Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Спрячемся за домом, – предложил Скофилд.

– Нет, – решительно возразил Прайс. – Быть может, это будет нашим шансом войти в дом, спокойно, без шума, без сигналов тревоги.

– И с остановившимся сердцем!

– Ну же, Брэй, мы ведь с тобой знаем, что к чему, разве не так?

– Объясни, что ты придумал.

– Мы скроемся из виду, но не за домом. Ты обратил внимание на крыльцо?

– Три каменные ступеньки, массивная дверь, фонари слева и справа, – ответил наблюдательный Скофилд.

– И?

– Что и?.. Ну конечно, кусты, густые высокие кусты по обе стороны! Прибывшие отключат сигнализацию, и мы…

– Мы теряем время. Я прячусь с противоположной стороны, ты – с этой.

– Шпионы! – снова послышался голос Консидайна. – Ворота открыли, они въехали.

– Кто «они»?

– Я бы сказал, две гориллы.

– Выключай рацию, – приказал Камерон, обращаясь к Брэндону. – Живее. Беги в кусты и прячься!

– Легко тебе говорить.

Большой черный седан, сверкая фарами, проехал по дорожке и остановился перед широким крыльцом. Из него вышли двое: водитель, среднего роста, с длинными русыми волосами, и второй, рослый широкоплечий верзила с коротким «ежиком» на голове. Вместо того чтобы подниматься на крыльцо, они открыли задние двери и стали разгружать сумки с продуктами и картонные коробки, судя по этикеткам и наклейкам, купленные в портовом городе Бонифачо. Перенося все это на крыльцо, прибывшие переговаривались между собой на корсиканском наречии, странной смеси французского и итальянского.

– Клянусь богом, такие деликатесы! – заметил водитель. – Наверное, padrone собирается устроить торжественный ужин.

– Для кого? Для нас и троих слуг? Сомневаюсь.

– Определенно, шлюху он пригласит. Сам знаешь, он к ней неравнодушен.

– По-моему, никакая она не шлюха. Просто нимфоманка. А насчет того, что хозяин к ней неравнодушен, подожди, что будет, когда он узнает, что она переспала с нами со всеми! Это будет страшным ударом по его аристократическому самолюбию. Он смотрит на нас сверху вниз – надеюсь, ты это понимаешь.

– Понимаю, но мне насрать на то, что хозяин считает нас червями. Платит он хорошо – очень хорошо, гораздо лучше, чем сицилийцы.

– На самом деле, дружище, та же самая грязная работа. Сказать по правде, я больше не могу ходить на исповедь.

– Не беспокойся. Господь послал нас сюда делать то, что мы делаем. Все предопределено заранее.

– Позвони, пусть эти идиоты отключат сигнализацию и отопрут дверь.

Водитель нажал кнопку звонка. И тотчас же внизу зажглось окно, и из переговорного устройства послышался женский голос.

– Да, кто это? – на корсиканском диалекте спросила служанка.

– Двое твоих самых опытных любовников, Роза.

– Определенно, ты самый тяжелый.

– Открывай, – сказал водитель. – Нам нужна помощь. Быстрее!

– Дай сначала отключу сигнализацию, если только ты не хочешь, чтобы вас разорвало на мелкие кусочки.

Двое корсиканцев с отвращением переглянулись.

– Достаточно было бы громкой сирены, – пробормотал верзила. – Зачем нужна взрывчатка? Любой идиот в доме может разнести нас ко всем чертям, вместе с крыльцом.

– Padrone не хочет рисковать ни в чем. Здесь он в полной безопасности, а нам приходится соблюдать дополнительную осторожность.

Дверь открылась, и показалась сластолюбивая горничная, которую Прайс и Скофилд уже видели в обществе охранника. Ее откровенное нижнее белье подчеркивало изгибы щедрой груди и бедер.

– Матерь божья! – воскликнула она. – А это еще что такое?

– Судя по всему, хозяин собирается устроить праздничный ужин, – ответил водитель.

– А, ну тогда все понятно, – заметила полуодетая горничная.

– Что «все»?

– Да нам тут приходится носиться по всему дому, словно обезглавленным цыплятам! В комнатах не должно быть ни соринки, все белье выстирано и выглажено, серебро начищено до блеска, в обеденном зале приготовлен стол. Повар просто сходит с ума. Сегодня к нам приезжали мясник и бакалейщик, мяса и прочих съестных припасов они привезли столько, что хватит на целое семейство прожорливых сицилийцев!

– А что говорит хозяин?

– Сам он ничего не говорит. Он заперся на верхнем этаже и присылает нам записки по пневмопочте. Помимо того, о чем мы уже говорили, padrone еще сообщил, что гости приедут вскоре после восхода солнца. Вскоре после восхода солнца! Вы представляете?

– С нашим хозяином я ничему не удивляюсь, – заметил верзила, поднимая ящик с вином. – Я отнесу это на кухню.

– А я возьму вот эти две картонные коробки. Они слишком тяжелые для нашей изнеженной Розы.

– Изнеженной, мать твою за ногу!

– Я пошутил, Роза.

Двое корсиканцев скрылись в доме, а горничная склонилась над пакетами, разбирая покупки. Молниеносно выскочив из кустов, Прайс одним прыжком оказался на крыльце и, схватив девушку за шею, заломил ей голову назад, левой рукой зажимая рот.

– Давай свой газ! – шепнул он Скофилду.

Ветеран, не справившись с невысокой кирпичной стенкой, вынужден был подняться на крыльцо по ступеням. Сунув руку в карман камуфляжной куртки, он достал баллончик с хлороформом и дважды пустил струю горничной в лицо. Та мгновенно рухнула без чувств. Камерон стащил ее с крыльца и убрал в кусты, так, чтобы не было видно. После чего оба оперативника сами стремительно нырнули в заросли.

Возвратившиеся корсиканцы удивились, не обнаружив горничную.

– Роза, черт побери, где ты? – окликнул водитель, спускаясь по каменным ступеням.

Однако навстречу ему из густых кустов шагнул Скофилд. Свет фонаря над крыльцом упал на пистолет с глушителем у него в руке.

– Если ты крикнешь, молодой человек, ты лишишься голосовых связок. Я вышибу их пулей из горла.

– Это еще что такое? – взревел великан, бросаясь к своему товарищу.

Но его встретил Камерон с пистолетом в руке.

– Silenzio![114] – зловещим тоном произнес он, вспоминая зачатки итальянского. – Одно движение, и ты morto.[115]

– Синьор, я понимаю английский, и мне не хочется умереть. – Огромный корсиканец, пятясь, поднялся назад на крыльцо. – Мы здесь лишь слуги, у нас ничего нет.

– Нас не интересует то, что у вас есть, – сказал Прайс. – Нам нужна только информация. Нам известно, что хозяин этого особняка, как вы его называете, находится наверху. Как подняться на последний этаж?

– По лестнице, синьор, как же еще?

– По парадной или по черной?

– По обеим. Вы знакомы с планом дома?

– Пытаюсь познакомиться. Где черная лестница?

– На кухне. Ей пользуется прислуга.

– Сколько в доме этажей?

– Четыре, синьор.

– С черной лестницы есть выход на улицу?

– Прямого нет.

– Пожарные лестницы, сколько их и где они?

– Che?[116]

– Я знаю, как это будет по-итальянски, – вмешался Скофилд. – Scalda di sicurezza.

– A, si, – подтвердил корсиканец. – Их две, синьор. С западной и восточной стороны, первая для гостей, вторая для прислуги.

– Как на них попасть?

– На каждом этаже есть запертая дверь в конце коридора, выходящая на scala. Отпираются они или каждая с помощью потайной кнопки на стене, или все сразу общим включателем на кухне.

– Кто кроме вашего хозяина находится в доме и где они?

– Повар и вторая горничная – а где Роза?

– Она отдыхает.

– Вы ее убили?

– Я сказал – отдыхает, а не мертва. Итак, где повар и вторая горничная?

– У повара спальня на втором этаже прямо над кухней, а девчонка живет на третьем.

– Брэй, по-моему, это все, что нам нужно, ты как думаешь?

– Кратко, аккуратно и полно, – согласился Скофилд.

– Давай! – воскликнул Прайс.

Американцы разом воткнули дула пистолетов в животы корсиканцам, выхватывая баллончики с хлороформом. Задержав дыхание, они в упор прыснули снотворным в лица своих противников, и когда те упали, перетащили их в кусты. Корсиканцы придут в себя не раньше чем через час, но может быть, они пробудут без сознания и три часа.

– Бери рацию и вызывай сюда Лютера, – продолжал Камерон.

– Ты имеешь в виду вторую пожарную лестницу, я правильно понял, малыш? – Достав рацию, Скофилд произнес в нее несколько слов.

– Ты не ошибся. Как только Лютер придет сюда, вы возьмете на себя пожарные лестницы, а я займусь поваром и горничной.

– А вот и я, шпионы, – воскликнул Консидайн, выбегая из леса. – Что мне делать?

– Иди сюда, – сказал Прайс приблизившемуся летчику. – За углом на западной стороне есть пожарная лестница. Если кто-нибудь попробует по ней спуститься, стреляй, но только не в человека. Нам не нужны раненые и тем более убитые.

– Понял, братишка, – шепотом ответил Лютер.

– Я тоже понял, – сказал Брэндон, доставая пистолет. Развернувшись, он быстро направился к восточной стороне дома.