Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов

фронте. Так, в своей речи, произнесенной 1 октября 1914 г. в Царском Селе по случаю производства юнкеров в офицеры, Николай II говорил: «… Служите честно и преданно Родине и Мне так же, как служат ваши старые товарищи на радость Мне и на славу Моей могучей армии. Относитесь с уважением к вашим начальникам… Относитесь внимательно и строго отечески к подчиненным вам нижним чинам, сближаясь с ними возможно больше и вникая в их… нужды… Я нисколько не сомневаюсь в вашей доблести и храбрости, но Мне нужна ваша жизнь, так как напрасная убыль офицерского состава может повести к тяжелым последствиям. Я уверен, что, когда нужно будет, каждый и из вас охотно пожертвует своею жизнью, но решайтесь на это только лишь в случае исключительной необходимости, иначе прошу вас беречь себя. Благословляю вас и в вашем лице всех дорогих Моих детей, будущих офицеров Моей славной армии».[511]

Главный посыл всех речей Верховного главнокомандующего перед войсками – вера в силы Русской армии и признательность за геройскую службу на фронте. В словах, обращенных 2 октября 1915 г. Императором к солдатам и офицерам одного из корпусов, видны его гордость за свои войска и благодарность за их доблестную службу: «Счастлив был увидеть доблестный корпус впервые после того, как Я вступил в командование доблестными нашими армиями. Ценю вашу беззаветную, преданную и верную боевую службу Отечеству и Мне и выражаю вам за нее самую глубокую сердечную благодарность. Спасибо Вам, Мои молодцы».[512] В речи Государя перед войсками 11-й армии 13 октября 1915 г. вновь прозвучала гордость за Русскую армию и слова благодарности нижним чинам и офицерам за ратный труд. 26 ноября 1915 г. в Ставке состоялся парад Георгиевских кавалеров. Для участия в параде были командированы Георгиевские кавалеры – по одному офицеру и два нижних чина от каждого армейского корпуса, а также Балтийского и Черноморского флотов. Участвовал в мероприятии и Георгиевский батальон охраны Ставки. В своих речах Государь, помимо благодарности за отличную службу, особо обращал внимание прибывших на смотр на то обстоятельство, что Георгиевские кавалеры являются образцом для подражания всех остальных солдат и офицеров, и провозгласил «ура» за их здоровье. Вполне очевидно, что такие мероприятия не только поднимали моральный дух войск, но и повышали престиж отличившихся в боях фронтовиков.

Важнейшую мотивационную функцию выполняли телеграммы Государя, которые он направлял в адрес наиболее отличившихся войсковых соединений. Так, в телеграмме на имя главнокомандующего армиями Кавказского фронта от 3 июля 1916 г. Император писал: «С радостью узнал о переходе в наступление и одержанных важных успехах Моими кавказскими богатырями. Передай им Мое горячее спасибо и Мою уверенность в дальнейшей их молодецкой беззаветной службе».[513] В это время войска Кавказской армии в ходе Эрзинджанской операции (18 мая – 20 июля) захватили 17 000 пленных. 3-я турецкая армия фактически потеряла способность к дальнейшим активным действиям – во многих ее ротах осталось всего по 20–25 человек.

Манифесты Государя Императора как главы государства в годы Первой мировой войны были призваны не только объяснить суть происходящих важнейших военно-политических событий, но и мотивировать народы России к действиям, к работе на победу в тяжелейшей войне. Так, манифест от 26 июля 1914 г. (о войне с Германией) указывал на справедливость начинающейся европейской войны для России, вставшей на защиту подвергшейся агрессии братской Сербии. Государь указывал на то, что Россия в одном ряду с союзниками исполняет свой долг, а борьба с германской агрессией – главной угрозой спокойствию Европы – дело правое. Манифест от 20 октября 1914 г. (о войне с Турцией) отмечал факт вероломного нападения Турции на российское Черноморское побережье и подчеркивал, что борьба с новым противником – это противоборство со старым притеснителем христианской веры и славянства. Император выражал также надежду, что безрассудное вмешательство Турции в мировую войну откроет в будущем для России возможность разрешить в свою пользу вопрос Черноморских проливов. Манифест от 5 октября 1915 г. (о войне с Болгарией) выражал сожаление о вероломном предательстве со стороны этого славянского государства: «…Коварно подготавливаемая с самого начала войны и все же казавшаяся невозможностью измена Болгарии славянскому делу совершилась. Болгарские войска напали на истекающую кровью в борьбе с сильнейшим врагом верную союзницу нашу Сербию. Россия и союзные нам великие державы предостерегали правительство Фердинанда Кобургского от этого рокового шага».[514] Вместе с тем, отмечая тяжесть от предательства со стороны столь многим обязанной России Болгарии, Николай II указывал на германцев как на главных виновников этого драматического события.

В своих приказах Император определял главные идеологические установки и ориентиры для русских войск – верность союзническому долгу, стойкость в преддверии Победы, необходимость изгнания врага из пределов Родины. Он всегда старался словом и делом поощрять войска за нелегкую службу. Яркими иллюстрациями военно-идеологической деятельности Государя были его по сути своей программные приказы по армии и флоту от 19 июля 1915 г. (в ознаменование годовщины со дня начала войны), от 23 августа 1915 г. (о принятии Императором Верховного командования), от 31 декабря 1915 г. (об итогах кампании 1915 г.), от 12 декабря 1916 г. (о незыблемости главных целей войны).

Главным в приказе от 19 июля 1915 г.[515] было внимание к доблести русского солдата, выражение ему благодарности за его подвиг. Государь также обращал внимание на то обстоятельство, что, несмотря на тщетные усилия противника в течение года сокрушить Россию, войскам нужно быть готовыми к новым длительным и тяжелым испытаниям. Приказ от 23 августа сосредоточивал внимание войск на необходимости защиты Родины и выражал твердую уверенность в конечной победе. Наверное, бедой николаевской России было отсутствие дееспособного репрессивного и идеологического аппарата. В период тяжелой мировой войны они могли бы сыграть важную роль. Необходимо было не только сформулировать важность переживаемого момента и шаги для достижения поставленной цели, но и правильно донести сказанное до сознания масс.

Приказ от 31 декабря 1915 г.[516] подводил итоги тяжелой кампании 1915 г. Он знаменателен тем, что вождь Русской армии и флота справедливо давал понять войскам: без конечной победы нет достойного мира и надлежащего послевоенного развития страны. Немаловажно, что Государь выражал уверенность в грядущей победе и подчеркивал его единение с армией: «В недавние дни Я приветствовал некоторые полки на прославленных сентябрьскими боями полях Молодечно и Вилейки. Я сердцем чувствовал горячее стремление и готовность всех и каждого до конца исполнить свой святой долг защиты Родины». Приказ от 12 декабря 1916 г. был вызван очередной попыткой военно-политического руководства Четверного союза[517] прозондировать возможность заключения мира с державами Антанты. Документ особо интересен тем, что объясняет причины, по которым