Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

версию я пока что отложу в сторону, — сказал он с расстановкой, чиркая что-то в своем блокноте, — а из второй интересно было бы позаимствовать момент языка и эту черту ответственности в характере Отца.

Я'эль понимающе кивнула.

— Что же касается Дария, то пусть время покажет, каким именно он должен быть. Лично я его вижу в меру успешным, серьезным, рассудительным, лишь в чем-то превосходящим своего брата в плане прагматичности.

— Я не против, — согласился Артур. — Пусть пока он побудет таким самым обычным гражданином.

Согласился и Филипп, но уже через пару секунд он поднял голову и, сначала безмолвно, а потом уже и вслух, озвучил не дававший ему покоя вопрос.

— А Отец?

Дальше он мог не продолжать, потому что интонация, с которой он задал этот вопрос, уже озвучивала все остальные: «Кто сможет его играть?», «Каким он будет?», «Есть ли у вас хоть какие-то идеи?» вкупе с призывом о помощи в разрешении этого вопроса.

Помощь пришла неожиданно через двух людей, присутствовавших в «Кинопусе», но на которых Филипп никогда и не подумал бы сделать ставку. Время от времени Ленни переносил разные предметы из глубины помещения в подсобку, дверь в которую находилась рядом с левой стороной сцены, и ему приходилось проносить их через весь зал. К нему привыкли настолько, что его попросту не замечали. В очередной раз провожая Ленни взглядом, Марк Эго заметил, как большой целлофановый пакет в его руках, скрывавший от лишних прикосновений и пыли предмет, почти полностью в него помещенный, слегка отогнулся, обнажив его поверхность. У него хитрым огнем загорелись глаза и он окликнул Ленни. Тот остановился.

— Потенциального Отца, на мой взгляд, ты сам прекрасно знаешь. Вон там ты найдешь того, кто тебе нужен, — двусмысленно заявил Марк Эго, указывая на Ленни.

— Ленни?! — отреагировал Филипп с нескрываемым раздражением.

— Я?

В мимике самого Леонида Воды раздражения не наблюдалось — лишь недоумение. Как, собственно говоря, и у всех остальных. Частичка раздражения передалась было самому Марку Эго, но он, понимая насколько дико прозвучала его идея для неподготовленных ушей, поспешил вернуть все на свои места.

— Да, Ленни. Я попрошу тебя показать Филиппу того, кто справится с ролью Отца, а не то он нас всех изведет до конца репетиции своим нытьем.

— А как я ему его покажу? — не переставал недоумевать Ленни своим писклявым голосом. Еще немного, и, казалось бы, он попросит не мешать ему работать. Да и Томми уже успел подготовить ему очередную упаковку для переноски.

— А просто покажи ему то, что несешь в этом пакете, — лукаво улыбнувшись, выкрутил ручку интриги до предела Марк Эго.

— Ааа, ну так бы и сказали. Вот что я несу, — с чувством собственной важности заявил Ленни, подходя к Филиппу и аккуратно вынимая из пакета предмет, тем самым завершая исполнение доверенного ему ответственного поручения. Показал он его, правда, не Филиппу, а актерам, сидящим в зале. По их лицам быстро пробежала пара легких зайчиков, оставляя на них следы из белеющих смущенных улыбок, а Филипп, разглядевший пока лишь тоненькое ребро самого предмета, но все еще надеявшийся увидеть на его поверхности лицо того, кому можно будет поручить такую немаловажную роль, резко обогнул Ленни и, оказавшись спиной к залу, замер на месте.

— Ленни, молодчина! — Марк Эго вытянул вверх руку с поднятым вверх большим пальцем, так чтобы тот увидел его из-за спины Филиппа, а в зале снова появились пчелы с коровами. — Спасибо тебе большое, я не вправе тебя более задерживать.

— Ты шутишь? — спросил Филипп, оборачиваясь к залу и к Марку Эго в частности. Да, он был шокирован, увидев свое отражение в зеркале, но в его реакции не было той гордыни и заносчивости, которая вполне могла проявиться, окажись на его месте кто-нибудь другой с раздутыми режиссерскими амбициями.

— Никак нет. Найдете кого-нибудь получше — поменяетесь, а пока что почему бы тебе не попробовать влиться в жизнь своих героев? — закончил свою короткую убедительную речь Марк Эго.

Филипп же оглядел всех присутствовавших здесь друзей, молчаливо испрашивая их согласие на такой поворот в их общей в обозримом будущем судьбе.

— Верно он говорит, — ответил ему Саад.

— Надеемся, вопрос Отца закрыт, и нытья больше не будет по этому поводу, — позволила себе повторить оценку поведения Филиппа от самого Демиурга Я'эль.

— А что, будет интересно, — высказался Аарон. Остальные просто кивнули в знак согласия.

— Ага, теперь мне ночи не спать и самому прорабатывать образ Отца, — отшутился Филипп под общее одобрение и нерешительные хлопки. — Ладно, разберемся.

Могло показаться, что Филипп меньше всех радовался тому, как развернулись события этой репетиции. У всех горели глаза, они чем-то напоминали взвод солдат, внезапно получивший серьезное подкрепление и теперь уже готовый к выполнению любой ответственной задачи, пусть даже само пополнение пока лишь осматривало незнакомую местность и знакомилось со взводом.

На самом же деле внутри Филиппа вскипало и пенилось море, в котором плавала, плескалась и с наслаждением отфыркивалась его душа, примеряясь к тому, как бы побыстрее научиться правильно нырять в эту водную толщу и выныривать из нее.

После того, как Филипп пригласил всех желающих отобедать после репетиции в каком-нибудь ресторанчике, он воспользовался вновь возникшим жужжанием и подошел к Марку Эго.

— То есть ты все это время меня имел в виду?

— Дошло-таки…

Глава 10. О камнях…

— Да-да, конечно, мы ждали вас, — приветливо ответил менеджер, встретивший Филиппа с компанией в фойе недавно открывшегося ресторана, выполненного в современном стиле, и пригласил гостей проследовать за ним.

Грубая кирпичная кладка в сочетании с ламинатным полом и свисавшими с потолков трехметровой высоты светильниками, покачивающимися на цепях, особого уюта не создавали. Спустившись этажом ниже, они оказались в небольшом зале, разделенном вдоль на три части. На самом деле, никаких четко очерченных границ между этими частями не существовало, но глаза отчитывались перед