Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

– Давай, Копытов, езжай обратно к себе. С завтрашнего дня на обрыве каждый день дежурит одна из противотанковых установок и уничтожает всех, кто попытается проехать по дороге в Новые Атаги или из них. Но по самой деревне не стреляешь. Задача понятна? – Я поёжился, вспоминая дом на окраине, но твёрдо кивнул головой, повернулся чтобы идти и сразу же уткнулся в командира артиллерийского полка полковника Бойцов. Я стоял и в растерянности хлопал глазами, а полковник, довольный произведённым эффектом, покровительственно похлопал меня по плечу.

– Ну, ты чего, товарищ майор, не докладываешь своему командиру полка?

Но я в растерянности молчал. Во-первых: я не знал о его приезде и совершенно не ожидал его здесь увидеть. Во-вторых: продолжая служить в 324 полку командиром противотанковой батареи, хотя знал, что звание майор мне присвоили одновременно с назначением на должность начальника штаба первого дивизиона арт. полка, и я по возвращении с Чечни должен перейти в артиллерийский полк. Хотя по большому счёту не хотел идти туда. И в первую очередь из-за полковника Бойцова. Это был грамотный артиллерист: как командир полка был на своём месте, но как-то не сложились у нас с ним взаимоотношения. Ну, не нравились мы здорово друг-другу и каждый из нас знал об этом. Хотя, какие могут быть взаимоотношения между командиром арт. полка и командиром противотанковой батареи другого полка? Но они были – неприязненные отношения и мы остерегались друг друга, стараясь не сталкиваться.

– Да, Копытов, что-то ты растерялся. А ведь обычно за словом не лезешь в карман. Ну, ладно, иди. Потом поговорим.

Я козырнул и обалдевший вышел из бухгалтерии в коридор, где сразу же наткнулся на своего давнего друга, начальника связи полка майора Бородулю. Мы обнялись.

– Боря, наслышан, наслышан о твоих приключениях. Ты только передал о подбитии БТРа, как командир срочно приказал всем проверить свои БТР: мол, Копытов, где-то бронетранспортёр подбил. – Коля Бородуля громко и заразительно засмеялся, а я горестно улыбнувшись, начал было рассказывать о прошедшем дне, но Коля остановил меня.

– Боря, Юрку Нестеренко убили, – я с недоумением таращил на Колю глаза и смысл его сообщения не доходил до моего сознания. Да, у нас были уже убитые офицеры и прапорщики, много и раненых было среди офицерского состава. Но то, что погиб офицер нашего полка – из старого состава: поразило меня, тем более, что погиб Юрка. Капитан Нестеренко – командир второй роты, служил у нас в полку уже два года. Его боксы были напротив моих и мне часто приходилось общаться с ним. Дружбы как таковой у нас не было: были дружеские отношения. Да и должности наши не способствовали более тесным взаимоотношениям. У нас были просто разные проблемы, но он мне нравился; был всегда корректен и вежлив по отношению к своим сослуживцам, спокойный и выдержанный, подтянутый и опрятный. Несмотря на достаточно большую разницу в возрасте, а я был намного старше его, я испытывал к нему искреннее уважение. И вот Юрка убит.

– Коля, как он погиб?

– Когда разведчиков на обрыве зажали, Петров послал на выручку вторую роту. Завязался бой, Юрка вылез из своего БМП и руководил боем с земли, натянув на голову шлемофон с удлинителем, и по радиостанции передавал команды командирам взводов. В этот момент и прилетела граната со стороны духов, попала в ящик с выстрелами для РПГ, закреплённый на броне БМП. Выстрелы сдетонировали и их осколками он был тяжело ранен. Был ещё в сознание, когда его эвакуировали с поля боя, но по дороге в госпиталь умер. – Коля замолчал. Потом понизил голос, оглянулся кругом и хотя в коридоре никого не было, горячо зашептал мне на ухо.

– Боря, это официальная версия. Но есть другая версия гибели Нестеренко. – Я удивлённо отодвинулся от Бородули и уставился на него. Коля опять придвинулся ко мне и тихо зашептал: – Боря, Пильганского видел, в каком он состоянии?

– Ну, видел. Пьяный, наверно…, – неуверенно произнёс я.

– Да нет, Боря. Вот он и убил Юрку. – Бородуля с некоторой долей превосходства и свысока посмотрел на меня, довольный произведённым эффектом, – его бог наказал, за то что он продал тебя. Ты, Боря, не делай удивлённого лица, мы хоть и в штабе, а всё знаем. Сейчас замполит пытается всё это опровергнуть среди офицеров штаба, но реакция Пильганского только подтверждает всё.

– Как он мог убить? Ты, Коля, чего не то буровишь?

– Боря, я сам ничего не видел, но мне рассказали ребята, что во время боя Пильганский пустил ракету по боевикам, хотя было очень опасно её пускать, и не справился с управлением. Ракета попала в ящик с выстрелами. Дальше ты знаешь, – Коля замолчал, молчал и я, переваривал полученную информацию. Хотя я не любил зам. командира полка, хотя он и предал меня, но не хотел, чтобы бог такой ценой наказал его.

На меня навалилась страшная усталость и безразличие. Ничего уже не хотелось, кроме одного спать, спать, спать.

… На следующий день, на утреннем построение командиров подразделений, подполковник Кутупов долго и неубедительно пытался доказать, что смерть Нестеренко наступила в результате попадания гранаты боевиков, и что все остальные надуманные суждения не подтверждаются. Кутупов не называл фамилий, но все прекрасно понимали, о ком и о чём он говорит. Строй офицеров угрюмо молчал, как бы выражая недоверие его словам. А замполит выдохся и беспомощно замолчал, понимая, что своими словами он только укрепил всех в прямо противоположном мнении.

Из офицерского строя чуть выдвинулся командир первого батальона подполковник Будулаев и, жёстко, глядя на Кутупова, заявил: – Товарищ подполковник, всё что вы здесь говорили – ерунда. Я официально заявляю, что капитана Нестеренко убил подполковник Пильганский. Мы ещё разберёмся, была ли веская причина для того, чтобы он пустил ракету или это было пустое позёрство, когда он хотел похвалиться своей меткостью. – Будулаев тяжело смотрел на растерявшегося Кутупова, потом ещё раз повторил, – мы разберёмся…

В десять часов, я с противотанковой установкой сержанта Некрасова, уже дежурил на обрыве. Помимо пехоты на обрыве уже заняли оборону несколько зенитно-самоходных установок, вокруг которых активно крутился командир дивизиона майор Микитенко. По всему обрыву, через равные расстояния стояли танки и везде кипела работа по наращиванию инженерного оборудования позиций. Я вольготно сидел на башне своего БРДМа и лениво оглядывал в бинокль, территорию занятую духами. Движения там особенного не было, а если что-то и замечал, то не реагировал. Это были не мои цели. Изредка, в стороне от перекрёстка, вздымались разрывы снарядов нашего