Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

в свою сторону. Случись иначе – и не позднее вечера она бы уже покинула дом брата.

– Твое мнение полностью ошибочно, – заявила миссис Беннет. – Самая умная девушка иногда совершенно не понимает, в чем заключается ее истинный интерес; посмотри на Лиззи, если хочешь. Выдав замуж четырех дочерей, я могу утверждать, что имею некоторый опыт в этом вопросе.

Миссис Гардинер посчитала благоразумным больше ничего не говорить, но миссис Беннет уже нельзя было остановить.

– И что ты делала, чтобы как-то изменить ситуацию в свою пользу? Нет, мисс, не говори ни слова, я и так вижу – вообще ничего!

Миссис Беннет покачала головой, будучи не в силах поверить, что ее дочь может быть так безразлична к благу, которое само упало ей в руки.

– Даже ты, Мэри, непременно должна понять, – продолжала ее мать, – что если мистер Райдер не сделал предложения этой другой даме, которая, кажется, лучше понимает свое положение, чем ты, то это должно быть потому, что ты ему нравишься.

– Он может не желать брака ни с одной из нас, мама. Вы думали об этом?

– Не будь смешной, Мэри. Одинокий мужчина, обладающий недурным состоянием, должен искать жену.

– Как я уже говорила, я считаю нас только друзьями. У меня нет причин полагать, что он думает обо мне иначе.

Мэри знала, что это не совсем правда, но материнский пыл испугал ее.

– Вздор, – возразила миссис Беннет. – Он смотрит на тебя с искренним восхищением. Полагаю, ты к этому не привыкла и поэтому не замечаешь, но уверяю тебя, это именно так. – Она повернулась к миссис Гардинер. – Даже ты должна согласиться со мной в этом вопросе. Невозможно отрицать, что он ею восхищается, не так ли, сестра?

Мэри видела, что тетя не хотела оправдывать надежды миссис Беннет и в то же время не могла заставить себя солгать.

– Да, мистеру Райдеру очень приятна Мэри. Он видит в ней качества, которые не ценят другие, даже самые близкие ей люди, и в этом его заслуга.

– В таком случае я еще больше удивлена, что ты никак не подталкиваешь молодых людей к развитию отношений. Но, к счастью, сейчас я здесь и улажу все, прежде чем вернуться к Джейн.

– 87 –

Миссис Беннет не потребовалось много времени, чтобы обнаружить родственные связи между мистером Райдером и леди Кэтрин де Бер, – Мэри предположила, что та узнала это от мистера Гардинера, – и теперь матушка прилагала еще больше усилий, стремясь заполучить его для дочери. Когда мистер Райдер появлялся на Грейсчерч-стрит, что случалось все чаще, его щедро угощали кофе, чаем, пирожными всех сортов. По настоянию миссис Беннет его приглашали на обед и подавали ему лучший кларет мистера Гардинера. Пожелания мистера Райдера удовлетворяли, ему льстили и предлагали деликатесы в таком количестве, что Мэри удивлялась, как он еще не лопнул. Он, казалось, не возражал против такого обращения и никак не менял свой легкий и веселый нрав; но после одного особенно тяжелого дня, когда Мэри подумала, что остается только свернуться калачиком и умереть от стыда, она набралась храбрости и обратилась к матери:

– Я слезно умоляю вас, мама, оставьте мистера Райдера в покое. Очень неприлично так напористо окружать его вниманием, как это делаете вы.

– Не говори глупостей! – воскликнула миссис Беннет. – Мы только показываем ему свое расположение. Можно сказать, приглашаем в семейный круг.

– Это несправедливо. Вы внушаете ему надежды. Это позволяет ему думать, будто у него есть особые права на нас – на меня.

– Да, весь смысл именно в этом. Как еще мы сможем заставить его сделать тебе предложение?

Как только какая-нибудь идея укоренялась в голове миссис Беннет, избавиться от нее было практически невозможно. Мэри знала, что она может из раза в раз противостоять железной воли матери, не нанеся ни малейшего ущерба ее убеждениям; тем не менее она настойчиво продолжала:

– Но я не думаю, что хочу выйти за него замуж.

Миссис Беннет не оторвалась от шитья, как бы не воспринимая эти слова всерьез.

– Не говори глупостей. Лучше партии у тебя уже не будет, могу тебе это обещать. Ты была готова идти за мистера Коллинза, да эта хитрая маленькая нахалка Шарлотта Лукас проявила нежелательную прыть, а мистер Райдер ведь намного красивее, богаче и бесконечно приятнее мистера Коллинза. Если ты упустишь эту возможность, то, как думаешь, кто еще будет готов добиваться твоего расположения?

Его друг, кричала Мэри про себя, я бы с превеликой охотой и радостью вышла замуж за его друга! Но мистер Хейворд так ни разу не написал. Возможно, никогда и не напишет. И она может никогда больше не увидеть его. Мэри внезапно охватило горе. Она чувствовала, что не сможет держать себя в руках и убежала из гостиной в вестибюль, мимо потрясенной миссис Гардинер, чтобы подняться по лестнице в свою спальню. Там она накрыла лицо подушкой, чтобы никто не мог услышать ни звука, и наконец дала волю слезам – она плакала, пока не выбилась из сил.

Прошло полчаса, прежде чем Мэри овладела своими чувствами. Она еще лежала, уже с сухими глазами, некоторое время, затем поднялась и поправила платье, умылась, причесалась и пощипала щеки, чтобы вызвать легкий румянец. Удовлетворенная своим внешним видом, она спустилась в гостиную.

Прежде чем войти, Мэри услышала спор тетушки и матери, их резкие сердитые голоса доносились из-за двери. Она встала как вкопанная, вцепившись в перила, не в силах пошевелиться, хотя знала, что должна.

– Я настоятельно прошу тебя на время оставить ее в покое, – призывала миссис Гардинер. – Я знаю, тобой руководят исключительно благие намерения, но когда вижу, в какое несчастное состояние ее приводят эти разговоры, то начинаю опасаться, что любое дальнейшее вмешательство может принести больше вреда, чем пользы.

– Я совершенно не представляю себе, какое же «вмешательство» ты имеешь в виду. Ты второй раз уже употребляешь это слово. Не понимаю, какое оно может иметь отношение к материнской заботе.

– Она больше не ребенок, – воскликнула миссис Гардинер, – а молодая женщина, не чуждая глубоких размышлений. Ветреную девушку, возможно, следует постоянно наставлять на путь истинный, но Мэри слишком уравновешенна, чтобы принуждать ее к чему-либо. Она вполне способна самостоятельно сделать правильный выбор.

– Я и не знала, что в данном случае надо выбирать. Этот молодой человек – или ничего. А это, как мы обе понимаем, означает отсутствие выбора.

Ее тетя медлила с ответом. Когда же она заговорила, ее голос звучал более спокойно.

– Я полагаю, что есть еще один джентльмен, которому отдает свое предпочтение Мэри, – очень порядочный, респектабельный человек, хороший друг нашей семьи. Он сопровождал нас в поездке на Озера, и пока мы были там, казалось, что между ним и Мэри росла настоящая симпатия. Я возлагала на него большие надежды.

– В самом деле? Могу я