Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Это просто выборка небольшая, – заверила Фергия. – Очевидно, все эти погибшие связаны чем-то еще, кроме пола. Придется покопаться в их и вашей родословной, Вейриш, чтобы разобраться в происходящем. Может, вы познакомите меня с вашими стариками?

Я представил, как она подступает к прабабушке Иррашье, вообразил факел белого огня, обращающий в пепел хрупкое человеческое тело… потом вспомнил, что Фергия волшебница… Одним словом, я не желал присутствовать при их разговоре. И вообще – не желал, чтобы кто-то вмешивался в мои дела!

– Я не нанимал вас, – сказал я. – Вам нет нужды заниматься расследованием.

– Независимые маги потому так и называются, – был ответ, – что могут расследовать что угодно когда им вздумается, даже если нет заказчика. Но вы не переживайте, Вейриш. Вы как-то выживали последние тридцать лет с помощью Аю, значит, еще сколько-то протянете.

– Да, надеюсь, – кивнул я.

– Только не летайте, когда она вам запрещает, – серьезно сказала Фергия. – Что я буду делать без такого провожатого в этом безумном Адмаре?

Я не успел придумать достойный ответ: она приложила ладони ко рту и завопила на весь базар:

– Ургу-у-уш, песий сын! Где тебя джаннаи носят?! Поди сюда немедля!..

– Я тут… тут, шади! – раздалось из дальних рядов, где торговали фруктами и сластями. – Спешу! Бегу к тебе!..

– Дорвался, мерзавец… Ладно, пускай потешится, – хмыкнула Фергия и крикнула: – Возьми мне десяток слив, Ургуш! Скажи, для колдуньи из Проклятого оазиса, потом расплачусь!

Посмотрела на меня и добавила:

– Хоть на фруктах сэкономлю, пока свои не поспеют…

– Это как же?

– А вы полагаете, многие осмелятся прислать мне счет?

Глава 16

На мое счастье, Фергия заявила: больше я ей сегодня не нужен, потому что моя кислая физиономия портит все удовольствие от знакомства с Адмаром, к тому же слуга у нее теперь есть, с ним она не заблудится… Одним словом, я отправился домой, но не сказал бы, что с облегчением.

Пророчество и проклятие, значит… Первое не слишком меня занимало: во‐первых, все равно неизвестно, о чем оно и как должно исполниться. Волноваться об этом стану, когда подойдет время, вот что. А проклятие…

Неужели дядя Гарреш ничего не увидел? Или увидел, но не сказал мне? Почему? Спросить бы его самого, да вот беда: я понятия не имел, куда унесло этого любителя путешествий, и тем более не представлял, когда он вернется в родные края!

Но он ведь говорил с родственниками погибших, так неужели никто не заметил неладного? Не все ведь так беззаботны и ненаблюдательны, как я… И давая мне задание, дядя наверняка упомянул бы о следах чужого колдовства, если бы знал о них. Во всяком случае, мне хотелось в это верить…

А если даже он ничего не заметил, то дело плохо. С другой стороны… Дядя, такой же дракон, как и я, не увидел колдовства, а кудесник с базара мгновенно распознал во мне проклятого! Но что, если он просто солгал, чтобы не иметь со мной дела?

Я понял, что запутался окончательно, а потому запретил себе думать обо всем этом. Сперва нужно было поговорить с Аю, а потом уже делать какие-либо выводы. Это тоже тревожило меня: все прошлые годы она исправно предупреждала меня об опасности, но ни разу не обмолвилась о проклятии. Могла ли она его различить? Вряд ли… Ашшу видят только вероятные события будущего, а в прошлое они заглянуть не способны, равно как и распознать чужие чары…

Дома всё шло своим чередом: усталого хозяина немедленно отправили в амму, отмыли, переодели и, уже размякшего и довольного, усадили за стол, благо как раз наступило время дневной трапезы. Тут-то и супруга появилась, чтобы составить мне компанию.

Аю с детства привыкла есть редко, но помногу, и это ее обыкновение не уничтожили ни месяцы рабства, ни десятки лет в моем доме. Она сидела со мной за столом, но брала понемногу того и сего, просто полакомиться. А вот с утра пораньше трапезничала так, что слуги едва поспевали подавать…

– Эйш зол, опечален и обеспокоен, – сказала она вместо приветствия. – Что случилось? Поругался с Фергией?

– Да что тебе далась эта Фергия! – вспылил я, но тут же остыл. – Не ругался я с ней…

– Это хорошо, – спокойно сказала Аю. – Нельзя ссориться с друзьями.

– С каких это пор она сделалась другом? Раньше ты такими словами не разбрасывалась.

Аю молча пожала плечами и улыбнулась. Татуировки на ее лице дрогнули и сложились в иной узор: меня всегда удивляло искусство неизвестного степняка, ухитрившегося создать такой шедевр! И ведь с годами краска не потускнела, не расплылась… А еще мне порой казалось, будто рисунок меняется сам собою. Должно быть, не только иглу использовал тот мастер, но и какую-то одним степнякам ведомую магию…

– Аю чувствует, – сказала она наконец. – Так что случилось с Эйшем?

– Старый кудесник, Уммаль, если тебе это о чем-то скажет, заявил, что я проклят.

– Эйш проклят, – невозмутимо подтвердила она, и я подавился куском мяса.

– Так ты знала! – выпалил я, едва откашлявшись. Забавно бы вышло, если бы я не сумел отдышаться! Наверно, пророчеству бы это не понравилось…

– Аю знала, – кивнула она, и улыбка исчезла с ее лица.

– А мне почему не сказала?

– Эйш бы не поверил. Дядя не видит проклятия. Фергия не видит. Никто не видит. Как докажешь? – развела Аю руками.

– Но Уммаль-то каким образом его рассмотрел?

– Он старый.

– Не старше дяди Гарреша!

– Тогда, наверно, умеет что-то такое, чего не умеют другие.

Я задумался. А что, если проклятие спало все это время? Тень изредка появлялась за моей спиной, как выражается Аю, но я был осторожен и со мной ничего не случилось. Очевидно, тень пробуждается в какие-то определенные моменты, уж не знаю, с чем они связаны – с положением звезд, временем года или желанием проклявшего, – а в остальное время находится в спячке. Конечно же, проснувшись, она ощущает голод, и если я не поддаюсь ей, она атакует кого-то другого, наделенного тем же проклятием, и так до тех пор, пока не найдет жертву. И снова затихает на несколько лет, насытившись. И растет, растет во сне…

– Скажи, сейчас опасно летать? Я забыл спросить утром.

– Да. И вчера стало опасно после полудня. Аю беспокоилась, как Эйш доберется домой. Но тень убралась в сторону моря, а над пустыней искать не стала.

– Может, потому Уммаль и сумел что-то рассмотреть? Раз тень рядом? А Фергия просто не представляет, что искать…

– Аю не знает.

– Скажи, а когда появилось это проклятие? – спохватился я. – Когда мы познакомились, оно уже было или я приволок его позже?

– Было, – уверенно сказала она. – Аю думала, аяйка уберет его, но она не заметила. А Аю тогда не могла объяснить, что видит.

Я невольно вспомнил несчастливый зимний вечер, в который сделался добычей арбалетчика… Флоссия, помнится, говорила, что болт был опутан множеством заклятий, и ей пришлось потрудиться, чтобы отпутать их от меня. Мог ли я схлопотать тогда проклятие? Если учесть, что арбалетчиком был сам Наор, за которым Флоссия гонялась долго и безуспешно (или он за ней, это как посмотреть), то… вполне вероятно. С другой стороны, он вроде бы не питал повышенного интереса к драконам, а я не слыхал от родни, чтобы кто-то их обстреливал (когда они находились в человеческом обличье, конечно, поскольку стрелять в дракона из арбалета – глупо и нелепо). С третьей – может быть, он совместил полезное с приятным? Нет, вряд ли… Ему требовалось лишь мое тело, он ведь был исследователем…

Значит, я заполучил проклятие раньше. Но когда и от кого? А может… Фергия упомянула о родословной: что, если оно передается по наследству? Но по какому принципу? Погибшие женщины не были мне близкой родней…

Да, ключевое слово «близкой»: так-то мы почти все друг другу родственники, не так нас много, чтобы этого избежать. Вырождение нам не грозит, спасибо магии и притоку свежей человеческой крови, но факт есть факт.

Вот это уже больше похоже на правду. Я, наверно, запомнил бы, если бы повздорил с каким-нибудь магом, а тот меня проклял! Но я не люблю ссор, и обычно мне удается обходиться без них…