Чисто еврейское убийство - Керен Певзнер

- Над чем колдуешь? - спросил Денис.

- Да так, пытаюсь сделать нечто вроде фоторобота, но ничего не получается. Да ладно...

Решив прекратить это бессмысленное занятие, я спросила:

- Хочешь почитать письмо покойного Йоси?

- Угу, - кивнул он, - только сначала поем, я голодный, как сто чертей.

- Письмо у Элеоноры. Она его переводила с французского.

- Ох, еще и с французского, ну прямо "тайны парижского двора". Вот что, я есть хочу. Пойдем поедим, а за столом и поговорим о письме. Хорошо?

Пока Элеонора наливала Денису суп, он бегло просмотрел письмо. Принимая тарелку, он сказал:

- Ну что ж, письмо написано человеком, страдающим излишней восточной цветистостью слога, со средиземноморской ментальностью...

- Ты опять за свое принялся, - передразнила я его, - опять психолингвистика с графологией!

Денис доел суп и отложил в сторону письмо.

- Ну и что ты об этом думаешь? - мне не терпелось узнать его мнение.

- Подожди, успокойся. Прежде всего, об этом письме должен знать Михаэль. Ты звонила ему?

- Нет, еще не успела. Твоя мама только сейчас перевела его.

- Так вот, ты ему позвонишь и скажешь. Скорее всего, это письмо выведет следствие на убийцу.

- О чем ты говоришь?! - возмутилась я. - Убийца уже сидит! Полиция нашла его!

- Очень интересно... - сказал Денис, но по-моему его реплика относилась, скорей всего к куриной ножке, которую он в данный момент разделывал, а не к моей информации. - И кто же он?

- Это Рафаэль, бармен из ресторана "Малахит"! - торжествующе доложила я, как будто сама поймала убийцу.

- Это что же, убийство на почве кровной мести? - поинтересовался мой друг. Ей-богу, он начинал выводить меня из себя. - Что, Йоси тоже ухаживал за его сестрой?

- Причем тут его сестра? Ты не понимаешь!

- Как же я пойму, если ты толком ничего объяснить не можешь.

- Хорошо, я объясню, - сказала кротким голосом, что было равносильно подвигу, - Рафаэль задолжал Йоси двадцать пять тысяч долларов, обязуясь после выборов сделать ему выгодные подряды в муниципалитете, а когда выборы прошли, а подрядов не было и нет, Йоси потребовал вернуть деньги.

- Он, что, совсем дурак? Такие деньги отдавать неизвестно кому? удивился Денис.

- Почему - "неизвестно кому"? - обиделась я почему-то за убийцу. - Он был казначеем партийного штаба.

- Пустили козла в огород... А если серьезно: откуда ты знаешь, что этот бармен был действительно казначеем?

- Мне Тамара сказала.

- А-а, Тамара, очень надежный источник информации. Ты же без нее можешь узнать - у тебя приятели в этой партии, твои ученики. Позвони и спроси.

Денис продолжал обгладывать куриную ножку, а я сидела и думала о том, что когда я, наконец, повзрослею и перестану доверять всему, что мне скажут.

- Знаешь что, я сейчас пойду и позвоню Искрину, - сказала я и встала из-за стола.

- Валерия, подождите, а чаю? - спросила Элеонора.

- Потом...

У меня слова не расходятся с делом. Как-то я была на психологическом семинаре. Там нам рассказывали про окно Джо-Гарри и что если ты хочешь что-то изменить, то это надо делать здесь и сейчас. Этот постулат мне понравился и поэтому теперь, если мне что-то приходит в голову, я дважды не думаю. Иду и делаю, считая первое впечатление самым верным.

- Валерий? Добрый день. Это Валерия. Помните меня?

- Ну конечно, учительница первая моя. Как поживаете?

- Все хорошо, как вы устроились на новом месте?

- Все дела, дела, вздохнуть не дают.

- А вы через раз дышите, время экономьте, - я решила, что вступительной части достаточно и перешла к делу. - Хотела вас кое о чем спросить...

- Давайте.

- Валерий, какую должность в вашей организации занимал Рафаэль Сагеев?

На том конце трубки воцарилось молчание. Я пару раз деликатно кашлянула, показывая, что связь не прервалась и наконец услышала:

- Сагеев был добровольцем, иногда помогал при штабе - и все, приветливости в голосе как не бывало.

- Так он не был официальным казначеем?

- Он вообще даже не член нашей партии. И если вы хотите еще что-либо узнать, обращайтесь к нашему пресс-атташе в Иерусалиме.

- Ну зачем вы так со мной, Валерий? - я была сильно удивлена. - У меня есть личные мотивы спрашивать. Я хорошо знала Марка, музыканта. Он хотел жениться на сестре Рафаэля. А сейчас Марк убит...

- Да, я знаю, - ответил Искрин и его голос смягчился. - Но поймите меня правильно, Валерия, с утра приходят из полиции, задают массу разных вопросов. Я понятия не имею, кем он был, этот Сагеев. Да мало ли нам людей помогало во время выборов?.. А теперь еще вы спрашиваете. Я же не знал.

- Валерий, весь ужас происходящего заключается в том, что именно я обнаружила тело несчастного Марка, во время пасхальных каникул в кибуце "Сиртон", и мне просто из чистого любопытства и ничего более, захотелось узнать, какую роль во всем этом играет Рафаэль Сагеев.

- Ничем не могу вам помочь, Валерия. Я с ним практически не знаком...

- Все равно - спасибо, вы мне очень помогли. Всего хорошего!

- До свиданья.

Положив трубку, я повернулась к Денису:

- Никаким казначеем партии Рафаэль не был. Все это блеф и туфта.

- Вот и скажи об этом своей Тамаре, - предложил Денис.

- Да ну тебя, лучше давай подумаем, как он мог совершить два убийства.

- А ты уверена, что это он?

- Больше некому! Его же не было в пасхальную ночь за праздничным столом. А где он был - не говорит! Что отсюда вытекает?

- Правда? - удивился Денис. - А я и не знал...

- Это мне Михаэль сказал.

- Ты уже и с ним успела встретиться? Молодец! Как же ты успела?

- А вот так...

- Слушай, Валерия, я тебя уже не в первый раз прошу: оставь эти дела полиции. Как видишь, они без тебя отлично справляются!

- Согласна. Давай поговорим о чем-нибудь более приятном.

И мы углубились в афишу гастролей.

x x x

Напрасно я думала, что на пасхальных каникулах у меня не будет работы. Было, да еще как. Стоило только вернуться на работу и снять объявление, что я в отпуске, как клиенты потянулись чередой.

Я приехала на работу. Все было как обычно. Оглядев свой небольшой кабинет, я поняла, что лучшее - враг хорошего и совсем не стоит пренебрегать им. Мое дело здесь, тихое, спокойное, бумажки-промокашки. Только я так подумала, как в дверь постучали и в кабинет вошла семья, как позже я узнала, прибывшая три дня назад с Украины - дородная мать и пятеро отпрысков в возрасти от двадцати до года - парень и четыре девицы мал мала меньше. Она шла впереди, как ледокол в фарватере, одетая в сарафан на тонких бретельках, еле удерживающих массивную грудь. Ее выражение лица было довольным и добродушным. Семье требовался перевод документов. Они были у меня вчера, но не застали. Дама расположилась напротив меня в кресле для клиентов, остальные домочадцы столпились позади нее. Все они, плюс коляска с малышкой заполнили мой кабинет до отказа. Говоря с характерным украинским гэканьем, сдобная мадам вывалила на мой стол кучу документов. Отобрав необходимые и договорившись о цене, я обещала закончить работу к среде.

Разложив перед собой свидетельства о рождении всей семьи, я принялась бойко щелкать по клавишам компьютера. Работка была что надо, у всех одинаковые фамилии и место рождения - какое-то село Лозовики в Житомирской области. Так что можно было вовсю использовать опцию "Сору".

Но вдруг я стала тихо съезжать с катушек. Из документов оказалось, что молодой человек, которого я считала старшим сыном многодетной мамаши, оказался ее мужем. Девочка в коляске - это их совместный ребенок, а новоиспеченный папаша был старше взрослой мамашиной дочки всего на четыре года. В свидетельстве о браке, спрятавшемся в самом низу вороха документов было указано, что молодой сменил свою украинскую фамилию на фамилию жены Лейбович.

Да, воистину, жена-еврейка - это не роскошь, а средство передвижения... Я просто ею восхищалась. Предложила парню переехать на историческую родину, но видно он ей так понравился, что тут же родила от него ребеночка. Решительная дама, уважаю. А я со своими комплексами: "Ах, Денис моложе меня на семь лет!" Вот с кого надо брать пример! Живет в свое удовольствие во всех прямых и переносных смыслах.

Когда за грудастой мадам закрылась дверь, я вдруг вспомнила и хлопнула себя по лбу: черт! Я же забыла передать письмо Тамаре! Оно так и лежало, забытое в моей сумочке и ждало своего часа.

Позвонив ей и условившись, что заеду к ней вечером, я опять взялась за переводы. Нужно было наращивать темп.

У Тамары, в Кирьят-Шенкине я оказалась около семи вечера. Мужа дома не оказалось - он был у сестры вместе с детьми. Тамара поставила на стол чай, конфеты и присела рядом.

Я протянула ей письмо. Дрожащими руками взяв конверт, она раскрыла его и принялась читать перевод, написанный четким почерком Элеоноры. В это время я молчала и прихлебывала чай.

Тамара закончила читать и отложив письмо в сторону, посмотрела на меня. Глаза ее были полны слез. Вдруг, как волны, перехлестнувшие плотину, хлынули слезы. Тамара рыдала навзрыд. Мне осталось только успокаивать ее, так как я знала, что этот поток не остановишь. У Тамары слез было, как у клоуна с клизмочками на глазах. Держа в руках почему-то не оригинал, написанный Йоси, а элеонорин перевод, она причитала, обильно смачивая бумагу: