Вскормить Скрума - Алексей Доброхотов

Но теперь едва примечал на горизонте своего движения выдающиеся габариты знакомой фигуры, сразу сворачивал в сторону и прятался. Но куда денешься в тесном коридоре общежития? Как быть, если она стоит прямо под дверью уборной? Как укрыться от посягательств в открытой душевой?

Может быть все-таки с ней стоит серьезно поговорить?

* * *

«И куда вы только запропастились капитан Охрипенко и лейтенант Головин? – думал Витя, глядя в бездонное голубое небо, напоенное летним зноем, – Неужели и вправду болтаетесь сейчас где-нибудь в межзвездном пространстве, заключенные в какую-нибудь капсулу? Но почему именно в капсулу?.. Куда же еще сажать двух наших офицеров? Они же весь звездолет развинтят на части. На ходу разберут голыми пальцами… Действительно, зачем они Им сдались? Один, если верить рассказам, – не просыхающий пьяница, второй – бабник, клеймо ставить некуда. Прямо-таки бык производитель. У обоих по одной извилине и та – след от фуражки. Нашли, кого похищать! Если они на что и годились, так только на мясо. Кого не спроси, все как один не сильно хорошо о них отзываются, хотя считают умершими. Кроме Гусякина. Но тот, как черт от ладана бегает. Запретили ему что ли со мой встречаться? Может и запретили… Нужно бы с ним толком переговорить… Извиниться… Но как? Возле кладовки он уже месяц не показывается. Только на кухне три раза мельком и увидел. Да… странные тут творятся вещи…

Черт бы их всех побрал! Чертовы гуманоиды. Даже нормального человека украсть не могут. Хотя это может быть сильно большая редкость. Особенно в этих местах. Если они и впрямь такие продвинутые, что же они сразу не могут определить умственный потенциал жертвы? Или им такие и нужны для своих медицинских экспериментов?..

И как назло, ни одного НЛО за весь месяц не пролетело… Куда только их диспетчерская служба смотрит. Или не знают, что я уже тут. Или им никто об этом не рассказал? Действительно! Как им сообщить, что я желаю их видеть? Пульнуть им в небо приглашение, что ли? Нарисовать лучом радара: «Милости просим»? Странное все-таки задание мне дали. Даже если и обнаружу некий объект, как мне его зафиксировать? Самое большое, что я могу сделать, это составить график движения по ночному небу. Если они, конечно, станут его придерживаться. А если нет? И сколько лет мне еще тут прозябать, прежде чем я смогу составить такой график? Сто? Двести? Да от меня уже через неделю ничего не останется. Все вытечет через поры. Ужасная жара. Просто пекло какое-то».

Витя лениво перевернулся на бок. Скользнул глазами по пластмассовому ведру с прохладной водой.

«Но почему именно они? И почему именно в такой последовательности? Сначала Паша Охрипенко, потом Саша Головин? Да… не сильно я продвинулся в своем расследовании. Прав был Геннадий Петрович не простая это задача, особенно если никому не верить. Не могли же оба беспричинно исчезнуть. Следовательно, нужно искать причину. Отличная, свежая, оригинальная и плодотворная идея. Особенно если определиться, где мне ее искать? Может быть, искать нужно где-то тут, внутри части? Но как до нее докопаться?.. Кто-то должен же все знать. Нужно только найти того, кто это все знает, и разговорить его. Но как? Где? Кого? Хотя я знаю одного, кто об этом непременно должен знать. Это майор Глумов. Но как до него добраться?»

Витя лег на спину и зажмурился. И почему эта мысль не приходила раньше в его голову? Такая простая, такая очевидная. Действительно, кто кроме самого Глумова может ответить на все затруднительные вопросы? В нем, именно в нем находится вся нужная информация. Остается только извлечь ее и оценить. Но как?

Когда ясна цель, то можно искать и пути ее достижения. Гораздо сложнее пытаться достичь чего-либо не ясно осознавая, что именно ищешь. Искать в темной комнате некое темное существо действительно утомительное занятие. Но вот это существо обозначилось. Назвало свое имя…

«Как подобраться к Глумову? – ворочалась в голове мысль, – Как заставить его все рассказать?»

Вырисовывался длинный, утомительный путь служебного приближения к начальнику полный внутреннего преодоления и угодничества. Месяц, два, от силы три. Ну, максимум – полгода. Больше он не выдержит. Раскроется. И это будет полное поражение. Крах. Нет. Такой путь не походит.

Профессиональная карьера предполагает годы. Когда он еще доберется до таких же вершин, чтобы составить разговор на равных?

Еще можно его тупо выкрасть и замучить насмерть расспросами в тихом месте, как это делают в боевиках? Фантазии далекие от жизни. Отметаются сразу. Хотя это, наверное, имело бы смысл. Интересно, правда, чтобы он стал делать, если бы в результате выяснилось, что Глумов тут не при чем?

Остается последний путь – попытаться найти общий интерес. Выстроить отношения на общечеловеческом уровне. Но как раскрыть абсолютно незнакомого человека? Как заставить его пойти на неформальное общение? Для этого подходил только один метод: начать собирать сведения, изучать, наблюдать, анализировать… Собственно говоря то, что он весь этот месяц и пытался сделать. И каков результат?

«Топчемся! Топчемся на месте!» – шаблонно гаркнул бы в этот момент начальник полиции, распекая своих инспекторов в каком-нибудь голливудском боевике. И был бы полностью прав.

«Действительно. Топчусь на месте», – признался себе Витя, хотя мог бы сделать определенный прорыв в отношениях. Но упустил шанс…

Он вспомнил, как примерно через две недели после первого боевого дежурства его пригласил в себе в кабинет командир части майор Глумов.

За длинным красного дерева конференц-столом сидел сам хозяин, его заместитель капитан Букин и старший лейтенант Лобов, командовавший вторым взводом спецназа, отвечавшего за обеспечение безопасности станции.

Перед ними какие-то бумаги.

Всех офицеров Витя уже знал. За две недели не один раз сталкивались то в столовой, то по служебным вопросам. Из всех троих только, пожалуй, капитан Букин не хватал обеими руками звезд с неба и довольствовался тем, что ему сниспослала природа, то есть весьма малым. С первой же встречи он показался человеком ленивым и глупым, и, как всякий лодырь, сильно любившим халяву. Такие живут не заглядывая далеко в будущее, одним днем и потому для всякого начальства представляются весьма удобными помощниками. Видимо, это обстоятельство и послужило надежной основой для его продвижения по службе. Правда не высоко. Не дальше заместителя командира части. Зато надежно, ибо более преданного подчиненного найти сложно. Не интригует, смотрит в рот, кормиться из рук и заботиться о своем начальнике в меру сил и умственных способностей. Надежный костяк, основа любой команды. Исполнителен, предан, не обременен задумчивостью и тщеславием. Понимает толк в похвале и ласке. Про таких еще говорят, что он туп и сер. Но если бы все стали инициативны и проявляли заботу о судьбах человечества, кто бы тогда защищал Родину? Такие, как капитан Букин просто необходимы для образования тела общества и природа щедро позаботилась о том, чтобы их производилось как можно больше, чтобы они составляли основную массу, послушно исполняющую свою маленькую роль винтика, шурупчика, гвоздичка, щепочки, стружечки, кирпичика, ячеички. Зачем тысяча лидеров, если руководить будет некем?

Старший лейтенант Лобов представлял из себя человека полностью противоположного Букину. Как Вите показалось, он знал себе цену. Под личиной внешнего послушания находилась жесткая пружина скрытого интеллекта. Этому нужно от жизни много и он будет продвигаться к своей цели по головам, невзирая ни на какие препоны физического, материального или морального плана. Он точно когда-нибудь станет генералом. У него это на лице написано. Не потому, что Лобов лучше остальных знает, как организовать службу, а потому, что ему это нужно для удовлетворения своих, личных амбиций. Если для достижений этой цели потребуется пойти на крайние жертвы, то он пойдет, даже сильно не задумываясь. Пока же он находится на старте, выжидательно присматривается, подстраивается и в меру выслуживается. Не забывая, конечно, отмечать отдельные промахи руководства и использовать любой шанс для движения вверх, как бамбук. Сегодня он еще командир взвода. Но завтра… Опасно такого ставить своим заместителем. Молодой, но сильно шустро подползающий.

Третий – майор Глумов, как всегда хранил полное спокойствие под маской внешнего равнодушия.

«Садитесь, Мухин», – пригласил к столу хозяин кабинета.

Витя скромно пристроился сбоку на стульчике.

«Мы провели расследование вашей пьянки с прапорщиком Гусякиным. Не желаете ознакомиться с его рапортом?» – предложил майор.

Лейтенант скромно пожал плечами. В атмосфере чувствовалось какое-то напряжение. Повисла тяжелая пауза.