Монтень. Выписки и комментарии. 1930-е годы - Михаил Александрович Лифшиц

будущего», надеясь на лучший исход, чем влачить свою жизнь в постоянной тревоге и беспокойстве.

Итак – эта глава подчёркивает тщетность рационалистического хитроумия и призывает оставить место для непосредственных побуждений души, для великодушия, пренебрежения расчётом и т. д. То же самое в применении к государству: самый большой деспотизм приводит только к одиночеству. Слабая сторона абсолютного правления. Нужна рыцарственность в отношениях между властью и народом (коллизия Годунова и Самозванца у Пушкина).

Глава XXV

О педантизме

В юности кажется, что чернь и лица, исключительные по знаниям и уму, всегда должны быть различны во всём. На самом же деле насмешки над «педантами» в комедиях не лишены основания – «самые изысканные умы питали к педантизму наибольшее презрение». Непостижимо – как ум грубый и вульгарный может накоплять, не улучшаясь. Насмешки над педантизмом учёных.

Монтень приводит целый отрывок из «Теэтета» Платона, в котором последний издевается над философами, рассматривающими «мир в целом», так что для них не существует ни почтения власти, ни уважения к богатству и благородству происхождения. Монтень придаёт этой аристократической критике неожиданный оборот, заступаясь за древних философов и противопоставляя им современных. Те презирали мир с высоты своего величия, «этих презирают как стоящих ниже общего уровня, как не способных к общественным делам, как ведущих пошлую жизнь и отличающихся низменными и неблагородными нравами черни».

Старые же философы были велики не только на словах, но и на деле. Они презирали власть и могущество. Они были мудры, а потому странно обвинять их в неблагоразумии. Современные же учёные и не мудры, и не благоразумны. Между излишней учёностью и естественной высотой души существует определённое противоречие.

«Природа, чтобы показать, что нет места дикости там, где она властвует, порождает часто в среде мало просвещённых народов проявления такого остроумия, какое может соперничать с продуктами самого высокого просвещения». Менее учёные и изнеженные народы более доблестны на войне.

Вообще доблесть, государственный ум, практические, деятельные качества души Монтень ставит много выше памяти и холодной страсти к накоплению знаний – этой психологической параллели обычного материального стяжательства.

Глава XXVI

Об обучении детей (мадам Диане де Фуа, графине де Гюрзой)

По содержанию – продолжение предшествующей главы.

«Мадам, наука – это великое украшение и чудесное орудие, особенно в руках лиц, возведённых судьбою на столь высокую ступень, как Вы. Ибо, по правде говоря, людьми низкого и неблагородного звания оно не может быть использовано в надлежащей мере: гордость науки в гораздо большей степени в том, чтобы предлагать средства ведения войны и управления народами, поддержания дружбы с государями и иностранными нациями, нежели в том, чтобы выкраивать диалектические доказательства, защищать судебные жалобы или давать рецепты для изготовления бесчисленных пилюль».

Монтень признаёт за собой лишь весьма общие представления о медицине, юриспруденции, математике. Он никогда не грыз себе ногтей, ломая голову над Аристотелем.

«Всякий ребёнок средних классов может назвать себя более учёным, чем я».

«История – вот дичь, за которой я гоняюсь в моих книгах; а также к поэзии чувствую я особенную любовь; Клеанф говорил, что голос, сжатый в узком канале трубы, выходит оттуда более звонким и сильным; точно так же, на мой взгляд, и мысль, сжатая в стопах поэзии, исторгается более бурно и сильнее потрясает нас».

Ряд замечаний против подражательного отношения к текстам древних:

Мы ничтожны рядом с ними, и всё же не следует подправлять отрывками из древних авторов собственные писания. Но следуя современной фантазии, зачастую можно прийти к тем же самым мыслям, какие были у древних.

«Порицать в других мои собственные недостатки кажется мне не более неуместным, чем порицать, как это я часто делаю, чужие недостатки во мне самом: их надо преследовать всюду, не давая им укрыться ни в каком убежище». «Путём заимствований можно добыть уважение “невежественной черни”, но это плутовство может уронить нас во мнении “понимающих людей”. А ведь только их одобрение имеет вес». «Я говорю словами других только для того, чтобы усилить то, что я сам хочу сказать».

Любопытная подробность:

«Сказанное не касается составителей сборников, которые так и публикуют свои произведения как сборники; среди них мне в наше время довелось встречать очень искусных, не говоря уже о древних».

Не следует скрывать своих недостатков литературными украшениями, как нельзя требовать, чтобы художник изображал нас обязательно красавцами. «Я не преследую здесь другой цели, как раскрыть себя самого».

Каков бы я ни был – я таков. Внутренний реализм.

Теория воспитания:

В основе её – истина «трудно насильственно преобразовать заложенное природой». Природу легко лишь маскировать. Платон преувеличивает возможность рационального воспитания на основании догадок о способностях детей.

«Ребёнок из хорошего дома изучает науки не для выгоды (ибо такая низменная цель не достойна милости и благоволения муз и сверх того заставляет оглядываться на других и зависеть от них) и не столько для приобретения внешних преимуществ, сколько для усовершенствования себя самого, для того, чтобы обогатить и украсить себя изнутри, стремясь скорее сделаться образованным человеком, чем учёным; следовало бы поэтому и при выборе ему наставника позаботиться более о том, чтобы голова его была хорошо устроена, нежели о том, чтобы она была плотно набита; требуя как воспитания, так и обучения, надлежит, однако, больше внимания обратить на нравственность и умственную одарённость, чем на учёность».

Воспитатель не должен только требовать повторения; нужно учить ребёнка различать и выбирать самостоятельно. Учитель, в свою очередь, должен слушать то, что говорит ученик. Так поступал Сократ. Главное – найти нужную пропорцию. «Лишь возвышенным и сильным умам свойственно это умение снизойти до детской поступи и руководить ею». Преподавание должно носить индивидуальный характер. Нельзя внушать слепое доверие к авторитетам. Против исключительного подчинения Аристотелю. Пользуясь старыми источниками, нужно извлечь из них живое содержание. «Истина и доводы разума общи всем людям; они не в большей мере принадлежат тому, кто их высказал впервые, нежели тому, кто высказал их позднее… Пчёлы обворовывают цветки, похищая свою добычу то у того, то у другого; но затем они делают из неё мёд, который весь целиком принадлежит им; это уже более не тимьян и не маеран». «Знать наизусть – не значит знать». «Чисто книжная учёность – докучливая учёность». Прежде всего нужно развивать мысль.

Роль общения с другими людьми и посещения чужих стран. Не следует воспитывать