Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Я продался банку, который финансировал торговцев шёлком, а выручку потратил на подкуп самого ненадёжного в мире наёмника. Потом убил беззащитного посланника под флагом переговоров и пытал девочку-служанку, пока её тело не превратилось в фарш. О, а ещё я отпустил самую крупную государственную изменницу. Это, несомненно, был героический поступок. Как мне это удалось?

— Рано вставал, — прошелестел он.

Глаз Сульта дрогнул, и от Глокты это не укрылось. Возможно, признак раздражения? Недоверия? Но что бы там ни было, оно быстро исчезло.

— Рано вставать. Разумеется. — Он поднял бокал. — Вторая величайшая добродетель. Сразу за безжалостностью. Мне нравится ваш стиль, Глокта, я всегда это говорил.

Неужели? Но Глокта смиренно склонил голову.

— Донесения практика Витари были полны восторгов. Я практически наслаждался, как вы разобрались с посланником гурков. Это должно было стереть улыбку с лица императора, пусть и хотя бы на миг. Высокомерная скотина. — Так значит, она сдержала свою часть сделки? Интересно. — Да, всё прошло гладко. За исключением проклятых надоедливых крестьян, и, разумеется, Инглии. Жаль Ладислава.

— Ладислава? — озадаченно спросил Глокта.

Сульт кисло посмотрел на него.

— Вы не слышали? Очередная блестящая идея верховного судьи Маровии. Он собирался поднять популярность кронпринца, поручив ему командование на Севере. Где-нибудь в стороне, где не будет никакой опасности, и мы смогли бы покрыть его славой. План был неплох, действительно, за исключением того, что "где-нибудь в стороне" оказалось в самой гуще событий, и принц завёл себя прямиком в могилу.

— И всю свою армию тоже?

— Несколько тысяч, но в основном отбросы, которых дворяне отправили в качестве рекрутов. Ничего серьёзного. Остенгорм всё ещё в наших руках, и идея была не моей, в общем, ничего страшного. Между нами говоря, это, возможно, и к лучшему: Ладислав был просто невыносим. Мне не раз приходилось вытаскивать его из скандалов. Никогда не мог удержать штаны застёгнутыми, проклятый недоумок. Рейнольт совсем другой. Трезвый, благоразумный. Чёрт возьми, он делает то, что ему говорят. Лучше со всех сторон. Разумеется, если только он сам не даст себя убить — тогда мы окажемся в щекотливом положении. — Сульт сделал ещё глоток из бокала и с удовлетворением покатал вино во рту.

Глокта прочистил горло. Пока он в хорошем настроении…

— Есть ещё один вопрос, который я хотел обсудить с вами, ваше преосвященство. В городе был найден агент гурков. Она была… — Как описать это, не выглядя безумцем?

Но Сульт снова его опередил.

— Я знаю. Едоком. — Знаете? Даже об этом? Архилектор откинулся назад и покачал головой. — Оккультная мерзость. История прямиком из старых сказок. Поедание плоти людей. Очевидно, это практика, укоренившаяся на варварском Юге. Но не заботьтесь об этом. Я уже получаю советы по этому вопросу.

— Кто может давать советы по таким вопросам? — Архилектор лишь блеснул своей нежной улыбкой.

— Вы, должно быть, утомились. Погода там истощает. Вся эта жара и пыль, даже зимой. Отдохните. Вы этого заслуживаете. Я пошлю за вами, если что-нибудь всплывёт. — И Сульт взял перо и вернулся к бумагам, и Глокте ничего не оставалось, кроме как дошаркать до двери с видом полной озадаченности на лице.

— Ты выглядишь почти так, словно всё ещё жив, — пробормотала Витари, когда он дохромал до приёмной.

Точно. По крайней мере, близко к тому.

— Сульт был… доволен. — Он всё ещё с трудом в это верил. Сами эти слова удивительно звучали вместе.

— Чёрт возьми, ещё бы он не был доволен — после того, как я тебя нахваливала.

— Хм. — Глокта нахмурился. — Похоже, я должен тебе извинения.

— Оставь их себе. Мне на них насрать. Просто доверяй мне в следующий раз.

— Справедливое требование, — признал он, искоса глядя на нее. Но ты, должно быть, шутишь.

Комната была наполнена мебелью. Почти переполнена. Богато обитые стулья, антикварный стол, отполированный шкаф — всё слишком богатое для этой маленькой гостиной. Одну стену полностью заполняла огромная старая картина, на которой лорды Союза приносили присягу[33] Гароду Великому. На досках пола раскатали толстый кантийский ковер, который в этой комнате едва помещался. В камине меж двух античных ваз живо потрескивал огонь, комната стала уютной, приятной и тёплой. Сколько всего может измениться за день, если человека должным образом подбодрить.

— Хорошо, — сказал Глокта, оглядываясь вокруг. — Очень хорошо.

— Конечно, — пробормотал Фаллоу, уважительно склонив голову, почти совсем смяв в руках свою шляпу. — Конечно, наставник, я сделал всё возможное. Большую часть мебели я… я уже продал, поэтому заменил её на лучшую, какую только сумел найти. Остальная часть дома в том же виде, что и раньше. Я надеюсь, это… надеюсь этого достаточно?

— Я тоже надеюсь. Этого достаточно?

Арди сердито посмотрела на Фаллоу.

— Сойдёт.

— Прекрасно, — нервно сказал ростовщик, кратко взглянув на Инея, а потом на свои сапоги. — Прекрасно! Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения! Я понятия не имел, разумеется, совершенно не имел понятия, наставник, что вы здесь как-то замешаны. Разумеется, я бы никогда… мне очень жаль.

— На самом деле вы ведь не передо мной должны извиняться, не так ли?

— Нет-нет, конечно. — Он медленно повернулся к Арди. — Моя госпожа, прошу вас, примите мои глубочайшие извинения.

Арди злобно посмотрела на него, скривив губу, и ничего не сказала.

— Возможно, если бы вы умоляли, — предложил Глокта. — Стоя на коленях. Это могло бы помочь.

Фаллоу, не медля, рухнул на колени.

— Я искренне прошу прощения, миледи. Смиреннейше прошу. Если бы вы только могли отыскать в своем сердце, умоляю вас… — Он протянул руки, чтобы прикоснуться к подолу платья Арди, и она отпрянула назад, а потом взмахнула ногой и яростно пнула его по лицу.

— Гах! — завопил ростовщик, перекатившись на бок, и тёмная кровь потекла из его носа на новый ковёр. Глокта почувствовал, что его брови ползут вверх. Это было неожиданно.

— Вот тебе, уёбок! — Следующий удар попал ростовщику в челюсть, его голова закинулась и капли крови брызнули на дальнюю стену. Туфля Арди ударилась ему в живот, и Фаллоу сложился от боли.

— Ты, — рычала она, — ты… — Она пинала его снова и снова, а Фаллоу содрогался, кряхтел и вздыхал, свернувшись клубком. Иней на шаг отошёл от стены, и Глокта поднял палец.