Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и подобные образования приморского типа, султанат Аче был обязан своим могуществом благоприятной внешнеполитической (ослабление португальской Малакки) и внешнеторговой (конкуренция Ост-Индских компаний и вытеснение португальцев) обстановке. Упадок торговли и сокращение доходов вызвали внутренние осложнения в Аче. В 1699 г. появилась новая династия, которую в 1729 г. сменила следующая. Каждая из трех областей Аче поддерживала своего претендента на престол, и в 60-70-х годах XVIII в. в Аче было сразу три султана.
В 1699 г. началось крушение другого сильного государства западной части малайско-индонезийского мира — султаната Риау-Джохор, наследника некогда могущественного Малаккского султаната. Правители Риау-Джохора в XVI–XVII вв. успешно вели борьбу с португальской Малаккой, Аче и нидерландской Ост-Индской компанией, распространяя свою власть на архипелаг Риау (между Суматрой и Малаккским полуостровом), княжества Восточной Суматры и южную часть Малайи (Джохор). Толчком к дезинтеграции Риау-Джохора послужило убийство султана Махмуд-шаха II в результате заговора знати, не выдержавшей тиранической власти садиста и самодура. Новым султаном стал первый министр княжества. В 1718–1723 гг. разгорелась борьба за трон между претендентом на джохорский престол, происходившим из правящей семьи Минангкабау (Центральная Суматра), по имени Раджа Кечиль, и новым султаном, поддерживаемым бугскими вождями, появившимися на архипелаге Риау и в Малайе после разгрома султаната Гова (Макасар) на Сулавеси (Целебесе) голландцами во второй половине XVII в. Победа осталась за бугами. Раджа Кечиль был изгнан на Суматру, бугские вожди стали фактическими хозяевами Риау-Джохора (с титулом «младших правителей»); в Малайе возникли княжества во главе с бугскими династиями. После неудачной войны 1783–1784 гг. с нидерландцами султанат распался: на Риау утвердились буги, державшие под контролем малайских султанов, а Джохор стал владением одного из сановников султанского двора.
ПЕРЕМЕНЫ В КОЛОНИАЛЬНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ
Вторжение европейских колонизаторов в огромной степени повлияло на страны Юго-Восточной Азии. Хотя оно не сказалось немедленно на внутренней структуре общества и коснулось далеко не всех частей региона, оно принесло феномен постоянного присутствия новой силы. На первых порах европейцы воспринимались как еще одна политическая сила, не всегда могучая, но всегда непонятная (с точки зрения ее ценностей и устремлений) и отчужденная от местного общества. Однако, несмотря на то что основная масса государств и потестарных образований региона продолжала жить своими интересами, европейская колонизация (в отличие от власти местных империй или гегемонов) неотвратимо вовлекала регион — на разных уровнях и в разное время — в систему мирового рынка. Однажды утвердившись, колонизаторы неизбежно консолидировали свои позиции, вмешиваясь в дела местных государств, подавляя местную торговлю, переходя к прямой эксплуатации местного населения, т. е. создавали предпосылки для более глубокого влияния на жизнь, характер и направление развития общества Юго-Восточной Азии.
Из трех центров европейского присутствия, возникших в XVI–XVII вв. — Малакки, Манилы и Батавии (Джакарты) — значимость сохранили и упрочили два последних. Переход Малакки в руки нидерландской Ост-Индской компании (1641) привел к падению ее торговой привлекательности (голландцы перенесли торговлю в Батавию) и резко уменьшил европейское (португальское) население города, значительную часть которого вывели в ту же Батавию. Последней в XVIII в. была уготована иная судьба. Превращение Компании в территориальную державу (с центром в Батавии) на Яве и Мадуре привело к тому, что главной сферой ее деятельности и основным источником доходов стала не столько торговля, сколько управленческо-фискальные функции.
В середине XVIII в. окончательно оформилась административно-судебно-налоговая система голландского колониального управления. На протяжении почти всего своего существования администрация в Батавии управляла разбросанными от Японии до мыса Доброй Надежды территориями, поселениями, факториями и фортами. Вплоть до середины XVIII в. Компания воспринималась на Востоке скорее как торговая организация, нежели как суверен. Все европейские служащие Компании независимо от занимаемой должности носили «торговые» ранги: старший торговец, торговец, младший торговец, бухгалтер, помощник бухгалтера и т. п.
По мере упрочения власти Компании ее владения превращались в огромную плантацию. В XVIII в. Компания приступила к насильственному внедрению культур, пользовавшихся спросом на мировом рынке. Наиболее важной из этих культур стал кофе. Зерна, из которых, как с удивлением заметил голландец, оказавшийся в 1616 г. в Аравии, приготовляют для питья черную горячую воду, попали в Республику Соединенных провинций в 1661 г. С 1696 г. предпринимались попытки разведения кофе на Яве, а в начале XVIII в. стараниями генерал-губернатора Йохана ван Хоорна (1704–1709) первые кофейные плантации появились в окрестностях Батавии. В 1711 г. на склады Компании были доставлены первые 100 фунтов кофе. Через девять лет производство кофе возросло до 100 тыс. фунтов, а еще через двенадцать лет — до 12 млн фунтов. В последующие годы голландские власти в зависимости от спроса то побуждали яванских крестьян делать новые посадки, то приступали к их уничтожению. Крестьяне получали жалкие гроши за сдаваемую ими продукцию, кроме того, они были обязаны своими силами осуществлять хранение и перевозку кофе. Львиная доля прибылей от реализации кофе попадала в руки Компании, ее служащих и местных феодалов — регентов. Другими важными экспортными культурами в XVIII в. стали сахарный тростник, индигоноска и хлопчатник.
С точки зрения политической основным результатом деятельности Компании было создание голландской колониальной империи в Индонезии. Превращение Ост-Индской компании в территориальную державу на Архипелаге внесло принципиально новую ноту в политическую жизнь всего Архипелага вне зависимости от установления прямого контроля Компании над теми или иными государствами и владениями. Отныне просто в силу своего военного и морского превосходства она могла в случае необходимости вмешиваться в отношения между любыми индонезийскими государствами. Существование голландских владений закрыло путь к политическому объединению посредством завоеваний или династических браков Архипелага или его значительных частей. Показательно, что раздел Матарама на Суракарту и Джокьякарту вначале воспринимался современниками как повторявшееся в яванской истории разделение, которое должно смениться новым объединением. Но отныне соединения двух государств без воли и согласия колонизаторов быть не могло, и это разделение сохранялось до конца колониального периода. Другим очень важным отличием было то, что голландская капиталистическая система и ее носители не встраивались в местное общество, не ассимилировались, как это произошло с носителями других культур, а существовали отдельно, причем центр этой системы, регулировавшей экономические, политические и культурно-психологические отношения с местным обществом, находился за пределами Индонезии.
Одним из самых заметных результатов деятельности Компании на Яве, имевшим далеко идущие последствия, стало усиление роли китайского капитала. Китайские торговцы, как и их собратья из других стран Азии, принимали участие в индонезийской торговле задолго до появления здесь европейцев и селились в небольших количествах в приморских городах. Первоначально Компания благожелательно отнеслась к появлению китайского — трудолюбивого и искусного — населения в своих владениях, но после того как она укрепила свои позиции на Яве, отношение к китайцам изменилось. В богатых китайцах Компания стала видеть более ловких, чем она сама, конкурентов, а в бедных — источник недовольства и социальной нестабильности. В июле 1740 г. генерал-губернатор Адриан Валкенир (1737–1741), человек необузданного темперамента, не всегда продумывавший последствия своих решений, распорядился выслать всех батавских китайцев, не имевших определенных занятий. Распоряжение было использовано служащими Компании в корыстных целях: хватали богатых китайцев-старожилов и под угрозой высылки вымогали у них деньги. Китайцы стали вооружаться. В ночь с 8 на 9 октября по прямому наущению властей солдаты и моряки вместе с городской чернью устроили в Батавии антикитайский погром. Убивали всех китайцев, без различия пола и возраста, дома разграблялись и сжигались. Бойня продолжалась в течение недели. В ответ вспыхнуло восстание китайского населения, с которым сомкнулось антиголландское движение в Матараме. Восстание удалось окончательно подавить лишь в 1743 г.
Во второй половине XVIII в. китайцы, которых Компания перестала преследовать, превратились в экономически важный элемент общества, сосредоточив в своих руках посреднические функции.