Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

Мистер Райдер нахмурился, встал и подошел к окну. Весь вид его, когда он смотрел из окна на улицу, передавал внутреннее разочарование – возможно, с легким оттенком удивления. Мэри полагала, что он нечасто испытывает разочарование из-за невозможности достичь желаемого. Для него это оказалось новым опытом, и не из приятных.

– Ваше мнение может измениться со временем.

– Я так не думаю. Раньше или позже, я боюсь, что наскучу вам. Во мне нет вашей легкости и непосредственности. В конце концов вы сочтете меня унылой.

– Этого никогда не случится. Никогда. – Мистер Райдер отвернулся от окна, чтобы взглянуть на нее. – Я считал вас более смелой.

– Вы знаете, я никогда не отличалась особой храбростью. И я не думаю, что буду счастлива жить той жизнью, которую вы мне сейчас описали – по крайней мере, счастлива долгое время.

Он вернулся на свое место со вздохом, в котором читалось поражение в решительной борьбе.

– И мне нет смысла вновь возвращаться к этой теме?

– Боюсь, именно так. Мне жаль. Надеюсь, вы понимаете, что я не хотела вас так сильно задеть.

Она протянула руку и коснулась его ладони. Он удрученно сидел несколько минут, в течение которых ни один из них не проронил ни слова. Потом поднялся с улыбкой сожаления.

– Благодарю вас за откровенность. Я сказал ранее, что смутить меня непросто. Я не ожидал, что принципы мои будут подвергнуты такому внезапному и серьезному испытанию на крепость. Но я надеюсь, что смогу набраться достаточно самообладания, чтобы вскоре снова навестить вас.

– Надеюсь, так и будет. Мне было бы очень жаль потерять вас в качестве друга.

Когда он ушел, Мэри подошла к окну и отворила створки. Залетевший ветерок нельзя было назвать благоуханным, но по крайней мере он был прохладным. Она подставила лицо ему навстречу, продолжая размышлять о том, что сейчас произошло в этой комнате. Прошло немного времени, и до нее начала доходить суть недавнего диалога. Пока она обдумывала, что на самом деле хотел сказать мистер Райдер, то поняла, что слово «брак» не прозвучало ни разу. На мгновение она была озадачена; что же тогда он имел в виду? И вдруг поняла – это предложение не имело ничего общего с супружеством! Она ахнула, вспомнив, что в этой самой комнате он заверял миссис Гардинер, что с нетерпением ждет того дня, когда мужчины и женщины смогут сходиться свободно, без каких-либо запретов или клятв. Не этого ли он хотел для нее? Чтобы она стала его любовницей? Чтобы он мог «взять ее на содержание», как пытался не столь давно поступить в отношении Лидии мистер Уикхем?

Это была такая невероятная, чуждая ей идея, что она чуть не рассмеялась. Казалось бы, ей следовало испытывать возмущение и даже негодование, но почему-то она не могла как следует рассердиться. Предложи он апартаменты на Мэйфер и пособие в пятьсот фунтов в год, она действительно была бы глубоко оскорблена. Но она понимала, что ему нужно было не тайное посредничество нерегулярного характера – обычная сделка, когда деньги обменивались на репутацию, – а нечто совсем другое. Если бы он получил достаточную поддержку с ее стороны, чтобы подробно рассказать о своем предложении, она знала, что услышала бы о союзе родственных душ, освободившихся от косных устаревших обычаев и привольно живущих под солнечным небом среди поэтов и художников в мире, где имели значение только эмоции. Он не хотел оскорблять ее; без сомнения, он искренне считал такую договоренность предпочтительнее брака. Что бы он сделал, если бы она согласилась? Был бы он шокирован ее смелостью? И что скажет ее мать, когда узнает о характере предложения, сделанного ей мистером Райдером? Тогда не будет больше нежных взглядов и ободряющих улыбок. А может, и нет. Вполне вероятно, что миссис Беннет предпочтет, чтобы ее дочь жила в Италии в неоднозначной связи с богатым человеком, а не присутствовала в доме немым укором – одинокая сестра, никому не интересная старая дева. Чем больше Мэри думала об этом, тем меньше понимала, какой исход разочарует матушку сильнее.

– 89 –

Хоть мистер Райдер и обещал не затягивать с очередным визитом, Мэри не ожидала, что после их разговора он в ближайшее время вернется к ним. Неужели даже у него, вечно витавшего в облаках, не выбьет почву из-под ног ее отказ? Но уже через день в гостиной, где Мэри на этот раз пребывала с матушкой и тетей, объявили о его прибытии. Едва мистер Райдер вошел, Мэри бросилась в глаза непривычная для него отстраненно-учтивая серьезность. Он отказался присесть, решительно встав перед матушкой и тетей, попросив их разрешения поговорить с Мэри наедине.

Миссис Беннет не могла скрыть своего волнения и нетерпеливо вскочила с дивана.

– Конечно, как вам будет угодно! Пойдем же, сестра, предоставим их самих себе.

Однако миссис Гардинер не торопилась уходить.

– Сначала я хотела бы знать, желает ли этого Мэри. Итак, Мэри, хочешь ли ты, чтобы мы ушли?

Мистер Райдер бросил на Мэри умоляющий взгляд. Она знала, что не может отказаться. Было бы слишком жестоко унижать его публично.

– Благодарю, тетушка. Я буду рада поговорить с мистером Райдером наедине.

Матушка, все еще сияя, поманила миссис Гардинер, которая с видимой неохотой поднялась и последовала к выходу. Мисс Беннет же подлетела к Мэри и, демонстративно обнимая ее, зашептала на ухо:

– Пришел твой час, Мэри! Он хочет объясниться в чувствах, я просто уверена в этом!

Когда дверь закрылась и стало слышно, как миссис Гардинер уводит миссис Беннет от двери и они быстро спускаются по лестнице, мистер Райдер принял немного более расслабленный вид.

– Я должен начать с благодарности за милость, которую вы оказали, согласившись на эту приватную встречу. Не многие дамы остались бы так добры ко мне после вчерашнего предложения. Я здесь не в последнюю очередь за тем, чтобы просить у вас прощения.

– Должна признаться, сударь, что только после вашего ухода я поняла суть этого предложения. Будь иначе, я, возможно, была бы более резка в своем ответе.

Ему хватило такта принять смущенный вид.

– Я действительно огорчен. Но я хочу, чтобы вы поняли: мои намерения были не такими, какими могли показаться на первый взгляд. Ничего низкого и грязного, напротив, стремление к идеалам, а не низким, порочащим честь соглашениям.

– Да, именно так я и поняла. Но должна вам сказать, мистер Райдер, что для женщины в подобных обстоятельствах разница будет не так уж и велика, а миру – и вовсе незаметна.

– Боюсь, вы правы. Пропасть между миром идеальным и реальным все так же велика и обширна, как и всегда. – По его губам пробежала тень виноватой улыбки. – Я знаю, что не