Преступники - Анатолий Безуглов

Анатолий Алексеевич Безуглов

Преступники

НЕ ПРОСТО ДЕТЕКТИВ

Новый роман Анатолия Безуглова «Преступники» — не просто детектив, в котором следователи и сотрудники уголовного розыска раскрывают преступление, находят виновных… Он более многогранен, более социален, чем некоторые «боевики», в которых только схватки, погони, выстрелы…

Автор — в прошлом прокурор, а сегодня — ученый-юрист и писатель. В своем литературном творчестве Анатолий Безуглов обращается к проблемам, о которых он знает не понаслышке. За его плечами богатый жизненный опыт.

В свои неполные 22 года А. А. Безуглов становится прокурором, призванным стоять на страже закона, защищать интересы общества, государства, охранять права советских граждан.

Каждый день у прокурора новые дела, новые судьбы, новые проблемы — социальные, нравственные, правовые… Многие из этих проблем волнуют автора и по сей день. Вот почему писатель-юрист не ограничивается в своих произведениях острым сюжетом. Он вносит в свое творчество непреклонную гражданственность, высокую публицистичность, неутомимую непримиримость ко всему, что мешает нам жить.

Роман «Преступники», как и другие произведения Анатолия Безуглова, вряд ли можно отнести к разряду «чистого детектива». Это скорее своего рода производственный роман, посвященный деятельности правоохранительных органов по очищению нашего общества от убийц, расхитителей, взяточников и другой нечисти. В центре повествования следствие по уголовному делу. Его ведут уже известные читателям литературные герои ранее изданных книг А. Безуглова — следователь по особо важным делам при прокуроре РСФСР И. Чикуров и следователь О. Дагурова. Но они не только допрашивают свидетелей, подозреваемых, обвиняемых, производят обыски и выемки… Нет. Они еще просто живут. Вспоминают, мечтают, восхищаются, удивляются, негодуют. У них свои заботы, увлечения… Свои радости и огорчения. Свои взгляды на события, с которыми им приходится сталкиваться, на людей, их окружающих. У них свой духовный мир..

И, видимо, потому в романе Анатолия Безуглова немало отступлений, ухода в сторону от следствия. И даже когда его герои спорят о методах лечения — объясняется это не только тем, что события происходят в экспериментальной клинике, где лечат пациентов не традиционными методами, а используют народную медицину, но и тем, что сегодня, в наш бурный век, век стрессов, проблема здоровья волнует многих… О ней говорят и пишут не только медики… При этом информация, особенно в широкой, непрофессиональной печати, часто противоречива.

Автор — юрист, литератор, а потому он не берется судить об эффективности того или иного способа лечения. Это — дело медиков. А прослеживаемые в романе симпатии к народной медицине скорее всего определенная дань моде. Да и не в этом его главная суть. К тому же не будем забывать, что перед нами не документальное, а художественное произведение, автор которого имеет право на вымысел, на свою индивидуальную манеру письма, на свой писательский почерк.

Пересказывать роман «Преступники» нет надобности. Давать ему литературную оценку — дело критики. Но одно можно сказать уверенно об этой книге: она не оставит читателя равнодушным.

Ю. ЗВЕРЕВ,

старший следователь по особо важным делам

при Генеральном прокуроре СССР.

ПРЕСТУПНИКИ

Евгений Тимурович Баулин просыпался тяжело. До последнего мгновения, до последней доли секунды, пока наконец не ощутил, что переходит в состояние бодрствования, его мучило одно и то же сновидение — бесконечный долгий крутой спуск с горы…

«Гора, гора… — размышлял Баулин. — Конечно, жизнь — это гора».

И вспомнил: «Все в человеке идет вместе с ним в гору и под гору». Это была цитата из «Опытов» Монтеня, которого Евгений Тимурович читал перед тем, как потушить ночник. Раскрытый томик лежал рядом, на тумбочке.

В последние дни Баулина особенно тянуло к сочинениям великого французского мыслителя. Монтеня он познал еще в студенческие годы. Это было открытие, поразившее молодое воображение. Потом он его забыл. И вот теперь открыл как бы заново.

Евгений Тимурович взял в руки книгу и прочел подчеркнутое вчера изречение.

«Всякий может фиглярствовать и изображать на подмостках честного человека; но быть порядочным в глубине души, где все дозволено, куда никому нет доступа, — вот поистине вершина возможного».

— Поистине вершина возможного, — повторил вслух Баулин и опустил ноги на пол. Коврик был шершавый. Это раздражало. И сон…

Евгений Тимурович потер виски, медленно встал. В открытую форточку лился прохладный воздух, солнечный прямоугольник от окна уже наполз на платяной шкаф. Баулин с тревогой обнаружил, что проспал. Его внутренние часы, работавшие прежде отлаженно и четко, дали сбой: вместо семи тридцати разбудили в восемь.

«Может, биоритмы?» — подумал Баулин.

Он достал свою карту биоритмов, которую составила заведующая психоневрологическим отделением клиники Людмила Иосифовна Соловейчик, Сегодняшний день, если и не был пиком для Евгения Тимуровича, то уж и не спадом, это точно.

«Ладно, — решил он. — Велосипед, купание, комплекс упражнений — и войду в норму».

Правда, по полной программе не удастся, не хватит времени. Ведь надо вовремя успеть в клинику. Опаздывать было не в правилах Баулина. То, что некому было сказать «Доброе утро!», отозвалось в душе глухой тоской, хотя он вроде бы и привык уже к одиночеству. Жена и дочь жили в Москве, домработница лежала в больнице.

Евгений Тимурович надел плавки, шорты, легкую рубашку и кроссовки. Через минуту он уже катил на велосипеде по поселку, направляясь к речке. Знакомые, встретившиеся на пути, раскланивались с ним, нисколько не удивляясь, что профессор, главный врач березкинской экспериментальной клиники, в таком виде разъезжает по улицам. Так же, как теперь никого не удивляло, что он ходит зимой — даже в самые лютые морозы — в демисезонном пальто, без шапки и перчаток. Более того, с его легкой руки в Березках появились свои «моржи», причем число их из года в год увеличивается.

Обычно Баулин добирается до Лавутки — тихой, но довольно глубокой речушки — по шоссе. Сегодня же он решил сократить путь и поехал сосновым бором. Низко по земле стлался туман. Евгения Тимуровича изрядно потряхивало в седле, потому что он постоянно наезжал на крепкие корни, пересекающие тропинку.

Бор кончился неожиданно. Дальше тропка пролегала по лугу. Баулин прибавил ходу. В густой высокой траве, созревшей для косы, гудели шмели, пчелы. Высоко в небе захлебывались от песен жаворонки. Баулин иногда задирал голову к небу, стараясь рассмотреть в вышине голосистых птах. Так он добрался до шоссе. За ним метрах в пятидесяти катила спокойные воды Лавутка,

У дороги остановился, пропустил автомобиль. Красные «Жигули» двигались неспешно. Евгений Тимурович узнал владельца — главного зоотехника «Интеграла» Рогожина. Баулин кивком головы поздоровался с ним. Рогожин сделал вид, что не заметил главврача. Вмиг улетучилось хорошее настроение.

«До сих пор помнит обиду, — подумал Евгений Тимурович. — А может быть, он и прав. Другой на его месте вел бы себя еще хуже».

Профессор спешился, перевел велосипед через шоссе. К реке надо было пробираться сквозь густой молодой лесок. Дорога шла немного под уклон. Он снова окунулся в туман, клочками расползшийся среди берез, осин и зарослей рябины.

Евгений Тимурович знал тут каждое дерево, каждый кустик. Он купался на Лавутке ежедневно, за исключением тех дней, когда уезжал из поселка в командировку или в отпуск. Было у Баулина свое излюбленное место, где он раздевался, оставлял вещи и велосипед, — береза с изогнутым у земли стволом. Изгиб формой напоминал сиденье. К ней и направился главврач. Он уже предвкушал, как быстренько разденется, бросится в прохладную воду, перемахнет речку, потом вернется назад и снова…

— Женя! — раздался мягкий женский голос, и из тумана выплыла женщина, будто лесная фея. — Наконец-то ты пришел!

Евгений Тимурович застыл на месте. У женщины был венок из полевых цветов: лютиков, незабудок и ромашек.

Профессор провел рукой по своему лицу, словно хотел снять наваждение. Но увы, женщина была реальностью. Лет сорока пяти, среднего роста, со стройной фигурой. Лицо сохранило молодость и миловидность. Светлые льняные волосы и большие синие глаза. Но одеяние!..

Шелковое голубое платье было перепоясано ярко-красным поясом, завязанным на боку пышным бантом. Голову венчала широкополая соломенная шляпа с громадным искусственным букетом. В довершение всего — на шее болтался желтый шарф. И босая…

«Что ей надо?» — с испугом подумал Баулин, невольно оглядываясь вокруг.