Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Я вовсе не…

– Вы – да, – перебила Фергия. – Вы совсем не такой, каким описывала вас мама, Вейриш. Я, конечно, сделала скидку на то, что бестолковыми, надоедливыми, шумными и беспокойными кажутся ей почти все окружающие моложе восьмидесяти лет, но всё равно их с папой показания сходятся.

– Неужели! – только и смог я сказать.

– Ну да. Оба говорят, что вы показались им сущим ребенком: очень смышленым и добрым, веселым, озорным, любознательным… склонным к авантюрам, как же без этого!

– И в чем же мое отличие от этого образа? – спросил я, подивившись. Ладно Флоссия, она маг, ей на момент нашей встречи было уже немало лет, но Лауринь, если не ошибаюсь, тогда и четвертого десятка не разменял! Это я должен был считать его бескрылым юнцом, но… Никак не получалось, признаю.

– В главном, – ответила Фергия без улыбки. – Я не вижу в вас почти ничего из перечисленного.

– Отчего же Аю не сказала мне об этом? Если я настолько изменился…

– Может быть, она предвидела, что так будет?

Ответить я не успел – вернулся Ургуш с прислужником чародея, судя по его длинным лиловым одеяниям.

– Шодан, шади, Уммаль-шодан ждет вас, – сказал он, – но сперва нужно заплатить золотую монету.

– За вход в этот балаган, что ли? – удивилась Фергия, кивнув на шатер.

– За право увидеть несравненного кудесника, шади, – подтвердил прислужник.

– А я что сказала? – хмыкнула она и бросила ему монету.

Слуга отправился обратно, а мы спешились. Я огляделся в поисках коновязи, но ее не было. Замечательно! Придется доверить трех лошадей Ургушу, и если в своих я не сомневался, то Даджи… внушала некоторые опасения.

– Ни с места, – приказала кобыле Фергия, бросила поводья и направилась к шатру, возле которого нам уже приветственно кланялся другой прислужник.

Я решил не вмешиваться. Пусть всё идет своим чередом… Правда, поводья своего коня я все-таки вручил Ургушу: такого коня без присмотра оставлять нельзя, уведут мгновенно. А вот на Даджи вряд ли позарятся, это уж точно… Лишь бы она сама ни на кого не бросилась!

– Вейриш, вы опять на ходу уснули? – рявкнула Фергия, и я поспешил на зов. Кто бы мне еще сказал, почему я слушаюсь почти незнакомого человека…

В шатре Уммаля царил полумрак, и белый тарбан Фергии будто светился.

Обычно уважаемые адмарцы – люди в теле: это доказывает их благосостояние и придает весомости… во всех смыслах слова. Еще богатые адмарцы ухаживают за лицом и телом, не говоря уж о бороде с усами. Если видишь физиономию, с которой давно сошел загар, и смугла она лишь от природы, значит, перед тобой человек, которому не нужно трудиться под открытым небом. Конечно, подобные есть и среди горняков, неделями не покидающих подземные выработки, и среди бедных писцов, денно и нощно просиживающих в своих каморках – я невольно вспомнил Оталя с его зятем… хотя их забудешь, пожалуй! Но отличить нездоровую бледность таких людей несложно. Тем более руки не отмоешь в одну минуту, если не использовать колдовство, а по ним совсем легко определить род занятий.

Уммаль, хоть и звался богатым и знатным чародеем, оказался худ и черен, как головешка. Казалось, в незапамятные времена солнце опалило его так, что загар этот уже никогда не сойдет со старческого сморщенного лица. Даже борода с усами – несколько чахлых кустиков седых волос – пробивались неохотно, словно всходы на потрескавшемся от засухи поле. Наверно, череп его под тарбаном был совершенно голым, а может, лысину окружали редкие пряди, поблекшие и безжизненные, как прошлогодняя трава, чудом уцелевшая под камнем и не ставшая добычей вездесущих коз.

Морщинистая шея чародея казалась слишком тонкой в широком вороте, а руки – несоразмерно большими, словно принадлежали некогда силачу, способному завязать подкову узлом, но чья-то недобрая сила пересадила их старцу, и они иссохли, не питаемые более молодым сильным телом, превратились в обтянутые кожей кости. Фигуру его я вовсе не различал под просторным одеянием, словно богатый наряд был накинут на вешалку.

– Доброго тебе дня, Уммаль-шодан, – поздоровалась Фергия прежде, чем я успел сказать хоть слово, и почтительно поклонилась старцу. – Нам сказали, что ты – самый искусный целитель во всем Адмаре. Не соврали, надеюсь? Нам не придется ехать куда-нибудь за три дюжины земель, чтобы найти другого?

– По вопросу и ответ, – скрипучим голосом отозвался старик. – Придется.

– Тогда не станем терять времени. – Она вздохнула и взяла меня за локоть. – Идемте, друг мой, поищем другого кудесника, не столь жадного и более заинтересованного в сложных клиентах. Оно, конечно, удалять бородавки и лечить дурные болезни морякам не хлопотно, но разве это требует мастерства? Тьфу, с этим ученик справится…

– Чего тебе надо, чужеземка? – неприветливо спросил Уммаль, не обращая на меня ни малейшего внимания, будто я был табуретом или подушкой. – Пришла посмотреть на старого Уммаля? Вдосталь налюбовалась? Тогда иди с миром и забери с собой проклятого. Я ему не помогу. Я умею врачевать только телесные недуги.

– О!.. – Фергия, не успел я осмыслить его слова, уселась напротив старика, привычно поджав ноги. – Похоже, мы все-таки пришли куда нужно! Любезный Уммаль-шодан, так ты тоже полагаешь, что этот человек проклят?

– Он не человек, – буркнул старик, встретился со мной взглядом и вздохнул: – Будто можно жить в Адмаре и никогда не слышать о северянине, который… хм… иногда становится другим существом!

– Я не северянин, – только и смог я выговорить. – Я родился и вырос здесь, немного восточнее, в горах…

– Вейриш, у вас русые волосы и зеленые глаза, так за кого вас можно принять? – скороговоркой произнесла Фергия. – Да я больше похожа на адмарку, чем вы!

Что правда, то правда…

– Ты похожа на Ирдаля-отступника, – сказал вдруг Уммаль совсем другим тоном. – Он тебе не родня?

– Никогда не слышала этого имени, шодан, – покачала головой Фергия. – Но знаю, что мой предок взял в жены рабыню, захваченную в каком-то южном походе, так может…

– Да!!!

Выкрик Уммаля был так громок, что я невольно дернулся и едва не сбил локтем опору шатра. Фергия оказалась более стойкой, она только поковыряла в пострадавшем от вопля ухе и спросила:

– Что это ты так возбудился, шодан?

– Ирдаль взял с собой сестру, – забормотал тот, возбужденно блестя глазами, маленькими, черными, без ресниц, словно у ящерицы, – и обоих убили… Так было сказано, но…

– Шодан, я с удовольствием поговорю с тобой об этом Ирдале, кем бы он ни был, – Фергия, выразительно взглянула на меня, мол, совсем старик разум потерял, – но не сейчас. Мы пришли по другому делу. Но если мы не вовремя, то…

– Нет, чужестранка, ты пришла вовремя, потому что я еще жив! Сиди смирно и слушай, что я тебе скажу…

Он поперхнулся, схватил стоявший рядом кувшин и сделал несколько глотков.

По морщинистому подбородку покатились красные капли – словно реки наполнили высохшие русла, – упали на одежду, и я невольно поморщился: Уммаль, похоже, добавлял что-то в вино, а может, просто был пьяницей… Цена его советам – фальшивая монета!

– Ну так говори, шодан, – неожиданно серьезно произнесла Фергия, протянула руку и вытерла лицо старика своим платком. – Похоже, эти слова давно томят тебя.

– Не только меня… – помотал он головой, и тарбан сбился на сторону. Я угадал: голова Уммаля была совершенно лысой, насколько удалось рассмотреть. – Моего отца, и отца моего отца, и…

Чародей задохнулся и умолк, потом сказал тише:

– Я не верил, ничтожный, в пророчество, не передал его никому… Но и на то была воля Бескрайнего Неба!

– Что? – поразился я. – О чем ты…

– Кровь отступника встретится с кровью крылатых, – выговорил Уммаль. Глаза его смотрели в никуда, а сам он словно окаменел. – Кровь отступника откроет путь. Кровь крылатого закроет врата. Так было сказано еще до рождения Ирдаля и Ирдаллы, похожих, как две капли воды из одного родника… Голову Ирдаля водрузили на пике над вратами Адмара, плоть его склевали стервятники, ветер выгладил череп, и тот долго еще скалился со своего насеста… Значит, его сестра…