Корфу - Владимир Виленович Шигин

распорядился отрядить эскадру вице-адмирала Тета для прикрытия войск. Сам же он немедля отправляется в Англию, конвоируя захваченный флот, а вас просит следовать вместе с ним.

Помимо этого, флаг-офицер привез и письмо Дункана, в котором тот выражал признательность за совместную боевую работу.

Макаров текст письма выслушал молча.

– Ну, а теперь снова вернемся к делам нашим скорбным! – сказал потом, когда Головнин закончил свой перевод. – Дуй немедленно шлюпкой к Тету. При нем остаются «Всеволод», «Северный Орел», «Болеслав», «Европа» и «Счастливый». Остальные ведут со мной голландцев в Англию!

31 августа голландский флот под конвоем союзников направился в Англию. По пути и конвоиры, и конвоируемые попали в жестокий шторм, но справились, и все закончилось благополучно.

В начале 1799 года Петербург шумел о неудачной женитьбе контр-адмирала Павла Чичагова. Карьеру Павлу Чичагову сделал его отец, знаменитый адмирал Василий Чичагов, который, пользуясь властью, назначал сына на высокие должности и щедро награждал. Чичагов-младший был не глуп, но на флоте его не любили, считая выскочкой.

Будучи на корабле в Англии, Чичагов-младший влюбился в дочь британского капитана Проби, с которой и обручился. Вернувшись же, стал хлопотать о выезде в Англию для женитьбы. Император Павел, узнав об этом, вдруг обиделся.

– Передайте этому дураку, что и в России полно засидевшихся девиц, – заявил он. – Я не вижу необходимости плавать за невестами в Англию!

За Чичагова вступился первый лорд Адмиралтейства Чарльз Спенсер. Тогда Павел Первый вначале дал Чичагову чин контр-адмирала, а потом снова передумал и велел посадить в тюрьму. С Чичагова сорвали ордена и забрали шпагу. Но уже через неделю ему снова неожиданно объявили:

– Выбирай, что тебе лучше: сгнить в равелине или плыть на эскадре к берегам англицким?

– Выбирать тут нечего! – мотнул головой Чичагов. – Выбираю плыть!

Уже через месяц эскадра Чичагова была у мыса Гельдерн, где высадила на берег пехотную дивизию генерала Эссена – 17 тысяч человек под общим началом корпусного начальника генерал-лейтенанта Германа.

Плавание выдалось тяжелым. Солдаты были измотаны нескончаемой качкой и как дети радовались, добравшись до берега. Если бы они только знали, что ждет их там! Высадившись на берег, дивизия Германа двинулась по сыпучим пескам бесконечных дюн на соединение с англичанами.

Те уже заняли прибрежную полосу, но идти в глубь материка побаивались. Не оправдался и расчет на поддержку голландцев. Население и армия Голландии, в отличие от флота, приняли сторону французов.

– Кажется, голландские джентльмены не желают помогать нашей армии! – жаловались британские офицеры.

Десантный корпус союзников возглавил сын короля герцог Йоркский. К сожалению, помимо титула за душой у герцога ничего больше не было, полководцем он был самым посредственным.

Жизнь королевских сыновей всегда полна чудесных превращений. Уже в шесть месяцев второй сын Георга Третьего герцог Йоркский и Олбани Фредерик стал… епископом германского города Оснабрюка. Но затем отец передумал и решил сделать из епископа полководца, после чего отправил Фредерика учиться военному делу в Берлин под надзор самого короля Фридриха. Несмотря на великого учителя, герцог так ничему толком не научился. В 1793 году ему была поручена защита Нидерландов, но в первом же сражении Фредерик был разбит и бежал в Англию, за что был пожалован… в фельдмаршалы.

– Наш герцог похож на барабан: он шумит, только когда его бьют! – говорили о своем командующем английские офицеры.

И вот теперь герцог снова прибыл на голландские берега, чтобы добыть хоть какую-то славу. Впрочем, король Георг ждал от любимого сына скорой победы. В предвкушении их в Лондоне даже задержали открытие парламентской сессии. Предполагалось, что известие о победах герцога сможет украсить королевскую речь перед членами палаты общин.

Встретившись с герцогом Йоркским, Герман сразу же предупредил, что солдаты очень устали и хорошо бы отстрочить наступление.

– Неужели русские солдаты так быстро устают. Они же целый месяц мяли бока на кораблях! – скривился на это принц Фредерик и объявил, что назначает атаку на завтрашнее утро.

Рано утром, еще в темноте, дивизия Германа двинулся вперед. Идти было трудно. Не было ни проводников, ни материалов для форсирования бесчисленных рек и каналов.

Осторожный Эссен поинтересовался:

– Где же нам остановиться?

– На плечах французов! – был ответ.

Герман был храбр, но, увы, излишне самонадеян.

Герцог Йоркский выступил гораздо позднее и двигался медленно и большою осторожностью, значительно отстав от наших. Дерзость и внезапность удара сделали свое дело.

Первоначально перевес был на нашей стороне. Гренадеры выбили французов из трех ретраншементов, взяли несколько батарей, завладели тремя укрепленными деревнями и захватили в плен до тысячи французов и полтора десятка пушек. Понемногу рассвело. Верстах в трех за последним селением находился в зелени садов и рощ город Берген. В середине города, на правильной квадратной площади, обставленной низкими опрятными домиками, возвышалась старинная кирпичная церковь. Его и предстояло штурмовать. Спустя час павловские гренадеры уже ворвались на улицы городка.

Тем временем командующий французскими войсками генерал Брюн воспользовался медлительностью англичан и ударил нашим во фланг. Герман дважды отбил неприятеля, но потом, не имея возможности одному удержаться в Бергене, начал отход, во время которого был атакован французами. Наши ударили было в штыки, но одолеть противника не смогли. В довершение всего сам Герман с конвоем нарвался на французский пикет. Конвой был разогнан, а Герман взят в плен. Оставшись без начальства, солдаты все же к берегу пробились, но потери убитыми и ранеными достигали трех тысяч. Таких ударов русская армия не получала давно!

– Ваши солдаты дерутся, как львы – говорил генерал Брюн нашим пленным офицерам. – Они скорее лягут все на месте, чем сдадутся в плен!

Но общей ситуации это изменить не могло. Затем насупила передышка. В командование нашими полками вступил генерал Эссен. Противники приходили в себя после первых боев. Непрерывно лили дожди, и солдаты мокли, сидя на прибрежном песке. Спасались только ромом.

Фельдмаршал Фредерик все время клянчил у Эссена дать ему несколько рот русских гренадер.

– Я поставлю их во главе английских колонн, и они своим видом будут устрашать французов!

Слава богу, у Эссена хватило ума отказаться от этой сомнительной чести.

21 сентября под тем же Бергеном произошло еще одно сражение. На этот раз союзники одержали победу. Брюн отступил. Но никакого перелома не произошло.

25 сентября случилось новое столкновение у городка Бакума. Русские войска успешно атаковали, «но английская колонна, назначенная для прикрытия правого нашего фланга, – с горечью доносил позднее Эссен, – не двинулась… в половине второго часа превосходный числом неприятель, чувствуя важность, занятых ними возвышенностей, устремил на них все свои силы и, видя наш правый фланг без защиты, окружил его». Итогом