Конвой - Игорь Башкирцев

В ближайший выходной день команда нашей роты встречалась со сборной поселка. Я решил без всякой тренировки поставить этого солдата в ворота. От оказанного доверия он показывал настоящие чудеса вратарского искусства. В течение полутора часов воин из изгоя превратился в настоящего героя в глазах сослуживцев. Это был переломный момент в его становлении. А вскоре он уже ходил в караул на самые ответственные посты.

Как-то приходит мне уведомление о посылке. Я удивился и пошел на почту получать. Каково было мое удивление, когда я увидел фамилию и адрес отправителя. Естественно, они совпадали с данными нашего ротного вратаря. В посылке находились благодарственное письмо от всей родни воина, три бутылки разных напитков, различные кавказские деликатесы и пряности.

Я вызвал солдата, выразил благодарность его родственникам и сказал, что посылку отправлю назад. Он сказал, что этого нельзя делать, иначе об этом узнает все его село, а семья будет опозорена. Такого поворота я не ожидал, но и принять посылку от родителей подчиненного не позволяла партийная совесть. Я попытался это объяснить воину, но он заплакал и продолжал твердить о бесчестии семьи и требовал от меня обещания, что я этого не сделаю. Я пообещал и пошел на доклад к командиру и замполиту батальона.

Они меня внимательно выслушали, вошли в положение и сказали отнести посылку в общежитие на хранение до приезда родственников солдата. Я так и сделал.

. Родственники солдата все не приезжали. Вскоре наступил день рождения комбата. Посылке был подписал приговор. Не пропадать же добру.

"Надругательство" над государственным флагом

В каждой роте, как правило, на плацу существовала красивая конструкция с фамилиями лучших часового, часового-оператора, дрессировщика служебно-розыскных собак, помощника начальника караула, начальника караула, дневального и дежурного по роте… Каждую неделю список обновлялся, и в честь передовиков социалистического соревнования перед строем под государственный гимн СССР торжественно поднимался красный флаг. Естественно, флаг периодически выцветал и его меняли.

Так было и в этот осенний день. Я поручил солдату, отвечающему за содержание данного «монумента» поменять флаг. Для этого у меня в ротной канцилярии на сейфе был целый рулон красного материала. Надо было только отрезать по размеру, аккуратно обшить и прикрепить к флагштоку.

Воин быстро выполнил поручение. Надо сказать, что он был очень ответственным, в жизни пережил большую трагедию и остался сиротой. Как обычно в таких случаях я пытался солдат чем-то занять и давал различные значимые для подразделения задания.

Накануне очередной годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции в роте внезапно с очень озабоченным лицом появился особист. Он сразу прошел в каптерку, откуда вышел с какой-то синей полоской материала. Важно держа в руках этот отрез, он вошел в кабинет и спросил меня: «Что это такое?» Я пожал плечами и сказал: «Материал какой-то». Ответ его был долгим, в ходе которого я узнал, что это не материал, а священная частица Флага РСФСР, над которым специально надругались перед главным государственным праздником страны. Также я выяснил, что этому будет дана правовая, партийная и все остальные оценки.

Прибывший замполит батальона пытался сгладить углы, но бесполезно. Он тоже узнал про себя много нового, вплоть до того, что был в сговоре со мною и другими заговорщиками.

Меня одновременно очень тревожили мучили два вопроса: откуда взялась эта полоска от флага, и как особист про нее узнал. Каптерщик был новый, старый ушел на «дембель» неделю назад. Пока я пытался сообразить, особист распалялся все больше. Мое будущее все больше представлялось в лучшем случае с пятном несмываего позора, а в худшем… Даже страшно было подумать.

В ходе мучительных терзаний я вспомнил, что после последних выборов народных депутатов несколько месяцев назад у меня оставался Флаг РСФСР, и он хранился под рулоном красного материала. Я быстро проверил и увидел, что Флага нет. Выйдя из казармы, я приспустил флаг в честь передовиков и увидел, что он профессионально обшит. Мне стало ясно, что мой помощник перед увольнением в запас упростил себе задачу и просто отрезал синюю полоску.

С чувством облегчения я сообщил об этом особисту. Он попросил позвать воина, на что я сообщил об его недавнем «дембеле». Ситуация входила в спокойнеое русло, пока особист не выяснил, что солдат призывался из Западной Украины. У особиста от этой информации появился новый кураж, началась лекция о бендеровцах и бандподполье после войны, а мы оказались чуть ли не их пособниками. Еще нас легко обвел вокруг пальца деревенский отпрыск этих врагов народа и чуть ли не завербовал.

В ходе его патриотического повествования синяя полоска куда-то со стола исчезла. Увидев это, особист недоуменно замолчал, посмотрел на меня, замполита батальона и только что вошедшего комбата, и спросил: «А где?» Ответ замкомбата был краток: «Что где? Вы о чем?» Я же просто пожал плечами. Мне самому стало интересно. Кабинет обыскали, но полоски не нашли, к столу никто не подходил. Чудеса!!! Единственное, что меня наводили на догадки попытки моих начальников выяснить, о какой полоске идет речь? Особист попытался меня привлечь в свидетели, но я включил дурака и на все вопросы пожимал плечами. Выведенный из себя особист с угрозами уехал, но последствий для нас не наступило: не было предмета разбирательства, он исчез. Перефразируя известное изречение, можно было сказать: «Нет предмета, нет проблем».

А синяя полоска обнаружилась вечером в общежитии, когда замполит переодевался. Она находилась у него под рубашкой. На наш немой вопрос ответ был прост: «Может успокоим нервы?» На столе появилась бутылка хорошего коньяка.

А праздник Великой Октябрьской Социалистической Революции в тот раз мы отметили по особенному и широко, как и подобало настоящим коммунистам.

Зона, " Playboy" и стукач

Однажды во время обыска на «зоне» кто-то из наших подчиненных нашел журнал «Playboy». Поскольку такого мы никогда не видели, решили втихаря забрать данное издание с собой. Комбат это «решение» шепотом одобрил. Почему шепотом? Да в те времена хуже растлевающей эротики для советского человека была только радиостанция «Голос Америки».

После всех мероприятий в колонии мы собрались в кабинете у командира батальона в узком кругу: сам комбат, начальник штаба, замполит, секретарь бюро ВЛКСМ батальона и я. Как часто бывает, конспирация «удалась» на славу. Шторы плотно были завешены. Но последний вошедший забыл за собой повернуть ключ в замке.

Уверенные, что мы в недосягаемости от чужих глаз и бдительных органов, мы начали рассматривать и смаковать фото из журнала. Комментарии произносились только шепотом