Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов

До середины XX в. Юго-Восточная Азия не воспринималась как отдельный регион, а потому практически не исследовалась как целое. Изучалась история ее частей, входивших в те или иные колониальные владения (нидерландские, английские, французские, американские). В XVI–XVIII вв. литература была представлена в основном сообщениями путешественников, записками миссионеров, случайными переводами отрывков из местных хроник и т. п. В XIX в. стали появляться первые общие истории стран региона и работы по отдельным сюжетам, главным образом колониальным. В первой половине XX в. в зарубежной историографии, а во второй половине в отечественной появились общие истории Нидерландской Ост-Индии (Индонезии), Малайи, Вьетнама, Камбоджи, Бирмы и Сиама (Таиланда). Это были работы преимущественно по политической истории, хотя для отечественных авторов с самого начала характерен интерес и к истории социально-экономической (Бирма, Таиланд, Малайя). В конце 20-30-х годов XX в. в голландской и английской историографии возникает интерес к социологическим и культурологическим аспектам истории региона (в основном доколониальной и колониальной эпох), эта тенденция получает развитие во второй половине XX — начале XXI в. В последней четверти XX в. стали появляться работы, посвященные XVIII веку в истории отдельных стран или областей Юго-Восточной Азии — Филиппин, Малайи, Индонезии, Бирмы, Таиланда, Вьетнама. В последние годы делаются попытки обобщения истории региона при комплексном и междисциплинарном подходах и выделения XVIII в. в отдельный этап.

Сложность характеристики XVIII столетия усугубляется тем, что Юго-Восточная Азия всегда отличалась колоссальным географическим, этническим и культурно-идеологическим разнообразием, и на это исконно присущее региону разнообразие наложилась усложнившаяся в данное столетие колониальная структура. На протяжении данного периода (но многое восходит к XVII в., а завершается в XIX в.) в регионе протекали процессы, которые можно считать основными (в приближенном к реалиям виде, с большой степенью огрубления).

«Филиппины, остров Формоза [Тайвань], Южный Китай, королевства Тонкин [С. Вьетнам], Кохинхина [Ю. Вьетнам], Камбоджа, Сиам [ныне Таиланд], Лаос, а также часть королевств Пегу и Ава [ныне Бирма]». Карта Р. Бонна. 1780 г.

1) Образование на материке (Индокитайском полуострове) централизованных государств, в которых ведущую роль играла основная этническая группа. Свое завершение этот процесс получил в государстве Конбаунов в Бирме, при династии Чакри в Сиаме и Нгуенов во Вьетнаме. Моноэтнические государства, включая буферные — Лаос и Камбоджу, приходят на смену образованиям имперского типа предшествовавших эпох. Создание моноэтнических государств на Индокитайском полуострове в XVIII в. совпало с очередным витком возрождения государственности в циклическом развитии Вьетнама, Бирмы и Сиама.

2) Ослабление и дезинтеграция приморского мира Юго-Восточной Азии (Малаккский п-ов и Малайский архипелаг).

3) Перемены в колониальной составляющей.

ОБРАЗОВАНИЕ МОНОЭТНИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ НА ИНДОКИТАЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ

Три мира, три системы, восходящие к доколониальным временам, определяли особенности местного общества.

Первый мир Юго-Восточной Азии — конфуцианско-буддийский Вьетнам.

Социально-политическую структуру доколониального Вьетнама можно назвать бюрократически-феодальной. Определяющим типом социальных отношений здесь были отношения административно-управленческого соподчинения. Этот тип отношений складывался начиная с эпохи китайского завоевания (последние века до н. э.) и дожил в основных своих чертах до колониальной эпохи XIX в.

Во главе страны стоял император, которому помогали шесть центральных ведомств, которые занимались культовыми церемониями, назначением чиновников, проведением кадастров (земельных и душевых), сбором налогов и распределением их среди чиновничества, военными делами, судом и общественными работами.

Община была поставлена под контроль властей, и деревенская верхушка стала постепенно превращаться в зависимых от государства мелких чиновников. К XVIII в. этот процесс усилился, и общинная верхушка получила функции низшего административного звена, действовавшего под надзором вышестоящих чиновников.

Характерной чертой этой господствующей социальной группы был ее «открытый» характер, что проявлялось в отсутствии наследственной закрепленности социального статуса. Через систему конкурсных экзаменов достигалась достаточно высокая социальная мобильность и устойчивость. Это положило начало формированию широкого слоя традиционной интеллигенции и мелкого чиновничества, связанного и переплетавшегося с деревенской верхушкой.

Основную массу населения составляли различные прослойки общинного крестьянства. В связи с оформлением бюрократической структуры общества произошло превращение крестьянина в государственно-тяглового земледельца.

Во Вьетнаме, несмотря на развитие частнособственнических тенденций в среде господствующего слоя и деревенской верхушки в XVII–XVIII вв., решающую роль играла государственная земельная собственность.

Структура общества определяла положение ремесла и торговли. Индивидуальное ремесло находилось под жестким контролем со стороны государства. На основе трудовой повинности создавались государственные мастерские. Государство контролировало внутреннюю торговлю, определяя списки товаров, обращавшихся на рынках, фиксируя цены на них, устанавливая внутренние таможенные пошлины. Над внешней торговлей был установлен контроль, целью которого было изолировать жителей приморских районов от контактов с иностранцами и обеспечить внешнеторговую монополию на важнейшие продукты экспорта.

Во второй половине XVII — 70-х годах XVIII в. развитие частной земельной собственности в разнообразных формах привело к ослаблению механизма государственно-феодальной системы и контроля государства над общиной. Этот процесс происходил на фоне раскола страны на Север и Юг во главе с кланами Чиней и Нгуенов при сохранении номинальной власти императоров династии Ле и ожесточенных социальных конфликтов, выливавшихся в невиданный в истории страны взрыв крестьянских бунтов, в волнения горных племен, выступления столичных войск в 30-60-е годы XVIII в. Высшей точкой кризиса явилось восстание тэйшонов (1771–1802).

Это самое мощное в истории доколониального Вьетнама народное движение началось в районе Тэйшон в северной части южного государства Нгуенов и с первых же дней приобрело массовый и радикальный характер. Коррупция чиновников, рост налогов и ослабление центральной власти, не прекращавшаяся после 1765 г. борьба соперничавших группировок при дворе вызывали у населения юга страны сильное недовольство.

Восстание возглавили три брата Нгуены, однофамильцы династии, правящей на юге страны. После захвата дельты Меконга с центром в Сайгоне (1778) и физического уничтожения почти всех членов правящей династии[18] в 1786 г. тэйшоны начали поход на север и после взятия столицы Хюэ продолжили наступление на владения Чиней и захватили их центр Тханглаунг (Ханой). В 1788 г. самый талантливый из братьев Нгуен Хюэ, ставший императором (1788–1792) после смерти старшего брата, отразил попытку Китая восстановить власть Чиней. После почти двухвекового разделения Вьетнам был вновь объединен.

Спасшийся принц Нгуен Ань, нашедший убежище в Сиаме и заручившийся поддержкой французов, в августе 1787 г. высадился на Юге, где объединил противников тэйшонов, движение которых претерпело обычную для крестьянских восстаний в рамках феодально-бюрократической (китайской) модели трансформацию — воссоздание этой модели. В 1799 г. пала главная цитадель тэйшонов — крепость Куинён, а вслед за тем войска Нгуен Аня двинулись на север и в 1802 г. после взятия Хюэ и Тханглаунга подавили восстание. Почти тридцатилетняя крестьянская (и одновременно гражданская) война тэйшонов дает пример разрешения кризиса бюрократически-феодальной системы посредством массового социального движения, в результате которого объединенный, моноэтнический Вьетнам воссоздал привычный социально-политический механизм.

Буддийский мир Индокитайского полуострова — Бирма и Сиам, а также Камбоджа и Лаос, равно как исламский Матарам на Центральной и Восточной Яве, развивались в рамках социально-политической системы, которую можно назвать государственно-патриархальной.

Здесь структурообразующим элементом отношений также выступала управленческая функция, но наряду с ней значительную роль играли связи группового (кланового) характера, обусловливавшие относительную самостоятельность по отношению к государству феодалов на местах; более стойкое, чем в феодально-бюрократическом типе, сохранение наследственного характера должностей, титулов, владений, особенно в средних и низших звеньях. В основе государственного механизма лежали иерархические отношения центра с самодовлеющими высоко автономными единицами, по «вертикальной» линии обеспечивавшиеся прямыми и личными связями между центром и носителями власти на местах.