Балаустион - Сергей Конарев

— Percepte illorum! — вскричал Валерий Ралла. — Cito!

Преторианцы послушно бросились в погоню. Центурион последовал за ними, меченый остался лежать, обратив к небу незрячие белки закатившихся глаз. Несколько минут назад Леонтиск, чтобы взглянуть на солнечные часы, слишком глубоко зашел — и завел Энета — в каменный мешок П-образного внутреннего дворика, ограниченный с трех сторон стенами дворца. Теперь это сыграло на руку преследователям: они без труда отрезали беглецам выход и погнали их внутрь двора.

Проклятье! Молодой афинянин испытал прилив злобы, но не к римлянам, а к Энету. Если бы здоровяк отправился за подмогой, царевич с помощью Брахилла или других видных людей мог бы освободить Леонтиска еще до вечера. Ну, или завтра… Можно было надеяться отделаться денежным штрафом и более или менее тяжелыми телесными повреждениями. А теперь… Оглянувшись, Леонтиск увидел, что двое преторианцев уже вытащили мечи. Замечательно! Остальные сделают это, когда припрут их с Энетом к стене, в том числе и центурион, правая рука которого была невредима. Теперь уже друзьям придется сдаться, — или позволить квиритам пустить им кровь. Римляне схватят их обоих, и неизвестно, когда Пирр об этом узнает. Надеяться на хорошее обращение со стороны преторианцев явно не стоит, особенно теперь, когда Энет покалечил — или убил? — их товарища. Тупой громила! Соображает ли он, что натворил?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Леонтиска, пока ноги мчали его к неминуемой каменной западне. Энет пыхтел в двух шагах впереди. Леонтиск удержался от соблазна отвесить другу хорошего пинка. В сущности, он не виноват, что уродился таким… простодушным. Друзья всегда ценили Энета за силу, преданность и дружелюбный нрав, но никак не за мозги. Да, так оно и было.

Вот и стена. Тупик. Можно повернуться к преследователям и с глупой улыбкой задрать руки. Все, конец.

Нет!!!

Судьба, сжалившись над друзьями, решила дать им надежду. Или поиграть с ними?

В самом углу, где сходились под прямым углом стены двора, несколько ступенек спускались к низкой двери, ведшей в какое-то полуподвальное помещение. Дверь была широко открыта и подперта колышком. Двое тощих илотов осторожно скатывали по пандусу, находившемуся рядом с лестницей, большие бочки, украшенные красивыми цветными печатями. За рабами наблюдал стражник из Священной Моры. Прислонив копье к стене, он сидел на одной из бочек, ожидающей своей очереди отправиться в чрево дворца.

— Леонтиск, сюда! — гаркнул Энет через плечо.

— Вижу!

Увидев бегущих, стражник спрыгнул с бочки и схватился за копье.

— Эй, вы! А ну!

Не зная, в чем дело, он не решился сразу ткнуть подбежавшего Энета копьем. И через мгновенье от толчка мощных рук отлетел к стене, с колокольным звоном врезался в нее шлемом и, выронив копье, упал на ягодицы, съехав спиной по шершавому камню.

— С дороги, псы! — заорал Энет, одним прыжком преодолевая лестницу.

Илоты, выпустив бочку, испуганно шарахнулись в стороны. Леонтиск с размаху налетел на одного из них, сшиб его с ног и сам полетел через голову, пребольно ударившись плечом и разодрав одежду.

— Turpis Graecus! — римляне были уже рядом.

Лихорадочно цепляясь руками за камни, Леонтиск вскочил на ноги, схватил одного из невольников за грудки и с силой швырнул его на лестницу, под ноги преследователям. Второй илот испуганно присел в углу, закрыв голову руками.

— Быстрее! — закричал Энет.

Пнув крутящуюся под ногами бочку, Леонтиск стремительно запрыгнул в черный проем двери. Энет тут же захлопнул ее и подпер массивным деревянным поддоном, который Леонтиск не смог бы и от земли оторвать. Через несколько мгновений доски двери затрещали под могучими пинками.

— Detege, tumidus canis!

— Гм, не выдержит долго она, — обронил Энет, кивнув на дверь.

— Это точно, клянусь Меднодомной, — афинянин огляделся. Они оказались в сером помещении с низким потолком, поддерживаемым кое-где пузатыми колоннами. Судя по обилию бочек, корзин и амфор, это был продовольственный склад дворца для иноземцев. Несколько илотов и управляющий с дощечкой для письма в руках бросили работу и стояли, с опаской вытаращившись на них.

— Здесь есть другой выход? — Леонтиск решительно направился к управляющему.

— Да, вон там, — с готовностью показал тот. — Что здесь….

— Пойдем, — бросил Леонтиск товарищу, устремляясь в указанном направлении. Нужно было спешить — от двери уже летела щепа.

Быстро, но стараясь не бежать, они поднялись по узкой лестнице.

— Проклятье, — Леонтиск остановился, заметив вверху блеск панцирей, — Священная Мора… Что-то подсказывает мне, что лучше нам с ними не встречаться.

— Обратно, я другую лестницу видел.

Они сбежали по ступеням. В этот момент в лабаз ворвались римляне.

— Video illorum!

— О, боги! — друзьям снова пришлось бежать. Вторая лестница вывела их в большое помещение, по которому сновали слуги. В воздухе стоял запах специй и горящего масла — наверняка где-то неподалеку находилась кухня.

— Куда теперь? — поинтересовался Энет, покосившись в сторону подвала, откуда доносился топот и громкие иноязычные проклятия.

Леонтиск огляделся. Коридор слева показался ему привлекательным, поскольку в нем не было заметно охраны.

— Туда!

Они побежали.

— Стой, подлые! — донеслось из-за спины.

Мимо мелькали колонны, ниши, статуи. Пол под ногами был отполированный и жутко скользкий. Великие боги, где здесь выход?

Римляне не отставали, стук их каллиг бил по ушам и нервам.

Впереди показалась колоннада. По обе стороны высокого дверного проема застыли фигуры стражников.

— Проклятье, сворачиваем! — Леонтиск дернул Энета за руку, они повернули в боковой проход. У Леонтиска появилось нехорошее чувство, что все это зря. В подтверждение этой мысли сзади послышались окрики. Уже по-гречески.

Дверь! Великие олимпийцы, хоть бы на лестницу! Сын стратега решительно потянул на себя массивную медную ручку….

…и оказался лицом к лицу с высоким воином со значком эномотарха Священной Моры на плече. В грудь уперлась крепкая ладонь.

— Стоять! Кто такие? — карие глаза были суровы и решительны. На заднем плане выросли еще несколько охранников.

— Друзья, выручайте! — отчаянно выдохнул Леонтиск. — Римляне… они гонятся за нами… Отведите нас к Антикрату, эномотарху, он стоит со своими где-то здесь, недалеко.

— Ха, не Энет ли это, сын Гегелоха? — узнал здоровяка один из стражников.

— Привет, Пойкил, — отозвался Энет.

— А это афиненок, из друзей Пирра Эврипонтида, — сказал другой. — Слышали, что тебя разыскивают римляне, как же… Ты что, нарвался на них, бедолага?

— Клянусь Меднодомной! — горячо отвечал Леонтиск. — Слышите? Они уже здесь.

Топот приблизился к противоположной стороне двери. Эномотарх понял ситуацию и принял решение мгновенно.

— Пойкил и Аристогор, отведите их к лестнице, где ламаховцы… Остальные — ко мне!

Воины — человек пять — с готовностью подбежали к командиру. В этот момент двери с треском распахнулись, раздались возбужденные голоса преторианцев.

— Стой, кто такие? — наверное, это была любимая фраза высокого эномотарха.

Леонтиска раздирало любопытство, однако им с Энетом, увлекаемым стражниками, пришлось быстро убираться с места событий.

— С дороги! — донесся звучный голос Валерия Раллы. — Мы преследуем преступников, посягнувших на граждан Рима!

Стражи Священной Моры продолжали стоять стеной, загораживая проход.

— Позвольте, неужели вы не знаете, что в стенах дворца запрещено обнажать оружие? — вежливо сказал командир стражников. — Немедленно вложите мечи в ножны, господа римляне.

— Devotura, да ты что, грек? — центурион кипел от ярости. — Дорогу! Эти fellatori, они уйдут!

— Вложите мечи в ножны, пожалуйста, — голос эномотарха обрел нудные нотки. — У вас, конечно, имеется при себе гостевая грамота?

— Вы здесь все заодно, да? — взревел Ралла. — Я тебе покажу грамоту, irrumator!

Продолжения этого интереснейшего разговора Леонтиск уже не слышал, потому что пришлось свернуть в перпендикулярный коридор.

— Крепко вы их разозлили, — покачал головой тот, которого звали Аристогором. — Но ничего, старшой их задержит, не сомневайтесь.

— Спасибо вам, — от чистого сердца произнес афинянин.

— Да чего уж там, — ухмыльнулся второй стражник, Пойкил. — Мы этих заносчивых ублюдков любим не больше вашего….

Миновав пару залов и переходов, они вышли к уже знакомой друзьям лестнице. Антикрата Леонтиск заметил издали: тот стоял навытяжку перед офицером, одетым в кожаный панцирь поверх белого хитона и короткую сине-белую хлайну. Офицер стоял спиной к появившимся из глубины дворца беглецам и их сопровождению и что-то терпеливо внушал подчиненному. Антикрат слушал предельно внимательно и поэтому не сразу увидел друзей. А увидев, едва заметно нахмурился и сжал губы, сразу поняв, что что-то случилось.