она основывалась только на показаниях одного Осетрова, отбрасывать ее Дагурова все равно не имела права.
«Версия третья. Нечаянное убийство. Выстрел Осетрова в воздух, эхо… Осетров воспринял эхо за выстрел Авдонина.
Версия четвертая – убийство в состоянии аффекта…»
Думая о четвертой версии, Ольга Арчиловна рассуждала так: между соперниками (Авдониным и Осетровым) произошло бурное объяснение. Лесник, оскорбленный, покидает место ссоры, однако, находясь еще в сильном возбуждении, поворачивается и стреляет в Авдонина. Вот именно: не в упор, во время разговора, а чуть позже, когда на Нила накатывает повторная волна обиды. Кстати, эта самая вторая волна порой может быть сильнее и опасней…
Наименее убедительной выглядела вторая версия, на которой настаивал Нил. И не только потому, что на месте происшествия не было обнаружено ружье московского ученого. Следователю не давало покоя то, что ранение Авдонин получил возле уха. Значит, соперники находились не лицом к лицу. Скорее уж можно предположить, что выстрел был произведен сбоку. И она дописала пятую версию.
Конечно, и Кабашкин и Веселых – специалисты опытные. Их объяснение заслуживает самого серьезного внимания. Более того, они, вполне возможно, правы. Но ведь и самое простое – именно боковой выстрел – должен приходить на ум прежде всего.
Дагурова долго рассматривала свою схему, составленную на месте происшествия. Вздохнула и поставила возле второй версии (самого Осетрова) жирный вопросительный знак.
Затем она набросала в блокноте заметки, что надо сделать завтра: а) провести амбулаторную психиатрическую экспертизу (позвонить Мозговой и попросить обследовать Осетрова). Заодно пусть и другие врачи проверят, как у него со зрением и слухом; б) послать в Москву отдельное требование: какие вещи взял с собой в командировку Авдонин? Большой чемодан, который обнаружили в его комнате, почти пустой.