Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Ван Жун (467-494)

Представитель "Поэзии в стиле Юнмин", близкий друг и единомышленник Шэнь Юэ.

Отпрыск еще одного могущественного аристократического клана — ланъеских Ванов (исходно — уроженцы северо-восточного региона Китая, современная провинция Шаньдун), Ван Жун был человеком предельно честолюбивым и амбициозным и, несмотря на свою молодость, всеми силами рвался к ключевым государственным постам. Фаворит циского У-ди и принцев крови, он уже в двадцать с небольшим лет занимал такой пост, как заместитель начальника Императорского секретариата (чжуншулан), всерьез рассчитывая на дальнейшее продвижение вплоть до поста канцлера. Но судьбе было угодно распорядиться по-иному: его принц-покровитель оказался в опале, а он сам обвинен в преступлениях против трона с вынесением смертного приговора.

Лирика Ван Жуна отличается красочностью образности, свободой полета мысли, но, ярко сверкнув на небосклоне изящной словесности, он столь же стремительно ушел в литературное небытие: уже критики начала VI в. считали его поэтом "третьего эшелона".

Источник: "Резной дракон. Поэзия эпохи Шести династий (III-VI вв.) в переводах М. Кравцовой", 2004

* * *

Государственный деятель, представитель поэтического течения Юнмин ти, участник литературно объединения Цзинлин ба ю ("Восемь друзей [из] Цзинлина").

Имеется два жизнеописания Ван Жуна, содержащиеся в официальном историографическом сочинении "Нань Ци шу" ("Книга [об эпохе] Южная Ци", цз. 47) Сяо Цзысяня (489-531) и "Нань ши" ("История Южных [династий]", цз. 19) Ли Яньшоу (618?-678?). Ван Жун принадлежал к одному из самых могущественных аристократических кланов (ланъеские Ваны, северяне по происхождению), члены которого в IV-V вв. находились у кормила власти. Сам он, будучи человеком крайне честолюбивым и амбициозным (что постоянно подчеркивается его биографами), всеми силами рвался уже в молодые годы к ключевым государственным постам. Начав службу с должности секретаря-адъютанта при одном из принцев крови и вскоре получив генеральское звание ниншо цзянцзюнь (полководец, зачинающий порядок), он вошел в высшие слои столичной элиты. Ван Жун сумел заслужить особое к себе расположение у главных членов августейшего семейства династии Южная Ци (479-501) — императора У-ди (483-493) и обоих его старших сыновей: наследного принца Вэньхуя и Цзинлинского принца Цзыляна. Уже в 20 с небольшим лет он занимал высокий пост заместителя начальника Императорского секретариата (лан), всерьез рассчитывая вскоре стать канцлером. Но власть сменилась, его обвинили в преступлениях против трона и вынесли смертный приговор.

Поэтическое наследие Ван Жуна состоит из 2 од, 1 прозопоэтического произведения "Сань юэ сань жи цюй шуй ши сюй" ("Предисловие к стихам о Празднике 3-го дня 3-го месяца у извилистой реки"), которое в свое время произвело огромное впечатление на современников, а также примерно 100 стихотворных произведений (42 в жанре юэфу, остальные — собственно стихи-ши). "Ван ниншо цзи" ("Собрание произведений Вана, [имевшего звание полководца], зачинающего порядок") входит в сводное издание Чжан Пу (1602-1641). Лирические произведения Ван Жуна представлены в сводах Дин Фубао (1874-1952; публикация 1964) и Лу Циньли (1911-1973), одические — в сводном издании Янь Кэцзюня (1762-1843).

Лирика Ван Жуна не только отмечена печатью истинного мастера, но и демонстрирует оригинальную творческую манеру, несколько напоминающую поэзию Цао Цао. Речь идет о свободе самовыражения, смелых порывах вдохновения, которые претворяются в красочные образы и эффектно-искрометные строки. Таковы прежде всего его стихотворения-панегирики (например, "Мин ван цюй" из цикла "Ци мин ван гэ цы ци шоу" — "Семь песен о просветленном князе Ци"): "Светлый князь, вы подобны небесным светилам, / Тайну звуков постигли, в гармонию мир привели! / И прекрасно веселье под звуки торжественных гимнов, / И божественна праздность под мелодию древней "Сяньчи!"/ <...> / На бессмертных травинках не высохнут белые росы, / Над волшебным источником тают остатки зари. / У подножия трона курится дымок благовоний, / О как счастлив народ под эгидой династии Ци!" ("Песня о просветленном князе").

Таким же жизнерадостным, жизнеутверждающим пафосом, дополненным безудержным и вдохновенным полетом фантазии, пронизаны стихотворения на даосско-религиозные темы, и прежде всего цикл "Ю сянь у шоу" ("Пять стихотворений о путешествии [к] бессмертным"): "Я мчаться повелел к просторам Нефритового озера... / О дева-чаровница, позволь в твоих чертогах отдохнуть! / <...> / Кружит осенний ветер, задевая жемчужный полог, / Хладная луна взирает через створ резных ворот. / На крыльях трепетных парит вещунья-птица, / И Запада Царица нефритовую чару подает. / Пред ней склонюсь, сказав слова прощанья, / Века пройдут, и нового свиданья наступит обязательно черед!" (3-е стихотворение цикла).

Негой, сладостной роскошью и предвкушением взаимного счастья веет от любовной лирики Ван Жуна. Яркий пример — стихотворение "Юн мань" ("Воспеваю полог"), в котором образ полога (метафора женщины), прикрепленного к кроватным столбикам (метафора мужчины), зримо передает облик томной, пленительной красавицы: "Ожидая любви, он сплетает жемчужные нити / И льнет к столбикам ложа своего господина. / Лунный свет пропуская, откинется томным извивом, / Под порывами ветра взметнется движеньем игривым".

Иные настроения — с трудом сдерживаемая ностальгия по чему-то недоступному и недостижимому в обыденной жизни, переживания быстротечности времени, а также несколько неожиданная для этого поэта серьезность и зрелость мысли — прослеживаются в стихотворениях с буддийскими мотивами. Ван Жун, в клане которого буддийское вероисповедание давно уже стало семейной традицией, отказывается от простого изложения буддийских идей — он ищет художественные способы их передачи, фактически создавая новую изобразительную систему. Таковы стихотворения из цикла "Фа юэ цы ши эр шоу" ("Двенадцать песен о законе-дхарме"), которые относятся к числу лучших образцов китайской поэзии на буддийские темы (например, "Шуан шу"): "По ночам они оба купаются в струях луны, / На рассвете их ветви опутает инея сеть. / Неподвижною парой стоят у верховья реки, / Между сучьев своих пропуская рожденья и смерть. / Им естественной жизни понятен и ведом закон, / Порождают побеги сухие и полные сил. / Изначальную сущность храня в веренице времен, / Равнодушно взирают на бренный и суетный мир" ("Два дерева"). Общая восторженность произведений Ван Жуна, отсутствие в них даже намека на внутренние терзания и скорбные думы лирического героя противоречили утвердившимся к тому времени эстетическим критериям. И ярко сверкнув на небосклоне изящной словесности, Ван Жун столь же стремительно ушел в литературное небытие. В трактате "Ши пинь" ("Категории стихов") Чжун Жуна он отнесен к поэтам третьей (низшей) категории. То, что в Предисловии к трактату Ван Жун назван лидером Юнмин ти, лишь подчеркивает презрительное отношение автора трактата к этому поэтическому течению. В знаменитую антологию "Вэнь сюань" ("Избранные произведения изящной словесности"), созданную более чем через 30 лет после гибели Ван Жуна, включено только