Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

оглянулся на Розу, перед тем как закрыть за собой дверь. Она подмигнула ему, а потом посмотрела на него с напускной серьезностью, этаким строгим взглядом, словно выстраивала его. И от этого он снова почувствовал себя почти цельным.

Глава 9

Ой ты, дрын, ой ты, дрын, расскажи-ка, чей ты сын, эля выпей-ка немножко, со свиньей монетка в ложке…

Из старинных припевок

Эндрю решил рискнуть и сделать один-два звонка. Пиккетт будет категорически против подобных шуточек. Он захочет использовать старинный телефон для подслушивания в надежде узнать что-нибудь важное. А пранковские звонки не дадут никаких результатов – так скажет Пиккетт. Но Эндрю не может весь день ошиваться на лестнице в ожидании, когда зазвонит телефон Пеннимана. У него дел по горло – покраска стены и всякое такое.

У него уже начали появляться навыки профессионального маляра. Но убивала одна только мысль о том, что с обшивочных досок нужно соскрести шелушащуюся старую краску. У него еще оставались деньги от тетушки Наоми, на которые он мог нанять кого-нибудь, чтобы сделать эту подготовительную работу, после чего в дело мог бы вступить он, вооруженный кистью. Но после своего хвастовства перед Розой он будет выглядеть дураком, если наймет кого-то. Это было бы признанием его некомпетентности и лени, но не только этого – это было бы еще и признанием того, что у него в кармане крупная сумма денег.

Но эта чертова старая краска, казалось, начинает шелушиться прямо у него перед носом. Небольшая перемена погоды – и вот, пожалуйста. Он в этот самый день допоздна махал кисточкой, снимая старую краску, когда вдруг поднялся самый удивительный ветер из тех, что видел Эндрю, – ветер этот, казалось, дул из-под дома. Горячий и сухой, он вырывался из пространства подполья и нес мельчайшую пыль, высохшие экзоскелеты и длинные ножки мертвых жуков. Этот ветер доносил до Эндрю и какие-то стоны, словно под домом бродил кто-то, страдающий жестоким похмельем. Ветер вихрился вокруг Эндрю, надувал на нем рубашку, марал его волосы, а под дуновением этого ветра старая засохшая краска на доме начала странным образом шелушиться и образовывать маленькие вихри из желтых хлопьев, ударявшихся друг о друга под стоны обшивочных досок. С полдюжины гвоздей наполовину повылезали наружу, издав короткий отчаянный скрипучий звук. Потом ветер прекратился, хлопья краски улеглись в траву, стоны прекратились.

Эндрю принес молоток из гаража и забил назад выскочившие гвозди, не переставая задавать себе вопрос: что это за чертовщина тут творилась. Стоны явно можно было объяснить ветром, который гудел в подполье – либо так, либо это опоссум огрызался на ветер, как собака огрызается на сирен. Он все еще обитал под домом, этот опоссум, а выходил и возвращался по ночам. Но откуда брался ветер? Из подполья на другой стороне дома? Там было его обиталище. Эндрю вернулся к соскабливанию краски, отчасти ожидая новых порывов ветра, что непременно случилось бы, будь это нормальный ветер. Но на этот раз ничего такого не случилось.

Если бы это произошло этак месяц назад, то Эндрю просто пожал бы плечами. Забыл бы об этом к обеду. Но теперь, когда на южном побережье все пришло в движение… Может быть, этот ветер был одной из «эманаций», о которых все время твердила подружка Пиккетта Джорджия. Она не уставала болтать о положительно заряженных ионах. Да что говорить – она сказала, что воздух вокруг дома просто насыщен ими и что Эндрю нужно достать какую-то машину, он не запомнил толком какую – оргонный ящик[69]? Ионную бомбу? Она сказала, что их дом расположен в глазу мистического ветра «фен». Насколько он понял, все это явление определялось электрическими зарядами, генерируемыми спиритическими силами, когда призраки сталкиваются между собой, как капли дождя в туче. Ему это тогда показалось забавным. Призраки ведут очень странный образ жизни.

Но теперь этот ветер… И если тут и в самом деле творились какие-то мистические дела, то что они могли означать? Может быть, за всем этим стоит Пенниман. Они вели борьбу, отвечая ударом на удар – Эндрю и Пенниман. Старик все еще не оправился после удара письмом и прибитой монеткой. Он отплатил ему такой же монетой в кафе, когда специально говорил с Розой таким голосом, чтобы слышал и Эндрю. А теперь наносил опережающий удар, организовав это отшелушивание краски, хотя одному богу известно, как это ему удалось. Что ж, теперь сомнений у него не оставалось: наступила его очередь. Телефон для этого отлично подойдет.

Эндрю решил, что нужно все досконально продумать. Возможно, он замешан в чем-то более грандиозном, чем предполагал. Если так, то тонкости обретают жизненную важность. Тут требовалась проделка с неким изысканным штрихом.

Он замешал кувшин лимонада на кухне, потом проскользнул на лестницу, чтобы убедиться, что дверь в комнату Пеннимана закрыта. Ему придется позвонить с телефона в спальне, что находилась дальше по коридору от комнаты Пеннимана. Он не мог допустить, чтобы старик увидел его снующим по коридору или вверх-вниз по лестнице. Он не должен был привлекать к себе внимания, если хотел чего-то добиться своим замыслом.

Нельзя было исключать варианта, что Пенниман после этого начнет обзвон, что у него есть пособники, что он часть какого-то мутного заговора и что он захочет поставить своих пособников в известность. А в таком случае Эндрю должен прослушать, что будет говорить Пенниман. Он должен проскочить в мансарду, где стоял параллельный телефон. Спуск по лестнице после подслушивания будет самым опасным. Если Пенниман застукает его, когда он будет подниматься по лестнице, то Эндрю придется сделать вид, что он наносит визит тетушке Наоми, и забыть о подслушивании. Спуск по лестнице после подслушивания будет самым опасным моментом. Он и в этом случае может оправдаться визитом к тетушке Наоми, но Пеннимана не обманешь – он будет знать, что Эндрю приходил вовсе не к тетушке. А если Пенниман узнает о пранковском звонке или о существовании параллельного телефона в мансарде, то догадается и об отправителе письма, а потому будет настороже. И весь план сражения, составленный Эндрю, пойдет коту под хвост. Он шел на цыпочках, затаив дыхание, напрягая слух. Путь был свободен, дверь – закрыта.

Наилучшего эффекта он добился, говоря через кофейный фильтр «Мелитта» – пластиковый конус с бумажным фильтром, все еще с кофейной гущей. Эффект получился поразительный, голос звучал будто с орбитального спутника. Он проскользнул в свою спальню и тихонько закрыл дверь. Потом он приложил фильтр с кофейной гущей