Только вперед! - Денис Старый

Анна отстранилась от подруги и с лукавой ухмылкой, но всё ещё со слезами на лице, стала её осматривать.

— А ты хороша! Я бы обменялась с тобой кавалерами. Забирай Антона, а мне отдашь Александра. Для того же ты и выходила за него замуж, — сказала Анна и засмеялась так, что Юлиана ужаснулась.

Столько эмоций, столько тревог было в этом смехе. Это не здоровая радость, это уже на грани сумасшествия.

— Я не отдам его даже тебе! — прошептала Юлиана.

Но Анна продолжала смеяться. Она не слышала того вызова, который только что бросила ей подруга. А и услышала бы, то не обратила бы внимания. Сейчас даже Александр Лукич Норов отошёл на второй план в её голове и сердце. Такой груз спал. А еще она беременна, не нужно, словно собаки какие, спать с мужем.

* * *

Перекоп

5 июля 1735 года

— Бах-бах! — прогремели выстрелы.

Пули ударились рядом с грузом, разбивая деревянные доски повозки. Щепка отлетела в сторону и рассекла бровь подпоручику Кашину. Глаз заслезился, кровь заструилась. Но не этого испугался офицер. Он боялся заразиться.

Иван Кашин спрятался за телегу. Он направил сразу два своих пистолета в сторону турецкого разъезда, на который они нарвались. Хотели нарваться, вот и получилось. Причем далеко не сразу.

— Бах-бах! — разрядил Кашин оба пистолета.

Тут же грянули выстрелы и других бойцов. У каждого было по два пистолета, а ещё пятеро были с мартирками.

— Гранатами бей! — прокричал Кашин.

— Пух! Пух! — послышались вылеты небольших гранат.

А следом раздались и взрывы. Этими гранатами массово поразить противника сложно. Но турки концентрировались для конной атаки, и гранаты ударили прямо в скопление людей и лошадей. Часть коней испугалась, другие получили осколки или ожоги и понесли всадников по разным сторонам. Были и те лошади, которые уже заваливались, издыхая.

— Отход! — кричал Кашин. — Первый плутон — прикрывать!

В это время часть гвардейцев спешно перезаряжала свои пистолеты. Не все успели, но, по крайней мере, по одному стволу зарядили. Если турки устремятся в погоню, будет чем их встретить.

— Бах-бах-бах! — залпом ударил Первый плутонг по вырвавшимся вперёд туркам.

Вдали стреляли пять штуцеров. Они заряжались новыми пулями, отчего и скорострельность, и точность стрельбы превосходили все разумные пределы.

Группа штуцерников располагалась в трехстах метрах, и они смогли бы продолжать стрельбу даже, когда началась бы погоня. Тем более, что имели позиции на взгорках, куда конные турки не доберутся.

Кашин посмотрел вслед своим бойцам, лихо скачущим прочь, но своего коня придержал. Он счёл необходимым не возглавлять бегство, а замыкать запланированный отход.

— Бах! — подпоручик разрядил единственный заряженный пистолет.

Попал. Нет, не во всадника — попасть в него сложно. Он стрелял в лошадь. Турецкий офицер, вырвавшись вперёд, картинно полетел с лошади, которая споткнулась и кубарем отправилась прямо под копыта своим же соратникам.

А вот и последний боец! Всё. Теперь оставалось только ускориться, и шансы на отход были более чем велики.

Турки должны были заподозрить неладное. Например, если обратят внимание на лошадей, на которых скакали русские. Это были лучшие кони, какие только можно было найти в русской армии. Из личной конюшни крымского хана. И догнать всадников на таких скакунах крайне сложно.

— Бах-бах-бах! — практически залпом разрядили свои штуцеры стрелки.

Эти выстрелы окончательно охладили пыл турецких воинов.

Да у них сейчас иные эмоции должны возобладать. Кто-то обязательно заглянет в ту телегу, которую русские сперва защищали, а потом вынуждены были оставить. Так и произошло. И последние полверсты русским диверсантам уже не надо было загонять своих лошадей. Турецкий разъезд отстал.

Операция готовилась более пяти дней. Причём в полной секретности. Даже командующий русской армии не знал о том, что задумали Норов и его бойцы.

Были догадки, что турки и сами придумали нечто похожее. Русские взяли то ли маркитантов, то ли ещё кого-то, но рвущихся в лагерь людей, которые оказались специально заражены чумой. Потом они признались: их семьи взяли в оборот, и бедолагам ничего не оставалось, как идти на смерть. Ведь и так заражены были, из Очаков прибыли. Они были сожжены русскими военными, конечно, после того, как расстреляны.

Но туркам в «подарок» шла не только чума, но ещё и оспа. Оспенные корки были и на серебряных монетах, и в одежде, оставленных в телеге. Бедного заражённого человека держали до последнего в изоляции, чтобы оспины оставались свежими. Донор умер.

Даже если турки не будут массово умирать или среди них окажется много переболевших оспой, определённую панику в войске болезнь обязательно создаст. Но и были надежды, что сработает закладка с чумой.

Скорее всего, турки поймут, что это русские подставили их. Ведь несколько нелогично выглядело, что русский разъезд под самое утро пробовал прорваться через один из флангов турецких войск.

Впрочем, и подобное находило объяснение. Русское командование осталось без связи с Россией: нельзя послать реляции, письма домой, нельзя вызвать подкрепления. Так что был выбран самый оптимальный путь, где можно было бы проскочить мимо турецкого войска. Вот только попытка «пробиться из окружения» была сделана ровно в тот момент, когда должен был проходить турецкий разъезд.

Война — грязное дело. Если нужно пойти даже на подлость, но при этом сохранить жизнь своих бойцов и саму возможность одержать победу… каждый принимает решение за себя.

От автора:

✅ Новинка от Кирова. История о настоящей дружбе и братстве

✅ Мы вернулись из Чечни в 96-м — молодые пацаны, повидавшие всякое. Потом наши пути разошлись. Но я снова оказался в прошлом, и мне выпал шанс заново собрать наше боевое братство. Вместе мы выстоим

https://author.today/work/474133

Глава 6

Я исполнил свой долг и открыл, что Жизнь — Радость.

Пауло Коэльо

Петербург

5 июля 1735 года

Рассказчица эмоционально вела повествование, звучала очередная сказка, в этот раз из марийского фольклора. Но главный слушатель никак не могла сконцентрироваться и пропускала целые куски рассказа. И не только Анну Иоанновну отвлекал медикус, который заканчивал пускать кровь государыне. Нет, это вполне уже будничная процедура.

— Ты что на меня так глядишь? Покойницу увидел? — недовольно говорила императрица. — Андрей Иванович, меня беспокоит твой взгляд. Ты нешта сказать хочешь? Так скажи!

Андрей Иванович Ушаков спешно «спрятал в пол» глаза. Действительно, он рассматривал государыню, старался не отходить от неё ни на