Неприкаянный 3 - Константин Георгиевич Калбанов

тысяч тонн. Без понятия, что у него за груз, а у Павлова как-то не поинтересовался. Впрочем, это и не имеет значения, выбирать всё одно не из кого, так что, нужно брать то, что есть.

Японский капитан справедливо рассудил, что если задержится чуть дольше, то я могу его дождаться в нейтральных водах и подловив отправить на дно. Находиться в порту сколь угодно долго, из-за имеющегося вооружения и военного флага на мачте, он не мог. Вот и решил самурай выдвинуться в путь одновременно с нами, воспользовавшись преимуществом хода.

Однако, я решил не отпускать его, и мы вцепились ему в холку выжимая из моторов все на что те были способны. С расчётными пятнадцатью узлами я промахнулся, но четырнадцать мы держали вполне себе уверенно. Японцы явно не ожидали от нас подобной прыти. Что и неудивительно, потому что я на выходе получил самую быстроходную на сегодняшний день подводную лодку в мире.

Впрочем, капитан наверняка не делал из этого трагедию, так как довольно уверено оставлял нас за кормой и разрыв постоянно увеличивался. Достаточно дистанции в одну милю, чтобы наши торпеды оказались совершенно бесполезными. И это если забыть об их феерически низкой точности. Вот только есть нюанс.

Я едва не обматерил себя последними словами, когда понял, что я уже мог отправить на дно минимум четыре транспорта, а вместо этого, сумел дотянуться только до одного. А ведь всё на виду.

— Ложкин, подготовить носовое орудие и фугасы, — прикидывая качку, приказал я.

Да, я помню, что не хотел использовать орудие для потопления судов, так как не знал наверняка держится ли крепость, и сумею ли я пополнить боекомплект. Но кто сказал, что для этого обязательно расходовать снаряды в большом количестве? Ведь достаточно хотя бы временно обездвижить цель, после чего выйти на позицию для атаки и пустить торпеду. Можно обойтись и одной. Хотя лучше всё же две. Помнится Рюрик пустил в Садо-Мару как раз парочку, и тот так и не потонул, приткнувшись к мели.

Я приник к прицелу безоткатки, как обычно беря на себя роль наводчика. Если что, к моменту нашего выхода из территориальных вод, преследуемый «Синано-Мару» уже начал скрываться за линией горизонта, а его команда наверняка и думать забыла о ретивой русской подводной лодке устремившейся за ними в погоню. Зря вы так-то, ребятки. Ох зря.

Я поймал момент, и надавил на рычаг спуска. Орудие рявкнуло, выдало назад струю раскалённых газов, ударившую по набегавшей волне, и пустило снаряд вслед противнику. Я лишь повёл плечами, довольный работой наушников. Наконец-то озаботился защитой и сейчас никакого звона в ушах. Хотя голос мой всё одно звучит громче обычного.

За первым выстрелом последовал второй, затем третий. После шестого, и третьего попадания на «Синано-Мару» начался пожар, а само судно начало приближаться. Причём не так чтобы и медленно. Относительно конечно. Потому как всё познаётся в сравнении, и к примеру с возможностями «ноль второго», «Скату» точно не тягаться. Но пароход явно потерял ход.

Я выждал какое-то время, после чего отправил в него ещё один фугас. На этот раз прилетело точно. Это чтобы поумерить пыл пожарной команды, которая наверняка занята тушением возгорания. Не надо нам этого. Гори-гори ясно. Ага.

Японцы решили огрызнуться, и на корме судна загрохотала многоствольная картечница. Строчка дюймовых болванок пробежалась значительно правее. Но если долго мучиться, что-нибудь да получится. А нам, как и на катере, дырки в брюхе нежелательны.

— Всем внутрь. Готовиться к срочному погружению, — выдал я.

Ну и сам полез в рубку, и далее спустился в люк, прямиком в центральный пост.

— Идём в полупогруженном положении, — приказал я, приникнув к поднятому перископу.

Я не собирался экономить заряд батарей, ибо незачем. Но при таком ходе на моторах мы уверенно выдерживаем двенадцать узлов, что в любом случае лучше восьми. Кто его знает, когда японцы сумеют починиться, и тогда опять придётся терять время и тратить снаряды.

Вскоре мы ушли на перископную глубину и выйдя на позицию для атаки, пустили две торпеды. И что примечательно, обе попали в цель. Мы наблюдали за тем, как объятый пламенем корабль погрузился в воды. Команда перешла на шлюпки, которые взяли курс к берегу. Вот и ладно. Воевать с ними я не намерен.

— Ну что братцы, поздравляю вас с очередной победой. Без понятия чего там недополучит японская армия, но вашими стараниями им будет малость потяжелее, а нашим станет чуточку полегче, — объявил я по всем отсекам, и уже к штурману, — Пётр Ильич, запишите в бортовой журнал.

— Есть сделать запись в журнал…

Как и было оговорено, на траверзе Шанхая мы пробыли двое суток. Японцев больше не случилось. Однако мы всё одно не бездельничали, хотя по большей части находились в дрейфе. Но даже когда двигатели молчат всегда есть чем заняться. Ибо безделье это враг моряка. Вот и мы постоянно проводили какие-то учения доводя действия личного состава до автоматизма.

Наконец «Катарина» вышла из порта и её капитан ещё на подходе к нейтральным водам связался со мной. Мы встретились в точке рандеву, после чего двинулись в сторону Артура, выдерживая экономичный ход в восемь узлов. Понимаю, что скорость черепашья, но по большому счёту нам ведь спешить некуда.

От Ползунова мы узнали, что с восьмого по двенадцатое января японцы предприняли очередное наступление на позиции защитников крепости в Волчьих горах. Взаимодействие армии и флота самураев оказались на высоте, если не сказать больше. Того подвёл к бухте Десяти кораблей два броненосца и четыре броненосных крейсера. Снял с миноносцев несколько беспроволочных телеграфов и выделил их генералу Ноги для корректировки огня.

Самураи достаточно быстро перенимали опыт. После того как тяжёлые морские фугасы прошлись по нашим позициям на левом фланге, пехота пошла в атаку под прикрытием огненного вала полевой артиллерии. Не сказать, что у них получилось пройтись как на параде, наши части оборонялись весьма упорно. К тому же их поддерживали сразу две подвижные железнодорожные батареи. Однако несмотря на большие потери, японцы всё же опрокинули наш левый фланг сходу овладели Водопроводным редутом, вышли в тыл частям обороняющим гору Поворотную вынудив их оставить позиции.

Со слов Ползунова в настоящий момент фронт проходит от безымянной высоты девяносто два, между бухтами Луизы и Голубиной, далее по горам Угловая и дивизионная, редуты Кумернёвский и номер один, форт номер два, затем полевые укрепления вдоль насыпи возведённой железнодорожной ветки. Её уложили под подвижные батареи для поддержки восточного фронта и позиций на высотах Дагушань и Сяогушань, замыкавших