Два года в армии - Вячеслав Анатольевич Чередников

дивизиона, капитану Смирнову. «Вызывай заместителя командира бригады по вооружению, он разберется», – сказал командир. Слава так и сделал. Зам по вооружению был опытным и знающим офицером, знал все системы комплекса на отлично. Проведя проверку первого канала, он авторитетно заявил:

– Это имитатор барахлит. Я такое встречал. Ничего страшного. Опять же, нам для стрельбы определили первый канал. А поменять его сейчас практически невозможно, стрельбы завтра.

– Слушай, Сергей. Ты конечно опытный офицер. Но скажи, почему имитатор нормально работает по второму и третьему каналу, а первый канал сбоит? Имитатор ведь одноканальный…

– Не забивай себе голову. Все будет нормально.

Слава не успокоился и снова пошел к командиру.

– Товарищ капитан, канал стрельбы необходимо поменять. Первый канал сбоит, им стрелять нельзя. Захват ракеты неустойчивый.

– Слава, поменять канал уже сложно. А зам по вооружению сказал мне, что это имитатор виноват. Ему как-бы виднее.

Слава понял, что ничего сейчас он не добьется. Чтобы в армии добиться отмены приказа? На это надо всю свою жизнь положить. «Да и хрен с ним, кадровым офицерам виднее», – успокоил себя Слава и пошел по своим обязанностям дежурного по части.

Дежурство закончилось благополучно, без происшествий. Не считая конечно просоленной потом гимнастерки дежурного офицера, да и не его одного.

Четверг, день учебно-боевых стрельб, начался обыденно, по утвержденному расписанию. Славу снедало беспокойство за будущий неочевидный для него результат этих стрельб. Если не будет захвата и ракета уйдет на самоликвидацию, – это позор для всей бригады и двойка за стрельбу. Не говоря уж о том, что каждая ракета стоила 20000 рублей, это как три автомобиля «Жигули» выбросить в пропасть.

В аппаратной кабине «А», где находилась система определения координат, не было каких либо мониторов. Была сигнальная лампочка захвата, которая загоралась через 5 секунд после старта ракеты с пусковой. Загоралась, если происходил захват ракеты станцией. В кабину управления боевой работой комплекса посторонним вход был запрещен, да и народу там – не протолкнуться. Три оператора сопровождения цели, офицер наведения, командир дивизиона, представитель полигона. Так что Слава сел в своей кабине возле лампочки захвата и стал ждать.

Боевая работа началась с запуском учебной цели. Пусковые установки с установленными на них ракетами пришли в движение, отслеживая перемещение цели, летящей где-то за 70 км от комплекса. Через открытую дверь своей кабины Слава наблюдал за происходящим на ближней пусковой установке. Вот отскочил чехол датчика скорости на носу ракеты, затем запустился твердотопливный разгонный блок. Ракета «встала» на факел и медленно двинулась по ложементу пусковой, ускоряясь с каждой секундой. Вот, еще на небольшой скорости она сошла с пусковой, слегка просела, факел из сопла увеличился раза в три. Раздался грохот ревущего пламени, и ракета стрелой умчалась в небо.

«Ну, теперь считаем до пяти», – подумал Слава. Прошло пять секунд, лампочка захвата не загорелась. «Пипец, случилось то, о чем я предупреждал», – уже вслух произнес Слава и вышел из кабины, в сердцах бросив фуражку на землю. А к нему уже бежал тот самый капитан, зам по вооружению бригады.

– Не было захвата! Ракета ушла на самоликвидацию! Слава, никому не говори о неисправности первого канала, никому! Что-нибудь придумаем, нельзя нам двойку за стрельбу получать! Всех к чертовой матери уволят без выходного пособия!

– Так я же вас всех предупреждал, что нельзя первым каналом стрелять! Есть же исправные каналы, второй и третий! Вы послушали? Вы прослушали!…

Конечно, Слава никому ничего не сказал обо всем этом. «Пусть сами разбираются, я все делал правильно. Это косяк руководства, им и расхлебывать», – решил Слава.

Создали экспертную техническую комиссию, провели проверку первого канала координатной системы. Сколько там литров спиртного проставил командир дивизиона руководству полигона, Слава не узнал. Но заключение комиссии было благоприятным для дивизиона: «Отсутствие захвата ракеты станцией произошло по причине внезапно возникшей неисправности в колебательном контуре системы определения координат первого канала».

«Как же, «внезапно возникшая неисправность..», я ведь за день предупреждал о неисправности канала», – подумал Слава. Но в итоге – назначили повторные стрельбы, и это было спасением для дивизиона и бригады в целом. А это означало, что будут повторные стрельбы, через неделю. «Еще неделю здесь париться», – с тоской подумал Слава, – «Но это все лучше, чем двойка за стрельбу и позор на всю бригаду и даже дивизию», – Слава успокоился и принял неизбежное. Конечно, о том, что лейтенант Черников предупреждал о неисправности стрельбового канала, знало все руководство бригады. Но все приняли «обет молчания», до окончания повторных стрельб. Никто не хотел терять звезды с погон и должность, а это вполне могло произойти, если бы открылась вся правда. А Славе в итоге даже благодарность не объявили. Но все вокруг как-то сразу его зауважали, включая командование бригады. «Всего год с небольшим в армии, а уже так хорошо себя зарекомендовал, молодец», – таково было общее мнение.

Вторая неделя на полигоне прошла не без приключений. Неудачные стрельбы были в четверг, а в понедельник Славу опять вызвали в штабную палатку.

– Лейтенант Черников, к нам прибыли сотрудники местной биологической станции, просят о помощи. Намечается миграция саранчи, которая пока не встала на крыло. Надо обеспечить биологам исследование местности с целью определения численности саранчи. Вы назначаетесь старшим группы из трех наших тягачей, два биолога поедут с вами, – выдал задание начальник штаба бригады.

Славе выписали специальный пропуск для проезда по местности, которая примыкала к полигону и была запретной, поскольку являлась зоной падения стартовых двигателей еженедельно запускаемых при стрельбах зенитных ракет. И через полчаса трехосные тягачи выехали в полупустыню. Отъехали на несколько километров, прямо через барханы.

Наконец вышли с биологами из машин для оценки количества насекомых. Саранчи было очень много. Летать она еще не могла, поскольку не подросла до взрослого состояния. Прыгала повсюду, как кузнечики.

– Ну и как тут оценивать? – спросил Слава, глядя на прыгающую повсюду саранчу?

– А очень просто, – сказал один из биологов.

– Тихонько подходишь к скоплению саранчи и топаешь ногой. Саранча подпрыгивает в радиусе метра от ноги, и ты в этот момент ее считаешь! Данные передаешь нам потом. До 20-ти штук на квадратный метр – еще терпимо, после 50-ти – это уже проблема для полей.

– Да, ничего не скажешь, научный у вас метод, а главное – точный!

– Ничего другого тут не придумаешь, к сожалению, все на глазок…

Дальше двигались на машинах цепью с дистанцией 100 -150 метров, через каждые 500 метров выходя из машин для замера популяции саранчи. Периодически натыкались на упавшие после старта ракет разгонные блоки первой ступени.

«Это же,