И закружилась снежная кутерьма - Татьяна Ватагина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Эге!», — только и подумал я. Еще немного, и вообще ничто на свете не сможет меня удивить. Значит, я попал-таки к оборотням, правда, к очень милым. Хотел спросить, почему же они едят рыбу, но счел за лучшее промолчать.
Глава шестая
— Где мне искать Безымянную? — настойчиво спросил я, когда мы внесли заснеженные дрова в чум и с грохотом сгрузили у очага.
— Раз ее в чуме нет, значит, она на берегу — камни бросает.
— В кого она бросает камни? — похоже, меня и так уже считали здесь за идиота, не понимающего самых простых вещей, так что, расспрашивая, я ничего не терял.
— Ни в кого не бросает. Она в будущее смотрит, с духами камней говорит, — не дрогнув красивой бровью, ответила женщина. Кстати, ее звали Ватане. Мы познакомились, пока добывали дрова. — Только к ней тогда подходить нехорошо.
В чуме было слишком душно и многолюдно. Я вышел под звезды. Снег пел и визжал, стоило ступить на него. Ребятишки уже играли в новую игру. Теперь я понимал ее смысл. Несколько детей, взявшись за руки, образовали «сеть», и гонялись за остальными, а те увертывались. Малышня готовилась к подводной жизни.
Море ворочалось и вздыхало совсем рядом. Не думая ни о чем, я пошел на его голос.
Наверное, глобальное потепление затронуло и сказочные моря, потому что вода и не думала замерзать. Море сверкало ярче смотрящегося в него звездного неба. Как такое может быть? На фоне волн качались изъеденные блеском тени: птиц, морских зверей, обломков кораблекрушений — так мне казалось.
Ватане не велела мешать гадающей Безымянной старухе, но я отправился вдоль прибоя, рассудив, что берег большой, и я вовсе не обязательно встречу ее. А увижу — поверну обратно!
Море бесконечно разворачивало и расстилало свой водяной свиток, перебирало камешки, выкладывало валик из водорослей, покрытый хрустящим льдом. В одном месте вода гоняла туда-сюда по камням маленькую морскую звезду. Я едва согнулся в ватных доспехах и успел поймать малышку прежде, чем волна смыла ее.
Забросил звездного ребенка подальше от берега. Надеюсь, я сделал ей хорошо, и никто не слопал звездочку, пока она опускалась на дно.
Я шел по берегу вправо, и путь впереди преграждала тьма. Потом я понял, что это всего-навсего скалы, закрывающие небо. И тут же увидел Безымянную. Она сидела на камнях, поставив оба локтя на плоский валун, и внимательно в него вглядывалась. Я постоял на приличном расстоянии, посмотрел на старуху. Древнее лицо ее исчертили морщины, похожие на трещины в скалах. Женщина и камни казались единым целым.
Я повернулся и пошел было прочь, но древняя Безымянная окликнула:
— Иване! Давно тебя зову. Ай, не слышал? Почуял, наконец, однако. Подойди сюда — вот что камни о тебе говорят.
Я подошел, поглядел на каменный «стол». Его рассекала надвое глубокая трещина. Имелись и другие — поменьше. Впадину, обращенную к морю, заполнял лед. Поверх всего этого валялись мелкие камешки, самых разных форм и оттенков.
— Это ты, — старуха приподняла, показала мне и опустила на место каменную пирамидку. Действительно, камень отдаленно напоминал меня, сидящего в рыболовных «доспехах».
— Это — твоя Ириной, — женщины-рыбы приняли творительный падеж имени «Ирина» за настоящее имя, и я не стал придираться. Старуха коснулась длинным костистым пальцем округлого светлого камешка. У нее было четыре фаланги!
— Видишь, — продолжала старуха, — Ириной совсем близко, ты уже почти нашел ее, но ваши камни разделены глубокой трещиной. Соединиться вы пока не можете. Она в море, — гадалка ткнула своим потрясающим пальцем в замерзшую лужицу на камне.
— Что значит: «в море»? Она ведь не утонула?
— Смотри хорошенько: сам увидишь.
Я стал смотреть на гадательный стол, от усердия не мигая. В глазах зарябило, и мне показалось, что камень-Иринка подпрыгивает и пляшет. Но я ничего не понял.
— Она живет в море, но как найти ее, камни не знают. Пойду, спрошу Анкы-келе. Жди меня здесь.
Старуха тяжело поднялась, опираясь на гадательный камень, заковыляла по берегу. Я хотел ей помочь, но она вошла в прибой и ловко нырнула. Я аж заморгал, но успел увидеть длинное гибкое тело, метнувшееся в глубину.
Я долго просидел у гадательного камня, и замерз. Потрясающая старуха не возвращалась. Тогда я решил полазить по прибрежным скалам. Они образовывали естественный парапет, я забрался на него и пошел, поглядывая в маленькие бухточки, в которых вода поднималась и опадала, украшая низ камней ледяной коркой и сосульками.
Какое-то водяное существо заинтересовалось мной. Оно следовало за мной и высовывало из воды голову. Голова была размером с футбольный мячик, а сам зверь, ну, где-то с толстого третьеклассника. Примерно так.
— Эй! — окликнул я морского пришельца. Он отплыл подальше от берега, несколько раз нырнул и закружился, словно танцевал. Наверное, выпрашивал подачку. Жаль, что у меня с собой ничего не было.
Я помахал зверюшке и пошел дальше, все время оглядываясь, чтоб не пропустить старуху, когда та вернется. Может, она сидит у этого Анкы-келе в подводной юрте и чай пьет с морепродуктами. Еще немного и я совсем научусь думать по-сказочному. Интересно, смогу ли при этом превращаться, скажем, в рыбу? А вдруг это умение сохранится, когда я вернусь в наш мир? Такие смешные мысли лезли в голову.
Зверь не отставал от меня. Он подплывал, лаял коротко и забавно, как клаксон, и быстро устремлялся вперед. Потом возвращался и снова лаял. Похоже, он звал меня куда-то. Надеюсь, что не заманивал.
В сказках Иван-дурак и Иван-царевич всегда помогают животным, а те в ответ помогают им. Я решил поступать по сказочной логике и пошел следом за зверем. Тот обрадовался, сделал несколько кульбитов, разбросав пригоршни водяных драгоценностей, и быстро понесся вперед, оглядываясь — иду ли я?
Может, у него детеныш в камнях застрял, и он просит помощи, или, наоборот, он сам детеныш, и мать его попала в беду. Только не похоже, что бы зверь боялся или страдал — уж очень весело он кувыркался.
Парапет спустился к воде. В этом месте начиналась новая каменная гряда, образовавшая бухту с маленьким каменным гротом. Цены бы такому пляжику не было, находись он в теплых широтах. Но и сейчас здесь было неплохо. Грот зарос ледяными кружевами, набрызганными прибоем, и целым оргАном из сосулек. Волны, проходя сквозь ледяную решетку, ухали, вздыхали
