Денег больше чем у бога. Хедж-фонды и рождение новой элиты - Себастьян Маллаби

Citadel искал утешение в том, что считалось одним из его основных преимуществ — в отделе обработки информации, оснащенном самыми современными технологиями. В отличие от многих хедж-фондов Citadel активно пользовался вычислительными ресурсами, программами по управлению данными и финансовыми моделями, чтобы ежедневно отслеживать динамику стоимости каждого деривативного контракта, приобретенного у банка. Ведь чем лучше понимаешь реальную стоимость актива, тем сложнее конкурентам играть на понижение. Такого рода преимущество составляло гордость и славу Citadel. Вспомним обещание, данное руководством Long-Term Capital, — обойтись без отдела обработки документации и создать второй Salomon, но только без всякой ерунды. Один сотрудник Citadel пошутил, что Long-Term Capital сделал все с точностью до наоборот. Отдел обработки документации Salomon приносил реальную пользу, а вот партнеры из LTCM натворили немало ерунды.

Вычислительные ресурсы Citadel увеличивали шансы Гриффина на спасение компании. Однако основное преимущество фонда было связано со структурой заемного капитала. В отличие от инвестиционных банков, у которых львиная доля заимствований приходилась на краткосрочные кредиты, финансовый отдел Citadel действовал более осмотрительно. Он тщательно анализировал структуру активов в своем портфеле, рассчитывая, сколько времени может уйти на реализацию каждого вида актива, а затем исходя из этого формировал портфель кредитов так, чтобы сроки кредитов были пропорциональны срокам реализации активов. Иными словами, Citadel брал сверхсрочные кредиты ровно на такую сумму, на которую он мог продать активы в столь же сжатые сроки; тем самым поддерживался баланс между труднореализуемыми активами и сомнительными кредитами. Кроме того, Citadel выпустил облигации с пятилетним сроком обращения. Этот шаг, совершенно не свойственный хедж-фондам, был вызван их склонностью к долгосрочным заимствованиям. Команда Гриффина брала также банковские ссуды, фиксированная ставка по которым составляла один год. Даже во время кризиса, когда происходили массовые продажи по сниженным ценам, Citadel не должна была угодить в смертельную ловушку. По крайней мере в теории все обстояло именно так.

Однако на практике сложно было сохранять былую уверенность. Citadel планомерно готовился к кризису, однако не учел его масштабов, и никакими мерами невозможно было отгородиться от того, что происходило вокруг. Другие хедж-фонды, которые были не столь осмотрительны при кредитовании, столкнулись с маржинальными требованиями и были вынуждены сбрасывать конвертируемые облигации и другие активы. Из-за таких масштабных продаж Citadel пришлось терпеть дополнительные убытки. Слухи о том, что фонд может потерпеть крах, распространялись с немыслимой скоростью. У Citadel проблемы с соблюдением маржинальных требований! ФРС вызвала партнеров Citadel, чтобы выяснить, каким рискам они подвергаются! Представители ФРС действительно обзвонили весь Уолл-стрит, прося банки воздержаться от требований немедленного погашения кредитов. Однако сложно сказать, помогли ли эти звонки в деле спасения Citadel или только породили ненужные слухи. В течение нескольких октябрьских дней рядом с воротами Citadel Center можно было видеть припаркованный автомобиль канала CNBC. Началось дежурство у постели очередного умирающего.

Утром в пятницу 24 октября, молодой помощник Гриффина по имени Дэн Дюфрен отправился на вокзал, откуда он добирался на работу. Вскоре после того, как он вышел из дома, ему позвонили из нью-йорского отделения одного европейского банка. Будучи главой финансового отдела Citadel, Дюфрен поддерживал связь со всеми банками, которые финансировали операции фонда.

«Привет, Дэн, — поздоровался звонивший. — Знаешь, сейчас по всей Европе ходят слухи, что чиновники из ФРС сидят в вашем чикагском офисе и пытаются помочь вам в реализации активов».

Дюфрен решил взять такси. Ему не хотелось обсуждать возможную кончину Citadel в переполненной электричке.

«Я слышал от наших людей в Лондоне, что все это правда», — продолжал голос в трубке. «Разве? Поверь мне, это не так. Ты ведь сам знаешь, с какой скоростью разносятся сплетни».

Дюфрен заверил своего коллегу, что все это очередные слухи. Он говорил с ним около 10 минут, но стоило только повесить трубку, как раздался новый звонок. И снова ему пришлось опровергать те же самые слухи. Когда Дюфрен добрался до своего кабинета в центре Citadel, ему пришлось ответить еще на два звонка. Коллега Дюфрена, Джеральд Бисон, в этот день рано пришел в офис, и европейские трейдеры засыпали его вопросами с пяти часов утра.

Дюфрен и Бисон заподозрили, что во всем виноваты финансовые журналисты, и начали сами связываться со знакомыми, убеждая их в обратном. Им пришлось обзвонить практически все лондонские банки. Однако слухи распространялись так быстро, что Citadel не успевал их опровергать.

Через некоторое время Джеймс Форис, вице-президент Citigroup по операциям на рынках капитала, заказал телефонный разговор с Кеном Гриффином. Согласно слухам, которые дошли до Фориса, Гриффин лично посещал контору ФРС в Вашингтоне, прося их о помощи. Кредитные дефолтные свопы по облигациям Citadel продавались по ужасающе низким ценам. Эти сигналы были еще более тревожными, чем накануне банкротства Lehman Brothers.

Набрав номер Citadel, Форис ждал ответа около минуты. Наконец, Гриффин взял трубку и начался разговор.

«Бьюсь об заклад, вы звоните мне по одной из трех причин. Хотите узнать, жив ли я. Или вам интересно, остались у нас хоть какие-нибудь деньги…»

На этом Форис прервал его:

«Я звоню вам для того, чтобы предложить помощь. Если вам нужно ликвидировать портфели, и вы нуждаетесь в том, кто может сделать это, не привлекая внимания, то мы к вашим услугам».

«Мы потеряли кучу денег, — признался Гриффин. — Но с ликвидностью у нас все в порядке».

Поскольку Citadel придерживался стратегии долгосрочного финансирования, маржинальные требования не представляли для него проблемы. А благодаря внутренним системам, отслеживавшим точную стоимость всех активов компании, банки вели себя менее агрессивно при попытке сбить цены. Кроме того, Citadel продал немало активов, чтобы увеличить объем денежных средств. По сравнению с Bear Stearns или Lehman Brothers фонд пытался более активно сдержать рост доли заемных средств.

Форис пытался понять, достаточно ли всех этих мер.

«Слухи дорого обходятся вам, парни», — заметил он.

«Знаю. Понятия не имею, как с ними справиться», — признался Гриффин.

Люди поверили, что Citadel собирается ликвидировать свой портфель конвертируемых облигаций. А из-за угрозы срочной продажи стоимость ценных бумаг упала, что усугубило и без того сложную ситуацию, в которой оказался Citadel. Каждый раз, принимая звонок от встревоженного партнера, глава Citadel терпеливо опровергал слухи. Но как ни успокаивала команда Гриффина паникеров, слухи продолжали расти, приобретая все более истеричный характер.

«Нужно подключить средства массовой информации и рассказать все, что ты думаешь о происходящем», —