Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

чайник. Он озирался по сторонам, но сесть ему было некуда.

– Спасибо, Дитер. Я хотел начать издалека, но, боюсь, что твоего сыщика разорвет от нетерпения. Поэтому сыграю на опережение. Прости, Элен, это правда единственный человек, который может тебе помочь.

– Я уже поняла, – мрачно проговорила девушка, занимая прежнее место на диване. – Хорошо, если у меня вообще останется хоть что-то.

– Останется, не переживай. И на лечение, и еще на что-нибудь останется.

– Да о чем ты вообще толкуешь? – Алан сложил руки на груди и надменно смотрел на нас свысока.

– О том, что у нас, то есть, у Элен, есть десять миллионов. А у тебя нет, вот ты и завидуешь.

Мне показалось, что девушка скорчила сыщику какую-то забавную гримасу, и усмехнулся сам. Быков побагровел.

– Это же огромные деньги, Максим! Но… – немец откинулся на спинку стула. – Это деньги Апраксина. Я понял. И это та самая девушка, которая увела их у тебя из-под носа.

– Не совсем так. Не у меня из-под носа. Граф не собирался платить, – исправил я Дитера.

– И что вы предлагаете сделать мне? Взять оттуда полагающиеся мне деньги?

– Там пятитысячные банкноты. Элен сказала, что их почти невозможно сбыть.

– И ты прав, – Дитер задумался.

– Верно ли я понимаю, что вам мои услуги более не потребуются?? – воспользовался тишиной Алан.

До его фразы все, кто находился в комнате, думали о своем. Немец – о деньгах. Я – об Анне и стремительно утекающем времени. Элен попросту чувствовала себя не слишком комфортно, а Карл… По его виду трудно сказать, задумывается ли он вообще о чем-то. А теперь даже он смотрел на Алана.

– О, нет-нет-нет, разумеется, вы мне еще будете нужны! – воскликнул немец. – Разве вы не слушали, что говорил мой друг?

– Слушал, – процедил сыщик сквозь зубы. – И не намерен верить его словам.

– А я бы попросил довериться, – тут же ответил ростовщик и, уловив недоверие во взгляде Быкова, произнес: – видите ли, он – единственный человек, который смог очень результативно пообщаться с императорской семьей, хотя меньше недели назад не имел еще и документов. Теперь же у него под подушкой именной подарок от Сергея Николаевича Романова!

– Как интересно, – все тем же тоном ответил Алан, изучая меня. – Но я привык не доверять другим. Жизнь научила.

Мне показалось, что он меня ненавидит. Как минимум. Однако догадками можно заняться и позже, потому что сейчас важно было стряхнуть ворох проблем, навалившийся на меня.

– Ваше право, конечно же! – немец хлопнул ладонями по коленям. – Но хочу обратить ваше внимание на то, что человек, имеющий десять миллионов, и неспособный выплатить при этом двадцатую часть в качестве долга, непременно вызывает вопросы. Вы не находите?

– Позвольте мне делать мою работу самому, господин Кляйстер, – по-прежнему сухо, но без видимой ненависти ответил. – Я понял, о чем вы говорите.

Затем он чуть склонил голову, не протянув никому руки на прощанье, и быстро покинул мою квартиру.

– Он хорош, – сказал Дитер ему вслед. – Хорош, но грубоват. Зато я уверен, что завтра или через день максимум, он будет знать ответ.

– Так что насчет денег? – спросила Элен. – Вы сможете помочь?

– Ох, дорогая моя, – ростовщик посмотрел на нее с таким сочувствием, сложно жалел, как родную. – Я мог бы дать вам даже в долг и не забирать его обратно, так вы прекрасны.

Я не мог не заметить – этот человек умел красиво отказывать! И делал это потрясающе эффектно.

– Но поймите, – продолжал он тем временем. – Если начну реализовывать такие суммы крупными банкнотами, то заинтересую влиятельных людей!

– А как же тогда граф Апраксин мог ворочать такими деньгами? – ворвался я в их разговор.

– Тут другое дело. Это граф. Дворянин. У него одного только имущества могло быть на десятки миллионов. В этой стране, если вы не знали, нет ни одного кусочка земли, который бы не принадлежал никому.

– Так государству принадлежит, наверняка, большая часть! Или императорской семье, например? – предположил я и на меня тут же посмотрели, как на больного.

– Ты очень странный, – протянула Элен.

Взгляд немца говорил сам за себя.

– Для юноши, который кажется толковым и образованным, у вас крайне мало фактических сведений. Впрочем, это все из-за кровопотери, я уверен, – ободряюще добавил фон Кляйстер. – Элен, позвольте вас проводить?

Девушка дернулась, но недоверчиво посмотрела на меня, а потом на внушительного Карла.

– О, я понял, вы боитесь! – воскликнул Дитер. – Тогда заявляю при всех, что ты, Максим, найдешь эту красавицу живой и невредимой у нее дома в любое время!

– Я не знаю, где она живет, – представление ростовщика меня позабавило и Элен тоже расслабилась.

– Обманщиков я в гости не жду, – высказала она и, прихрамывая, покинула комнату.

– Так а мне что делать?? – бросил я вслед немцу, вывернувшись на диване так, что едва удержался на нем.

– Лечиться, Максим. Поправляться, – он вернулся ко мне и присел на корточки: – я сожалею, но я правда не могу помочь этой девушке. Но то, что произошло в отеле, – уже громче произнес Дитер, – вы мне потом все равно расскажете. Будет полезно для общего дела.

Он пожал мне руку на прощание и вышел. За ним молча проследовал Карл, и я остался один. Осталось время подумать. Перераспределить время. Быть может, позвонить Подбельскому и узнать у него, что я еще не знаю об этом мире?

Все казалось таким простым, и вдруг оплошность – не знаю каких-то базовых вещей. Придется привыкать к новым правилам. Надо только их выучить.

Я повернулся на здоровый бок – другой все еще саднило. Но, чтобы выключить свет, все равно надо было вставать.

Не мутило. Не мотало. Можно хотя бы этому порадоваться. Я повернул выключатель и лег обратно. Но спать не хотелось. Я лежал на диване и пялился в потолок до тех пор, пока шея не затекла, а потом решил сменить положение.

– Хорошо, что ты не спишь! – услышал я из темноты.

Глава 22. На выход!

Я даже вскрикнул, но не столько от неожиданности, сколько от боли – я дернулся, и тут же остро кольнуло под ребрами. Дернувшись из-за этого еще раз, я свалился на пол.

– Тише, тише, все в порядке, – голос был смутно знаком. Правильный выговор, поставленная интонация, но в то же время какой-то недостаток эмоций.

– Павел? – в темноте я нащупал диван и взобрался обратно. – Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?

Я точно помнил, что немец перед уходом гремел ключами. Быть может, Ежи был с ним, просто не стал заходить? Но дверь точно запирали, в этом не было никаких сомнений.

– Рад, что ты меня помнишь.

– Тарас говорил, что ты погиб, но я надеялся, что он врет, – я наконец-то сел. – Может, включим лампу, со светом будет удобнее?

– Нет. За тобой следят и мой визит к тебе – тоже большая тайна. Постой, – вдруг осекся Павел. – А с ним что