Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– На прошлой неделе я был без ничего, вчера утром – с хорошей работой и перспективами. А вечером – едва живой, без работы и перспектив. Да еще в истории нехорошей.

– Насколько нехорошей? – полюбопытствовал незнакомец, запивая утиное мясо коньяком.

– Настолько, что я вместо столицы сижу у тебя. А сколько времени, кстати? Девять?

– Шесть, – с набитый ртом ответил охотник.

– Мы пьем коньяк в шесть утра? – я резко развернулся в кресле, чтобы посмотреть на столь невозмутимого алкоголика.

Тут же засаднило кожу под бинтами, и я схватился за ребра.

– Что с тобой такое? – он тоже повернулся ко мне.

Я в первый раз внимательно посмотрел на человека, к которому приехал прятаться. Сперва мне подумалось, что коньяк ну очень крепкий. Но убедившись, что никакая алкогольная пелена не застилает мои глаза, я убедился, что охотник очень сильно похож на меня. Нет, не стопроцентное сходство, но настолько большое, что нас легко спутать.

– Я тебе что, картина в галерее? – поинтересовался он не слишком вежливо для прежде гостеприимного хозяина.

– Ты не видишь разве? Сходства между нами.

– Может быть, и чего такого? В Империи наверняка есть с десяток похожих на меня людей.

– Но не настолько, – запротестовал я. Как будто в зеркало глядел! – Я – Максим Абрамов, – и протянул над уткой правую руку.

– Я сейчас же звоню Трубецкому. Это уже не смешно.

Он поставил недопитый коньяк на столик, встал, отряхнув охотничий костюм и посмотрел на меня.

– Ты сейчас не шутишь ведь? – он показал на бинты, видневшиеся из-под воротника.

– Нет. Никаких шуток. Не в моем состоянии.

Охотник поскреб затылок, встал между мной и камином и выбросил вперед ладонь. Я пожал, и он крепко вцепился в нее.

– Раз ты не шутишь, я тоже Абрамов. Только Максимилиан. Максимилиан Бернард.

Теперь уже я поскреб в затылке, догадываясь, что столкнулся с кем-то наподобие себя самого, только из этого мира.

– Но, по сути, я ведь тоже Максим, – ухмыльнулся мой двойник. – А так мне дали имя в честь деда австрийца и прадеда чеха. По-русски матушке не захотелось.

– Ага. Забавно, – отозвался я. – Мне кажется, я знаю как решить обе наших проблемы!

Глава 25. Шурша колодой

– С удовольствием выслушаю, но только после того, как ты приведешь себя в порядок! Раз уж меня попросили тебя прикрыть, да еще и такое сходство между нами нарисовалось – изволь соответствовать.

И с этими словами Максимилиан прогнал меня в небольшое помещение, которое он именовал ванной, где предоставил самому себе. Особняк удивительным образом совмещал в себе классику и современность.

Камин в гостиной, например, вполне сочетался с электрическим водонагревателем в ванной. Цивилизация! Пока я наливал себе воду, смешивая ее из двух кранов с холодной и горячей, почти как кипяток, хозяин дома появился с массивной стеклянной банкой в руках.

– Что это? – спросил я, всматриваясь в желтоватую массу внутри.

– Мазь, – нахмурился Максимилиан, осматривая полосы на моем теле. – Ты что, подрался с тигром?

– Нет, всего лишь с коротышкой.

– Должно быть, зубастый был. Или ногти не стриг. Держи, – он протянул банку. – Намажешь перед мытьем, чтобы вода не попала. К утру будет лучше. Только надо было брать банку побольше.

Мазь приятно холодила. Но его правда – вещества оказалось не так много. Мне едва хватило, чтобы замазать все глубокие царапины.

На стеклянной поверхности была приклеена этикетка, которая гласила, что наносить можно на любые открытые раны, ссадины и царапины. Далее жирным шрифтом было указано, что «переломы и разрывы не лечит».

Я усмехнулся и залез в ванну, отогреваясь полностью. Ковровское радушие Любецкого поместья меня радовало.

После горячей воды настала очередь бритвы и через несколько минут я, кое-как прикрыв царапины бинтами, оделся и посмотрелся в зеркало. За исключением грустной физиономии с начавшими западать щеками, я оставался прежним.

Из гостиной доносился какой-то шорох и стук. Я поспешил выйти и заметил, что Максимилиан передвигает мебель. Теперь обе кресла стояли достаточно близко к камину, а сам он успел сменить охотничий костюм на приличную домашнюю одежду.

Единственное, в чем я не был уверен – действительно ли дома все ходят в брюках и жилетах, как и на улице. Либо есть какая-то разница между двумя комплектами одежды. Наверняка была, потому что моя копия радостно вскинула руки:

– Другое дело. «Всем девчонкам шлет привет, он с иголочки одет» – пропел он и расхохотался.

Еще одна местная песенка, которую я не знал, но звучала она очень бодро и ритмично, даже в его корявом исполнении. Увидев, что я не отреагировал на мелодию, Максимилиан вопросительно приподнял бровь:

– Ты что, не знаешь «А-тура»?

– Кого?

– Два бородатых гитариста на вседорожце «тура». Не говори, что никогда о них не слышал!

– Не слышал, – я покачал головой.

– Ладно, – последовал ответ после недолго молчания. – Может, и правда не знаешь, – он упал в кресло и вытащил из кармана колоду карт. – Сыграем? Без всяких заумностей, в «дурака»?

– Давай, – согласился я и составил ему компанию. – Спасибо за мазь.

– Пустое. Я позвонил знакомому, чтобы он привез нормальной еды. Тебе явно надо поесть, да и невежливо это, кормить гостей холодной уткой, – он принялся размешивать карты. – А сейчас я вижу, м-да… у нас определенно есть сходство. Может, ты мой троюродный брат? Матушка рассказывала, что мой дед в Прибалтике был известным ловеласом… может и наследил.

– Ты же говорил, что он австриец?

– И что, разве это закрывает перед человеком границы? Тем более, когда он унаследовал титул барона, все стало куда проще.

– Ты правда специально помнишь все, что делали твои предки? – удивился я, забирая шестерку карт.

– Нет, не все. Но у большинства предки чем-то отличились. Особенно в эпоху Великой войны. Его дед, например, по рождению титула не имел, но потом спас какую-то важную персону и ему дали титул посмертно.

– Гордишься? – я покрыл пару его валетов, и Максимилиан недовольно поморщился:

– Горжусь, конечно, но это было так давно. Миру сейчас не хватает хорошей встряски. А может, и не нужно этого, – он швырнул короля, потом в ответ добавил еще и туза, и хитро улыбнулся, когда я забрал карты, а он остался сидеть с пустыми руками. – Нет, не нужно. А тебе что, нечем гордиться?

Я напряг память. Как-то мне рассказывали, что дед был во Вторую Мировую артиллеристом. А про Первую как-то никто и не вспоминал. Хотя я застал прабабушку, которой на момент ее начала было уже лет десять.

– Наверняка есть. Только не было свидетелей, кто мог бы об этом рассказать, – вывернулся я.

– Хорошо сказал! Если бы Трубецкой предупредил, что с тобой будет нескучно, я бы тебя потеплее встретил.

– А я бы не хватался за пистолет, – фыркнул я, расслабившись.

– Я уже посмотрел. Извини за любопытство, – быстро добавил он. – Хорошая штука!

Мы раздали еще раз и в этот раз выиграть удалось мне.

– Скажи, что дает твой титул? Ты ведь тоже унаследовал его,