Пустующий трон - Кен Лю

потеряю Тиму навсегда. Но что подумают мой брат и его таны, когда увидят, что мы живем неотличимо от ненавистных врагов? Как мне не растерять уважение и остаться пэкьу, если Кудьу бросит мне вызов?»

– Смерть дара-рааки! – неистовствовала Кутанрово. – Мы обязаны искоренить эту грязь, прежде чем придут подкрепления. Мы должны говорить на языке льуку, одеваться как льуку, есть как льуку, вести себя как льуку. Смерть дара-рааки! Мы сделаем эту землю точной копией Укьу и позаботимся, чтобы даже тогатены стали как можно ближе к настоящим льуку. Смерть дара-рааки! Мы очистим эту землю от ложных богов и верований. Единственная истина заключается в том, что льуку выше всех и должны править всеми!

Воку Фирна присоединился к Гозтан Рьото, призывая проявить благоразумие, но их голоса потонули в громком хоре танов, вторящих Кутанрово:

– Смерть дара-рааки! Смерть дара-рааки!

К хору присоединились все старые таны и даже несколько бывших сторонников мирного сосуществования. Многие похватали боевые палицы и топоры и принялись стучать по полу. Шум стоял оглушительный. Атмосфера в Большом зале теперь напоминала ту, что царила на военных советах в степях Укьу.

Вира Пин и Нода Ми вместе с другими местными чиновниками и генералами притаились в уголке, дрожа, будто новорожденные ягнята, от страха перед сорвавшимися с цепи волками, чьи сердца преисполнились ненависти и ярости.

«Даже если победа в конце концов достанется ценой применения местных военных машин, первым делом нужно будет заручиться лояльностью противников компромисса. Иного выбора нет».

Танванаки вскинула руку, но ее призывов еще долго никто не слышал. Наконец крики прекратились.

– Я приняла решение, – объявила пэкьу.

Гозтан посмотрела на нее с отчаянием, а Кутанрово аж зарделась от возбуждения.

– Тан Кутанрово заслуживает похвалы за бдительность и расторопность в выявлении изменников. За это ей присуждается звание тана-гаринафина. Также, в свете грядущего прибытия наших братьев и сестер из Укьу, на ее плечи возлагается задача по поиску предателей и восстановлению древних ценностей…

– Вотан, одумайтесь! – Гозтан попыталась остановить неизбежное.

– Молчать! – крикнула Танванаки. – Ученая-изменница Надзу Тей и вероломный тан-тааса Саво Рьото приговариваются к смерти через дар Кудьуфин. Их казнь состоится во время Праздника зимы.

– Вотан! – Гозтан попробовала разжалобить пэкьу. – Я понимаю, что моему сыну нет прощения. Но прошу вас принять во внимание мои заслуги и пощадить его.

– Извини, старая подруга. – Танванаки печально покачала головой. – Твой сын был обречен в тот самый день, когда ты отвела его к местной учительнице. Ты также понесешь ответственность за эту роковую ошибку. Половина твоего стада будет передана тану Кутанрово в уплату за ее труды.

Она ждала, что Гозтан продолжит умолять и бороться за спасение сына и что ее даже придется силой вывести из зала. Но после недолгого молчания Гозтан продемонстрировала свою покорность Танванаки, скрестив руки над головой.

– Как вам угодно, вотан. Простите, что мой сын не смог послужить вам верой и правдой в Укьу-Тааса.

Она вернулась на место во главе колонны военачальников и более не произнесла ни слова.

Танванаки тяжело вздохнула. Последние слова Гозтан зацепили ее. В них как будто крылся некий тайный смысл, но времени размышлять об этом не было.

– Отведите Саво Рьото в наскальную тюрьму на окраине Крифи. Пусть пение волн утешит его смятенный разум. Суд окончен.

Кутанрово осталась стоять посреди Большого зала, наслаждаясь одобрительными возгласами и поздравлениями. Политический передел Укьу-Тааса завершился.

Глава 26

Праздник зимы

Тайный лагерь агонов в долине Кири у подножия гор Края Света, двенадцатый месяц восьмого года после отбытия принцессы Тэры в Укьу-Гондэ

Даже зимой в долине Кири, укрытой от лютых степных ветров, стояла довольно мягкая погода. Зимнее время агоны проводили в своих шатрах за песнями и рассказами, а дара наверстывали обучение, прерванное в сезон жатвы. В долине не было места большим стадам, поэтому кьоффир, простокваша, сыр и молоко оставались относительной роскошью, зато сорго, рис, пшеница и овощи запасались в избытке. «Довольно мягкий климат» не означал вечную весну. За день до праздника долину накрыла первая снежная буря, засыпав загоны для скота, пустые и вспаханные под пар поля, хижины и шатры высокими пушистыми сугробами. В сумрачных жилищах горели свечи из овечьего жира и лампы, из-за чего шатры агонов напоминали медуз, примостившихся у белых коралловых рифов, а затянутые тонкой полупрозрачной кожей окна хижин дара мерцали, как глаза полусонных глубоководных существ.

Но жителям долины Кири было не до сна. Наступил день традиционного Праздника зимы, знаменовавшего успешную подготовку племени к голодному сезону. В этом году его собирались отметить с особым размахом. При удачном стечении обстоятельств нынешняя зима должна была стать последней, проведенной в укрытии. Все таны, наро, солдаты и ученые были заняты подготовкой к грядущему походу на Татен.

На открытой площадке посреди селения расчистили снег и разожгли огромный костер – на дровах, а не на кизяке и костях животных, как было традиционно принято. Вокруг него семейства агонов и дара разложили шкуры и подушки для сидения. Праздник был в самом разгаре.

Почти над всеми шкурами вился дымок от курящейся тольусы; наро и кулеки дымили костяными трубками, как будто подражая своим огнедышащим гаринафинам. Довольные наро-вотаны и таны, в свою очередь, держали разжеванные ягоды тольусы под языком, предпочитая медленно наслаждаться галлюциногенным эффектом. От ягод он был сильнее, но листьев хватало на большее число празднующих. Шаманы совсем недавно разрешили принимать людям тольусу – ранее эти ценные ягоды использовали только для воспроизведения потомства у гаринафинов и в религиозных ритуалах. Но на этом большом празднике, на всеобщем пиру перед походом на ненавистных льуку, требовалось как-то потешить народ.

Тэра и Таквал сидели во главе большого овального ковра из шкуры гаринафина. Перед ними выстроились десятки костяных тарелок из гаринафиньих лопаток, на каждой из которых дымилось жареное мясо. В небольших мисках из оленьих черепов находились приправы – подливка из тольусы, каменная соль, копченая мясная и рыбная стружка, смеси толченых трав из долины и соусы на манер дара: из маринованного кактуса, соленых и квашеных овощей и ягод с толчеными орехами. Помимо традиционных блюд агонов, здесь были представлены также и блюда дара из местных ингредиентов: рисовые шарики с сочной начинкой из костного мозга и мяса, приготовленного тремя разными способами, лепешки с жареным окороком и тушеными дикими овощами, маринованные яйца куропаток в пахучей красной соли, холодные пельмени с подливкой из кьоффира, супы из змеи и саблезубого тигра в мисках из гаринафиньих черепов…

Один за другим подходили воины-агоны, садились напротив и приветствовали пэкьу и принцессу,