И закружилась снежная кутерьма - Татьяна Ватагина

разглядывания. Вошел во вращающиеся двери, сделал морду кирпичом, как велел Илья, и, бормоча про себя код невидимости, большими шагами направился мимо Деда Мороза.

Почти сработало.

— Эй, парень, — окликнул меня нарумяненный старец в морозной шубе, когда я был в двух шагах от спасительной кулисы — куда тебя понесло?

— Пицца ходить, — от растерянности я заговорил в стиле «моя твоя не понимай», хотя по моей славянской физиономии трудно предположить, что я плохо знаю русский.

— Сюда нельзя. Ты чего, с ума сошел? Иди-иди назад!

— Та они же грОши платили! — теперь я вдруг стал выражаться, как опереточный персонаж. Но Деду Морозу было не до моих языковых упражнений. Я проследил за его встревоженным взглядом: во вращающиеся двери входили посетители.

— Спрячься там, быстро! — он махнул рукавицей в сторону кулисы. — И только они пройдут — мухой отсюда. Чтоб тебя здесь никто не видел!

Я опрометью бросился к вожделенной кулисе, короб хлопал по спине. И попал в объятия Ильи.

— Снимай давай! — мешая друг другу, мы стащили с меня зеленую куртку вместе с коробом. Илья затолкал меня с батиной зимней одеждой между составленных декораций. — Жди здесь.

Он быстро облачился в скинутую мной одежку, запихал дреды под капюшон и, выждав нужный момент, согнулся и побежал к выходу.

Прошло сколько-то времени, я уже стал опасаться, что Илья попался и не сможет прийти, как с другой стороны меня потрогали за плечо.

— Ты чего, заснул? Лезь сюда!

Я прополз под фанерными щитами и оказался на служебной половине.

— Все нормально?

— Да, парень убежал сытый, довольный и с деньгами в кармане. Удачная ему выпала смена. Еще Катюху пытался склеить.

— А ты?

— Да все отлично! Бери пакет и пошли.

Мы напоминали двух комедийных грабителей. Илья, прежде, чем свернуть в коридор, выглядывал из-за угла, распластавшись по стенке, а я следом тащил на спине мешок с барахлом.

Вполне удачно мы добрались до коридора с Рокуэллом Кентом. Сегодня он был полутемным, только на потолке тускло и редко горели лампочки аварийного освещения.

— Сказку заблокировали! — сообщил Илья громким шепотом. — Никого не пускают. Представляешь, какой скандал вышел бы, если б там туристы на Иринку наткнулись. Забудки на всех не хватит. Одевайся!

Я вступил в гигантские ватные штаны, в валенки с калошами, в куртку величиной с небольшую палатку и стал напоминать себе бетонный памятник. Нахлобучил ушанку. Она все время на глаза сползала. Были еще рукавицы размером под стать куртке. Если я потеряю такую варежку в сказке, в ней поселятся мышка, зайчик, еще кто-то. Помню такую картинку с детства.

— Стой, не застегивайся пока. Вот, — Илюха протянул мне два жгута в проволочной оплетке. — Надень под куртку. Служебные позаимствовал.

— Что это?

— Пояса. За них я вас вытащу. Гляди: защелкиваются легко, а чтобы снять — ключ нужен. Второй на нее наденешь. Вот кнопки, по две на поясе — нажмете обе одновременно, когда будете готовы вернуться. Ну, как-то так.

Илья мялся, явно не все сказал.

— Вот еще что, — сообщил он хмуро. — Тут аварийная лампочка, видишь? Если загорится — значит, питание отрубили. Могут обнаружить, что на заблокированную сказку подается энергия — ну и… сам понимаешь. Я вас, конечно, не брошу, но придется ждать. Так что не пугайтесь — все будет нормально. Просто покантуетесь там немножко. Люди за это большие деньги платят. Так и воспринимайте. Еще: я тут настроил, чтобы ты десантировался вблизи поселка. На карте его видел. Но что за народ там живет — не знаю. Могут быть и оборотни — в этих северных сказках все постоянно друг в друга превращаются; может быть, и нечисть какая-нибудь. Но могут быть и добрые поселяне. В любом случае в зимней тундре ты не выживешь, а так все-таки хоть кто-то разумный. Ну, разберешься там.

Илюха не уходил, переминался с ноги на ногу. Видимо, не лежала у него душа отправлять живого человека в полярную ночь, в замерзшую тундру, к неизвестным ужасам.

— Ладно, Илья, не переживай: вы же туда и детишек водите.

— Да это совсем другое…

— Спасибо за все! — Я с размаху хлопнул его по плечу, он ответил неуверенным похлопыванием.

— А что еще делать? — сказал он, скорее обращаясь к себе, чем ко мне. — Она без тебя пропадет. Кто, если не ты. Значит, так: жди в чуме. Как портал откроется — шагай! Ну, не пуха!

Он стремительно развернулся и побежал по коридору. Причудливая шевелюра подпрыгивала в свете редких лампочек. Он сейчас напоминал колдуна из африканской сказки. Нет, чтобы нам с моей неизвестной девушкой выбрать арабскую сказку, или, например, индийскую. Африканскую, наконец! Монстров там, наверняка, тоже хватает, но хотя бы климат получше.

Илья переживал больше, чем я сам. Возможно, я делаю глупость, бросаясь, очертя голову, в таинственную медвежуть, но если бы я оставил без помощи мою неведомую Ирину, то поступил бы куда глупее.

Я наощупь раздвинул занавески из искусственного меха и залез в декоративный чум, придерживая ушанку — какой же размер головы у Илюхиного бати? Или он тоже дреды носит? За занавесками нащупал глухую стену. Значит, портал не всегда открыт. Пошарил — стена как стена. Сел, привалившись к ней, и стал ждать.

Глава пятая

Стена пропала сразу, без предупреждения. Я кувыркнулся в глубокий чистый снег. Побарахтался и кое-как принял положение, подобающее прямоходящему. По крайней мере, прямосидящему.

Кроме меня, черного неба и белого снега здесь ничего не было. Черная бесконечность смотрелась в белую. От бутафорского чума не осталось и следа. Поселок, кстати, тоже нигде не просматривался. Я уже было подумал, что Илья не все учел, и я попал в некую непрогруженную область. Он же сказал, что сказка заблокирована.

Но нет. Белая плоскость состояла из множества снежинок, и снежинкам этим не лежалось на одном месте. Они текли, собирались в ручейки, летели, извивались лентами…

Вот ты какая, полярная ночь!

Ветер гнал снежинки, мастерил из них подобия санных полозьев, скользящих в одну сторону, а везли эти сани и сидели в них странные существа. Я стал опасаться, что начинается метель. Более того, сказочная метель. Или это у них считается нормальной погодой?

Передо мной мчались призрачные олени из снежинок, прозрачные снежные птицы, какие-то вовсе неописуемые создания. Поскольку я все еще сидел в глубоком сугробе, весь удивительный спектакль проносился перед моим носом. Ветер ныл на одной ноте. Я засмотрелся и, наверное, выпал из времени.

Вдруг осознал, что вижу пальмы, бредущих верблюдов, летучие дворцы, ковры-самолеты, и просто сгораю от